Страница 30 из 38
— Вот идиот… — вдруг прошептал Джеймс, заглянув в щель вагона. — Сука…
Уильям «Из Джонсборо» Хантер медленно потянул глаза к щели в вагоне: внутри, на одном из полусгнивших ящиков сидел парень четырнадцати, на вид, лет, спокойно стучащий угольками из того же ящика о противоположную стену.
Восходящее солнце слабо опаливало карий зрачок чернокожего парня. Уставившись в одну точку, он то ли наблюдал за тем, как с одинокого дерева, что находилось где-то за мостом, опадала листва, то ли за тем, как капли недавнего ночного дождя всё ещё стекали с разбитого лобового стекла машины, капая на пассажирское сиденье. Его ладонь припала к вспотевшему лбу, а полураскрытый рот застыл в едва заметной гримасе удивления. Вторая рука тянулась то к пистолету, то к подбородку, бесцельно блуждая по телу, словно в каком-то из карманов бронежилета есть спасительное решение проблемы. Но нет. Конечно, нет.
Хан встал поодаль, оперевшись спиной о стену вагона. Даже сквозь плащ он мог прочувствовать всю ту сырость, влагу и ржавчину, что окутывали собою эту небольшую железную коробочку. Засунув руки в карманы, он опустил голову и стал наблюдать сквозь всё более седые волосы. Его глаза смотрели на юг: на бесконечную тропу, заваленную камнями, вокруг которой каким-то странным образом лежали руины людей. С одной её стороны вставало солнце, с другой — всё ещё царила темнота. «Нужно было бы ступить на одну из сторон», — думалось ему. Но нет — бесконечно длинная толща железа всё так же пронизывала горные хребты ровно по центру — где-то между ярким светом и непроглядной тьмой. Её не касалось то, что будет завтра с этим местом, или то, что было с ним вчера — эта дорога не отклонится ни на шаг и всё так же будет в этом небольшом уголке неопределенности — на перепутье.
— Пошли, — сказал вдруг Хантер, — мы уходим.
Мужчина перевёл на него свой взор. Что-то читалось в этом странно искажённом взгляде — что-то, чего уже давно не было в двух тёмных кругах старого наёмника. Моргнув один раз, наёмник опустил брови, но ещё шире при этом открыл глаза:
— Как «уходим»? — прошептал он. — А как же?..
— Вот так, — ответил ему старший, поворачиваясь спиной и шагая вперёд. — Нет нашей вины в том, что тот чудак, кем бы он ни приходился этому пацану, решил ограбить нас. Нет нашей вины и в том, что он напал после неудачи. И, как заключение, нет в том, что он валяется сейчас где-то там — среди груды костей. Так что дав….
Шуршание мелких камней под ногами Хана вдруг прекратилось. Больше не было слышно ни ветра, ни падающих листьев, гонимых последним, ни даже отдаленного воя, что издавал какой-нибудь из мёртвых вдали от своих, не слышно было даже его собственного голоса — не было ничего, кроме звука, который наёмник боялся услышать более всего — позади него, разрушая слои ржавчины, что медленно и уверенно наслаивались на вагоне, разъедая железо, скрипнула одна из дверей. Ещё и ещё.
Он, Уильям «Из Джонсборо» Хантер, прекрасно знал, что происходит за его спиной — Джеймс всё-таки открыл вагон и пошёл к парню. Прекрасно понимал, что другого варианта развития событий и быть не могло с его напарником-горячей-головой. Но также он прекрасно осознавал и то, что как бы действительно прекрасно всё было, если бы он ошибался на тот счёт. Он посмотрел на часы и увидел, как секундная стрелка взмывала ввысь, разгоняясь, а потом так же стремительно падала вниз.
Но потом циферблат остановился. Скрипов больше не было слышно, не было слышно и шагов — ветер снова неспешно раскидывал по задворкам листву, награждая ласкающим уши шуршанием. Стиснув зубы в немом бессилии, охотник зажмурил глаза. Его ладони сжимались в кулак всё крепче и крепче, пока кожа на перчатках не стала приносить боль, а перед закрытыми глазами не возникали пятна. Он замер и вслушался внутрь себя. Биение. Ускоренное. Глаза его, как и руки, немного разжали хватку, а сам он, оскалившись, громко выдохнул. «Дерьмо…» — шепнул он себе под нос. Поправив упавшие на лоб волосы, наёмник развернулся и медленно зашагал обратно всего с одной мыслью: «Выруби он его, а не убей».
