Страница 14 из 20
– Но… – Поллав сердито на телегу с инструментами и прочими вещами посмотрел.
– Сиб, вот тебе и возможность доказать нам свою преданность! – улыбнулся средний муж, к брату моему названному повернувшись.
– Зачем вы мне? – тот проворчал. – Я помогать хочу только сестре!
– А вот и докажешь, что мы можем доверять тебе, – почему-то сразу же согласился с молодым йогом глава семьи.
Или просто потому, что торопился: почему-то случившееся в чужой семье занимало его. Он… там в кого-то влюбился? Или просто сочувствует? Но… но разве мог Поллав сочувствовать без какой-либо выгоды?..
– Ом Намах Шивайя… – затянул Садхир, поворачиваясь к нашему лагерю спиной, тем показал, что разговор считает законченным.
Мохан и Сиб, чьего мнения не спросили, возмущённо переглянулись. Ох, как бы ни подрались тут!
– Те инструменты – помощники наши верные в зарабатывании на еду, – добавил серьёзно Поллав, мрачно на брата моего смотря названного, – и основа благополучия твоей сестры. Если и правда беспокоишься, как бы ей жилось лучше – береги их, – на Мохана покосился. – И ты уж постарайся промолчать, попугай болтливый!
Попугай сине-жёлтый, большой с дерева возмущённо вякнул. Мол, до глубины души обидели! Оскорбили, мол! Ещё не улетел?..
Тут и глава семьи развернулся. За удаляющимися родителями пострадавшей девочки пошёл. И я, дупатту пониже на лицо натянув, пошла за ним. Страшно было младшего мужа и брата вместе оставлять – они сильно сцепились уже, вон все в царапинах и ушибах, у Мохана клок волос торчит надорванных – но желание помочь несчастной чужой семье меня сейчас привлекло больше желания остаться и контролировать упрямство драчунов молодых. Да и… должны же они научиться контролировать себя самих! Хоть когда-нибудь!
– Не волнуйся, у реки они не убились, – шепнул мне Поллав вдруг, мельком посмотрев на меня.
– Тут приятнее, – Сиб осклабился. – Земля такая мягкая…
Со взглядом старшего мужчины столкнувшись, добавил, ухмыльнувшись:
– Да не волнуйся: я не собираюсь умирать прежде моих врагов.
Поллав шумно выдохнул. Но всё-таки их оставил одних. Имущество наше охранять. Даже странно. С чего вдруг он такой вдруг доверчивый? Или случившееся в деревне его зацепило сильней? Но чем?..
Женщина, правда, на миг обернулась, сложив ладони, поклонилась Сибасуру:
– Благодарю за помощь, мой господин! – и побежала догонять супруга.
Кшатрий даже смутился от этой благодарности. Взгляд смущённо потупил. Нет. В миг следующий голову поднял, чтобы мрачно так, многозначительно эдак ухмыльнуться моему младшему мужу, мол, ещё немного погоди – и будешь полностью в моей власти.
Я грустно вздохнула. Ну, что они такие упрямые? Оба!
Сиб, на меня покосившись, вздохнул. Как будто хотел извиниться. Но ничего не сказал. Но, ладно, хотя бы прямо сразу на бинкара не бросился – и на том спасибо. Но… но всё-таки оба вернулись от реки! Живые! Хотя и не очень целые. Да хранят их боги!
Мне показалось, что нечто жуткое и могущественное в лесу на миг повернулось в нашу сторону, внимательно на нас смотрело.
Что это?.. Хотя… если там не человек, то, может, правильно Садхир предложил разделиться? С нами йог молодой, который заслужил какие-то благословения в долгих и упорных своих аскезах. А с имуществом, да, главнее, с Моханом останется асур молодой. Воин. Да, впрочем, может, и к лучшему, что нелюдь? За Мохана мне так как-то спокойнее будет.
Да и… вот ведь, мне приснился сон, что Сиб даже у Ванады помочь мне требовал. И сон, где он куда-то долго шёл, не останавливаясь, страшно изранил ноги. И раны заживающие были на ногах его, когда он сегодня к нам пришёл! Значит, верный был сон, что он за меня перед Ванадой вступился! Просто… ну, с чего он поранил ноги, ступни и выше, как ни от долгой дороги? И дорога долгая его была в моём сне. И во сне он зашёл к танцовщице из храма. И он в разговоре сегодня упомянул, что в храме странном был. Или что-то странное видел?
