Страница 10 из 16
Женщина обернулась, в ее руке кинжал, сверкавший на солнце холодным блеском, казался чем-то неестественным. Выкрикнув слова мести, Альбертина бросилась на убийцу своего мужа, но Карнарро одним ловким движением выбил кинжал из ее руки. На следующий день мать исчезла из жизни Флавио, старая нянька, опекавшая его с рождения, сквозь всхлипы объяснила волчонку, Альбертина попыталась убить венца добродетели, графа Витторио, и за этот свой поступок отправлена в тюрьму, что равнозначно скорой смерти. Прошли годы и мальчик, с раннего возраста, привыкший жить в роскоши палаццо Карнарро, забыл свою мать. Слуги с добродушной улыбкой продолжали называть его Lupetto, а постаревшая нянька, с трудом переставляющая ноги, приучила Флавио обращаться к графу Карнарро ваша светлость и целовать его руку с перстнями.
Подросшему Флавио, граф Витторио не поскупился дать хорошее образование и перед глазами молодого человека, как в калейдоскопе мелькали города с готическими соборами, тесными улицами и широкими бульварами Европы окончания девятнадцатого века. Пока Флавио постигал науки, во сне он вспоминал палаццо Карнарро, дворец, ставший ему родным домом, с резных башен, он любовался, открывающимся видом на Гранд канал. В одном из тревожных сновидений, к Lupetto явился высокий нестареющий Карнарро и произнес единственное слово: “Возвращайся!”. Это стало приказом, направленным гипнотическим импульсом и спустя несколько недель Флавио уже проплывал на черной гондоле по знакомым с детства каналам, он пытался расспросить о последних событиях, но гондольер молча стоял на корме и ловко греб одним веслом.
Флавио даже не взглянул на помпезный фасад палаццо, стремительно поднялся по мраморной лестнице, пересек холл со статуями, расставленными в строгом порядке, и вошел в помещение, что называлось слугами, столовой. В дальнем торце стола в кресле, похожем на трон, под фамильным гербом восседал граф. Карнарро лишь доброй улыбкой приветствовал возвращение своего воспитанника, а Флавио так хотелось отеческих объятий. После торжественного ужина, граф Карнарро повел его в свои покои, слуги без напоминания прикрыли за господами двери.
– Lupetto, тебя не удивил мой зов? – Витторио уставился на воспитанника холодными надменными глазами, – пришло время открыть тебе сокровенную тайну, что я поклялся держать в себе.
– Ваша светлость, требование возвращаться пришло ко мне во сне, – неужели вы можете повелевать сновидениями людей? – голос растерянного Флавио дрогнул.
– Это всего лишь небольшое дополнение к возможностям таких как я, – прошептал граф. – Доверься мне, – в словах Витторио чувствовался холод.
В руках Карнарро оказалась широкая черная шелковая лента, он встал позади воспитанника и принялся завязывать его глаза, но Флавио затрепетал, как лист на ледяном ветру. Повязка не пропускала и малую частицу света, но доверчивый Lupetto решил смиренно вынести, задуманное графом. Многоликий хлопнул в ладоши и темные портьеры разошлись в стороны, открывая доступ к столу, вокруг которого стояли верные князья ордена бессмертных. С оголенным торсом бессмертные молчаливо опустили руки в большую серебряную чашу, размещенную посередине круглого стола. В мгновение вода забурлила от исходящей энергии князей.
Безжалостная рука Многоликого сжимала ритуальный клинок, он подошел к воспитаннику и воткнул кинжал в грудь, пронизывая соединительные ткани между ребрами. Флавио воскликнул от боли что-то нечленораздельное и повалился на пол. Двое князей подняли чашу с водой за ручки и вылили чуть более половины на грудь жертвы. Многоликий отстраненно стоял в нескольких шагах от воспитанника, в его глазах мелькнула торжественная улыбка, а губы прошептал: “Свершилось!”. Один из князей ордена Линии крови опустился на колени, расправил тело Флавио, из поднесенной другими участниками ритуала чаши, взял пропитанные водой лоскуты ткани и принялся смывать выступающую из груди кровь. В тишине прошло не более десяти минут, кровь перестала выступать, а вместо раны образовалась тонкая пленка синеватой кожи, она с каждой минутой становилась все бледнее и бледнее. Существо, кто ранее было человеком по имени Флавио, глубоко вздохнуло и распахнуло глаза.