«Выруби, а не убей…»
Шаг за шагом он медленно шёл к вагону, то вздымая голову к небу, то опуская взгляд на землю. Каждый перенос веса давался трудно, мучительно — что-то подсказывало ему не идти туда, а даже если он и подойдёт, то только ради того, чтобы влепить затрещину Джеймсу, вытащить его наружу и закрыть дверь. «О, да, хороший план».
Свист. Он знал, как свистит пуля, пролетая у уха, — не мог не знать. Ещё с первых дней его бытности наёмником, он свыкся с тем, что гул от выстрела может заложить ухо, а вот пуля даже не оставит о себе напоминания, кроме мимолётного шума в ушах. Четыре года, и он уже даже не шарахнулся ни от звука, ни от ощущения — только лишь лёг и скатился по щебню в противоположную от выстрела, что раздался со стороны парковки, прочь. Из вагона вылетел Джеймс. Вернее, хотел вылететь — одним выстрелом из револьвера по двери Хантер тут же остановил его, а потом начал беседу из-за своего небольшого холма:
— Не высовывайся!
— А, сука, — схватился озлобленный Джеймс за кровоточащую от его эмоций щёку. — Неделю же здесь никого не было!
— То, что мы за все эти дни не нашли никакого лагеря или пристанища банды, вовсе не значит, что их здесь нет. К тому же кое-кто тут успел изрядно пошуметь.
Вновь раздался выстрел. Слишком высоко поднятая макушка головы Хантера тут же спряталась за рельсами, в которых появилась лишняя дыра, а Джеймс сильнее вжался в дверь вагона.
— Парковка, северо-восток, — головой кивнув в сторону цели, сообщил он. — Вылазь с вагона, беги точно вперёд и спрыгивай с моста — тут метра три — не сломаешься. Я — следом.
— Но тут пацан!
— Это ты, блять, решил меня не послушать, так что если он разобьется, упав с детской высоты — я только улыбнусь. Быстрее! Если это не одиночка, и с обратной стороны подъедут ещё хотя бы двое — нам конец.
Из вагона показались две фигуры — давным-давно знакомый Уиллу мужчина тащил за шкирку мальчика. Трудно было разглядеть его лицо сквозь светло-серую толстовку — лишь слегка закрученные каштановые волосы выпадали из-под капюшона. Фигура брыкалась, словно бешеный бык, так что Виттиме пришлось просто нести её к краю, обхватив за пояс. Чёрные широкие джинсы метались из стороны в сторону, пытаясь задеть наёмника потрепанными до ужаса кедами, но всё было тщетно — сравнительно маленькой, пускай и не худощавой фигуре, было явно не совладать со спортивным телосложением темнокожего парня, который, вдобавок, ещё и был почти на голову выше.
— Убьют тебя, идиот! — сказал молодой охотник, поставив мальчика у края моста; просвистел выстрел. — Убьют и не задумаются! Ты понимаешь это, а?! — он потряс его за плечи.
Фигура молчала, но по взгляду «спасителя» было ясно, что результат его не очень-то удовлетворял.
— Смотри: я прыгаю, а ты — за мной. Я поймаю. Давай!
Напарник спрыгнул, оставив мальчика наедине с собой. Словно замерев в стазисе, испуганный силуэт застыл, держась за перила, пока стрелок готовил очередную пулю. Мужчина с большой лёгкостью мог себе представить, что происходит в несозревшей голове в тот момент, но не хотел — Уильям из Джонсборо незаметно возник за спиной у комка сомнений и посмотрел вниз: Виттима стоял с раскинутыми руками, ожидая, пока тот спрыгнет. Решив не дожидаться момента истины, охотник развернул фигуру к себе и перекинул её за перила, не успела та и крикнуть. Придерживая сумку и рюкзак, охотник поспешил следом.
— Везёт нам сегодня на неожиданные встречи… — шепнул он, отряхиваясь от графита и пыли. — Ну да ничего — им же хуже. Если повезёт — выбьем ещё одну винтовку. Так… Ты занимаешь позицию с севера — вон то двухэтажное здание. Просто отвлеки его, пока я проберусь в эту полуразрушенную хрень, — мужчины красный дом южнее, — и, если она не обвалится…
— Погоди-погоди, Хан. Какой, нахрен, «отвлеки» — куда его-то деть?! А если пристрелят? Тот парень и так умер, а если и этого…