– Ом Намах Шивайя… – повторил в очередной раз Садхир, выведя меня из задумчивости.
Спасибо ему, что напоминал о цели нашего пути! Мы шли, чтобы помочь другим!
Ладони сложив, тоже стала взывать к богу Триады.
Супруги указывали путь. Точнее, отец пострадавшей шёл впереди, а жена – на шаг позади, чуть сбоку от него, всхлипывая, нервно кутаясь в простенькую дупатту.
Вдруг где-то в стороне конь заржал напугано. И почти сразу дёрнулся мужской вопль напуганный. Вскрики других. Мужчин.
Торжествующе каркнул сверху ворон.
Остановившись, взгляд растерянный подняла.
Одна единственная птица кружилась над лесом. Как ночь чёрная. Предвестник беды.
Что-то двинулось в пространстве слева. И снова я ощутила на миг тот захватывающий ужас, когда стояла на мокрых камнях, и будто именно на меня падал водопад. Что-то сильное было совсем рядом. Очень близко от меня сейчас.
Робко обернулась.
У старого дерева, облокотившись об него, мужчина стоял. Смотрящий в даль. Это от него шло такое странное ощущение мощи.
Чёрные глаза, волосы чёрные, длинные, усы длинные изящные, как у людей благородных, да подбородок выбрит, кожа тёмная. Высокий и худой. Чёрные дхоти и пояс с них, через плечо концом другим ткани перекинутый. Чёрный плащ. Одежда старая и потрёпанная. Обувь старая и в пыли. Два кинжала за поясом, в ножнах обыкновенных. На запястьях и предплечьях браслеты железные. И, в противоречие с этим простым одеянием – яркий большой сапфир на железном обруче, обвивавшем голову.
– Получилось! – прокричал ворон, опускаясь ему на плечо. – Он с лошади упал!
– Это только начало, – серьёзно произнёс странный мужчина.
Но без злорадства произнёс.
– Но почему именно младший его сын? – птица нетерпеливо на плече его подпрыгнула, хвостом дёрнула. – Когда уже за папашу возьмёмся?!
– Он самый благоразумный.
– Он?! – ворон аж подпрыгнул от возмущения, толкнул хозяина в затылок крылом. – Да ты ещё Раху младенцем невинным назови!
– Он – самый благоразумный на фоне остальных сыновей Шандара, – невозмутимо уточнил мужчина, продолжая вглядываться между деревьев. – Может, ему хватит одного падения.
Там всё ещё шумели и кричали возмущённо и напугано. А, нет, совсем молодой голос от боли закричал. Наблюдатель нахмурился.
– Да давно уже пора прибить всю их семейку! – спутник не утерпел его пернатый.
– Но он меньше сделал остальных, – мужчина произнёс невозмутимо.
– Да ну! Он ещё наверстает! – проворчал ворон. – Уж я на эту семейку насмотрелся!
– Для этого сына начнём с предупреждения, – отрезал его хозяин.
– Но папаша-то… папаша! – птица подпрыгнула опять возмущённо. – Тошно на них смотреть уже! Может… – замер с надеждой. – Наводнение?..
– Люди пострадают невинные, – отрезал хозяин.
Они… так рассуждают, будто даже наводнение – в их власти!
Мне не по себе стало, плечи растёрла невольно, замёрзшие. И чувство было, будто заглянула на что-то запретное, куда смотреть не должна была.
– Тогда… пожар во дворце? – деловито предложил ворон. – Хватит уже Шандару цепляться за материальное. Тем более, не его.
Чуть помолчав, мужчина странный головой задумчиво качнул. Уточнил:
– Но время надо подобрать.
– Ночью? – пернатый его собеседник ещё более воодушевился.
– Нет, – холодно оборвал его надежды хозяин, – люди не успеют вскочить.
– Ну, так и этот гад…
– Пострадают невинные! – отрезал мужчина, даже кулаки сжал.
– Да это… – сказал ворон уже тише, потоптался на плече его смущённо, предложил уже тихо, без воодушевления: – Тогда на празднике? Мол, недолго ему осталось пировать?
– Возможно… – хозяин его мрачный головой задумчиво качнул. – Тем более, что скоро поменяются положения планет. Раху, дающий ему силы, ослабеет.
– А у кого в царстве Шандара планеты станут сильными? – ворон опять воодушевился.
– Нет, – отрезал хозяин, всё так же неотрывно смотря куда-то между деревьев, туда, где уже крики стихли.