Многоликий, на протяжении всего этого времени не отрываясь смотрел за происходящими изменениями в теле человека. Когда князья помогли лежащему подняться, Многоликий подошел и прошептал: “Поздравляю, ты теперь один из нас – братьев ордена Линия крови! Все необходимое после завершения трансформации ты узнаешь от моих князей.”
***
От воспоминаний прошлых этапов своего существования, казавшихся с высот прошедших веков несущественными, Многоликий вернулся в настоящее, его самолёт начал снижение. Из иллюминатора открывался захватывающий вид на залив и песчаный берег острова, выгнувшийся дугой. Казалось бы, это райское Средиземноморье могло привлечь многочисленных туристов, бессмертного даже передёрнуло от этой мысли. Снижаясь, самолёт пересёк остров, сквозь рассеивающуюся облачность проявились различные постройки, а на самом краю противоположной части острова притаилось грандиозное сооружение странной формы. Когда-то островом владели греки, римляне, затем христиане, но под напором зарождающейся мусульманской силы, остров покинули мирные жители и остатки крестоносцев. Бессмертные владели неисчислимым богатством, вместо силового воздействия они под видом генуэзских купцов выкупили остров, ставший тайной обителью ордена Линия крови.
Природа создала остров, объединив две непохожих части. Равнинная часть острова оказалась пригодной для земледелия, туризма, получившего развитие в двадцатом веке, окаймленная пляжами с золотистым песком, словно призывала, как к труду, так и праздному времяпрепровождению. Вторая половина острова оказалась гористой и неприступной. На огромной отвесной скале, продуваемой ветрами и омываемой всегда штормящим морем, воинственные христианские монахи воздвигли неприступную цитадель.
После размещения зарядов и активации последнего отсчёта, Великий Магистр приказал запустить процедуру зов крови. Этот древний ритуал позволяет собрать бессмертных со всего мира. Многоликий со своей башни злорадно ухмылялся, наблюдая, как прибывали на остров бессмертные не только из его фракции ненавистников людей, но зов крови не могли сдержать представители консерваторов.
Помимо цитадели бессмертных, перестроенной из древнего монастыря, многоярусное сооружение с уходящими под землю просторными помещениями, для размещения большого количества членов ордена, имелось огромное многоэтажное здание в виде звёзды из длинных пересекающихся корпусов. На нижних этажах корпусов располагались кельи простых членов, верхние – для князей. Пересечение лучей образовывало многоступенчатую башню с комнатами для эрархов, Верховный магистр занимал апартаменты на самом верху башни с круговым обзором.
Для взаимодействия с бессмертными из разных фракций, обладающих собственными представлениями о добре и зле, Многоликому потребуется много энергии, чтобы противостоять бесконтактному воздействию. Великий магистр покинул свои покои и направился в цитадель в сопровождении двух князей ордена. Верхние ярусы бывшего монастыря утратили христианское величие божественной веры, несколько веков назад все окружение было изменено и подчинилось культу вечной жизни. Сейчас Бессмертного не волновали знаки на стенах, он прошел по мрачному, темному помещению и вошёл в лифт с гладкими стенками из темного металла без органов управления. Бессмертный сконцентрировался, представил нижний интересующий его ярус и послал беззвучный приказ, лифт с тихим шелестом полетел в бездонную глубину цитадели.
Как только створки раздвинулись, Многоликий вышел из оцепенения и покинул кабину лифта. Тусклый бело-голубой свет залил подземелье. В углублении сотен каменных постаментов, похожих на нижние части саркофагов, лежали огромные тела в бело-серых одеяниях. Бессмертный ощутил бесконечную силу, исходящую от этих существ, кто тысячелетия провели в бездвижном гипнотическом сне. Проходя мимо гранитных постаментов, Многоликий распростер руки в стороны и напитывался силой неведомой мощи.