Страница 1 из 13

Избранное в 3 томах. Том 1: Политика и геополитика

Владимир Жириновский

I. Как обустроить российское государство

Политическая история России чрезвычайно богата событиями междоусобной борьбы за власть в государстве, следствием которой при трагическом стечении обстоятельств трижды являлся его распад. По истечении времени Российское государство восстанавливалось в своих естественно-исторических границах, но ценой распада была задержка в дальнейшем развитии русского народа на десятки и сотни лет. Такая участь постигла Киевскую Русь, Империю Романовых, наконец, на наших глазах в результате всплеска амбиций дряхлого руководства и активного внешнего влияния был предательски развален Советский Союз.

Подобная судьба уготовлена Российской Федерации ее нынешним государственным строем, национально-территориальным делением, в целом политикой, проводимой в свое время большевиками и продолжаемой до сих пор их фактическими преемниками – радикал-демократами. Особенно ошибочно и гибельно для государственности России текущее управление внутренними делами на выпячивании национального фактора, на подыгрывании автономизации и даже суверенизации по национальному признаку отдельным территориям страны. Собственно это – не просто текущее управление страной, это – философия всех советских правительств, активно развиваемая нынешним режимом в направлении предоставления все больших прав и возможностей для нерусских народностей, а также иностранцам в России.

Действительно, история навязала России чрезмерное количество различных народностей, разбросанных по всем частям обширной страны и нарушающих монолитность государства. Эти народности, давно и по необходимости ассимилированные русским народом, подчас склонны считать благодушное культуртрегерство национальной России за что-то вроде «угнетения», а дарованную в ходе продолжающегося коммунистического эксперимента административную автономию – за что-то вроде государственного суверенитета.

Это опасное и вредное для самих же нерусских народностей, населяющих Россию, заблуждение, которое должно быть как можно скорее изжито после ликвидации бывшего Советского государства и по мере восстановления единого неделимого и сильного Российского. Созданные большевиками в пылу борьбы за власть автономии на территории России впоследствии, как показывает практика, стали стремиться держаться подальше от своего исторического центра. Это было вызвано, во-первых, слабостью Советского государства, его неспособностью противостоять индивидуалистическим и анархическим инстинктам оформившегося национального эгоизма, его «интернационализмом», во-вторых, еще большей слабостью, нравственной дистрофичностью постсоветского государства, чья демократия при всем радикализме ее архитекторов оказалась на грани с безволием и проявилась главным образом в стремлении строить новую Россию «на сговоре» Центра с регионами, развязывая тем самым центробежные силы. Поэтому ЛДПР выступает против ныне власть предержащих радикал-демократов, ибо видит, что единая и сильная Россия им не нужна, что власть в их руках безответственна.

Нынешнее национально-территориальное устройство России не имеет под собой ни малейших исторических, а также экономических оснований, кроме как навязанного революционной демагогией «национального самосознания», «национальной свободы», якобы требующих политической самостоятельности для ликвидации «национального гнета», стирания «национальных граней» и т. п. С экономической точки зрения национальный фактор и товарное производство несовместимы для общественного прогресса. С политической – такое расчленение России и провозглашение ее федерацией национальностей просто преступно. К тому же национально-территориальное переустройство России большевиками («решение национального вопроса») было безнравственно, так как с самого начала было предательством русских, живущих на территориях, обособляемых в новые административные единицы, ибо ставило русских как более развитый этнос под управление лиц местной национальности, как правило, малограмотных и отсталых. Такое состояние сохраняется до сих пор в большинстве национально-административных образований. «Нигде и никогда племенное деление народов не совпадало с государственным», не могут и административные границы следовать за чертой оседлости той или иной народности.

Провозглашение в 1917 году РСФСР – не только грубая и гибельная политическая ошибка той власти, удар по национально-историческим интересам России, но и пощечина здравой логике государственных образований, дань политической конъюнктуре. Возникло искусственное и подражательное западным демократиям договорное объединение новоиспеченных «государств», изначально обреченное либо на распад, либо на превращение в унитарную или авторитарную державу. Распад был запрограммирован очевидной пропастью в уровне их развития, огромными малоконтролируемыми территориями этих «государств», их национальными, языковыми, религиозными и другими весьма важными различиями. Поэтому номинально новоиспеченная федерация реально очень скоро была трансформирована в автократичное государство, сохраняя, однако, ее участникам («субъектам») возможность при определенных обстоятельствах заявить о своей юридической самостоятельности и даже где-то о политическом суверенитете, что, собственно, и происходит в современной России.

Импульсом правового беспредела послужила Декларация о государственном суверенитете РСФСР от 12.06.1990, не только означавшая раскол бывшего СССР, но и запустившая процессы конституционных суверенитетов многочисленных автономий на просторах страны. Принятые вскоре конституции Татарии, Якутии, Чечни и Тувы фактически обозначили их выход из Российской Федерации. Татария (Татарстан), например, признается «суверенным государством», субъектом международного права, ассоциированного с Российской Федерацией – Россией на основе Договора о взаимном делегировании полномочий и предметов ведения (ст. 61). Тува (Тыва) – также суверенное государство, находящееся в составе Российской Федерации на основе Федерального договора и имеющее право выхода по итогам всенародного (всетувинского) референдума (ст. 1).

Принятая наспех в 1993 году новая Конституция Российской Федерации не только не смогла сдержать процессы «разбегания» автономий, но и своим признанием их государственности способствовала этому. Почти все автономии объявили себя суверенными республиками. Соответственно они наделили себя правом приостанавливать действие Федеральной Конституции на своей территории (Башкирия, Якутия, Тува и др.), правом самостоятельного устройства власти (формы правления, его структуры, порядка и др.). Таким образом Россия представляет собой федеративное государство лишь на бумаге, в то время как ее национальные «субъекты» все более рассматривают себя как суверенные государства в составе конфедерации, полный распад которой пока сдерживается их экономической и политической слабостью, инерцией сложившихся хозяйственных связей некогда единого народно-хозяйственного комплекса страны и цементируется потенциалом и волей русских областей и краев (якобы «равноправных» с автономиями – республиками, а по сути униженных политически и оскорбленных экономически…)

Продолжая разговор о современном политико-территориальном распаде России, можно вскрывать все новые пласты принижения русских в своей стране (например, почему у нас все лучшее – иностранцам, почему правители наши отдают приоритет сохранению собственной власти перед служением народу?), все новые аспекты ослабления Российского государства от искусственного сужения его естественно-исторических границ. Однако и без этого уже невооруженным глазом видно, что чрезмерное увлечение властей игрой с национальным фактором в переустройстве общества все более перерастает из недомогания государства от расширяющегося суверенитета его отдельных административно-территориальных образований в болезнь их национального сепаратизма. Договоренности государства с этими образованиями – негодное лекарство. Это скорее – признак слабости, чем конструктивное решение проблемы. Коммунистический интернационализм по меньшей мере бесполезен. Необходимы новые подходы в традициях тысячелетней истории Российского государства, и никакие ссылки на «новый международный порядок», «общечеловеческие ценности» или «права человека» не должны быть препятствием, ибо правовой беспредел и унижение личности всегда и всеми решались и решаются только с позиции силы. «Что иному народу здорово, то может быть для русского смертью». Так и с федеративным устройством.