Пикинг

В последующие два дня Татьяна после работы с особой тщательностью вылизывала всю квартиру, до последнего уголка. В пятницу вечером Илья совершил заезд за продуктами. Все, кроме питахайи, нашлось в обычном гипермаркете, а за «драконьим фруктом» пришлось переться в «Азбуку вкуса». С учетом Татьяниных корректировок и мелких дополнений в виде камамбера, бри, маслин, меда, буженины, хрена, орехов, бананов, помидоров-огурцов, соков, боржома, зелени, шоколадных конфет, мороженого, багетов и еще кое-чего сумма затрат превысила все разумные планки, но отступать было некуда. Багажник «шкоды» еле закрылся – Илье просто не верилось, что все это предназначено для четверых человек.

С раннего утра в субботу Татьяна не вылезала из кухни, Илья был на подхвате, ему еще пришлось сгонять в местный магазинчик за мылом, салфетками, туалетной бумагой и освежителем воздуха. К назначенному времени Горские еле успели привести себя в порядок.

– Сама не понимаю, чего я так волнуюсь, – призналась Татьяна.

– Ладно, расслабься уже, – Илья обнял жену. – А то совсем запыхалась. Не Трампа же с визитом ждем. Сейчас сядем, выпьем, расслабимся и будем наслаждаться жизнью. А квартира-то как сверкает! Все-таки полезно гостей приглашать!

Татьяна хотела возразить, что гости тут не при чем, а за чистотой и порядком надо следить всегда, что она и делает, но тут запищал домофон. Горские синхронно вздрогнули. Татьяна поправила прическу и замерла у дверей в полной боеготовности.

Гости заполнили собой почти всю небольшую прихожую. Муж Ирины оказался очень крупным, а по росту почти на голову выше Ильи. Выглядел постарше жены лет на десять, совершенно лысый, со складчатым бычьим затылком, переходящим в могучую спину. Впрочем, вместе с женой они смотрелись довольно гармонично.

– Борис! – пробасил гость, представляясь и больно стискивая ладонь Ильи. Царственным жестом извлек из кармана и сунул визитку. Сверкнула аляповатая массивная печатка в гангстерском стиле девяностых, неуместная рядом с вполне буржуазным «Breitling Premier» на крокодиловом ремешке. «Вот они как выглядят, пильщики, – Илья внутренне усмехнулся. – Многовато их расплодилось в последнее время. То-то у нас что ни возьми – все из опилок сделано. Из того, что осталось после их пилки». Мельком глянул на визитку: «Борис Лебедев, член совета директоров…» Сбоку красовался чуть выпуклый логотип известного промышленного концерна. «Тачкавер, однако, – отметил Илья. – Доллар за штучку. Более дорогого материала для визиток, кажется, еще не придумали».

Татьяна с Ириной расцеловались и взаимно представили мужей. Борис без церемоний сразу заключил Татьяну в объятия, Горский тоже символически чмокнул Ирину в щеку. Все сразу решили быть на «ты». Лебедева пристально оглядела Татьянин наряд и пощупала рукав блузки.

– Классная кофточка! Где брала? Почем?

– На Северном рынке, – честно ответила Татьяна. – Восемьсот рублей.

Ирина на долю секунды переменилась в лице, но тут же разразилась низким смехом:

– Ну ты приколистка! Эти кофточки на весенней распродаже по триста евро шли, но мне не хватило.

– Ириха, ты ничего там не забыла? – прервал жену Лебедев.

– Да, точно, вот я дурында!

Татьяна улыбнулась, услышав от подруги ее любимое словцо, которым та «блистала» еще в школе. Ирина извлекла из объемистой сумки литровку «Абсолюта» и бутылку просекко. Татьяна всплеснула руками.

– Ну зачем это, ей-богу не стоило! Все же есть…

Она засуетилась, сунула бутылки Илье, вытащила из шкафа почти новые гостевые шлепанцы и поставила перед гостями.

– Что же мы здесь стоим! Тапочки вот…. – Татьяна подняла голову, наткнулась на непонимающие взгляды и добавила:

– Если хотите.

Борис молча прошагал в комнаты, Гусева-Лебедева за ним. Сзади Татьяне стало особенно хорошо заметно, насколько же Ирка стала жирной. Однако на лице у нее, в отличие от Татьяны не было ни морщинки – не иначе как результат регулярной подтяжки.

Сервировка стола являла собой инсталляцию перфекциониста. Сияющие бокалы и приборы расставлены будто по компьютерному шаблону, а кажущаяся небрежность свернутых салфеток на деле была плодом вдумчивой творческой работы. Мягкий свет, акценты изящных серебряных канделябров с высокими тонкими свечами по краям стола. Для пущего романтизма Илья незадолго до прихода гостей запалил ароматическую китайскую палочку с изысканным ароматом пачули.

Войдя в гостиную, Лебедев беглым взглядом просканировал обстановку, потянул носом и сморщился.

– Чем это так воняет?

– Это пачули. Китайцы говорят, этот запах притягивает богатство…

– Пачу… чего? Ох, эти узкоглазые, блин! Чего только ни выдумают. – Борис хохотнул. – Богатство притягивает! Чего ж они там со своим дымом в нищете живут?

– Кто в нищете? Китайцы? Вообще-то сейчас средняя зарплата в Китае – тысяча долларов в месяц. А образованные специалисты могут и в несколько раз больше зарабатывать. Так что байки про каторжный труд за чашку риса – в далеком прошлом.

Борис только отмахнулся, как будто Илья сморозил такую чушь, на которую и отвечать нет смысла. Татьяна рассадила гостей, Илья занялся напитками: дамы пожелали просекко, мужчины решили начать со стоящего на столе «Русского стандарта», а лебедевский «Абсолют» отправился остывать в морозилку. Выпили, закусили икоркой. Через полминуты Борис как-то заерзал и без обиняков обратился к Илье:

– Слушай, хозяин, а у тебя какая-то посуда посерьезней имеется? – он щелкнул пальцем по своему шот-глассу. Татьяна вскочила.

– Ой, ну как же я не подумала! Конечно, такому солидному мужчине нужно что-то посерьезнее, чем эти смешные английские мензурки.

Она метнулась на кухню и принесла массивный стакан для виски.

– Это подойдет?

Борис показал большой палец и сразу же плеснул себе граммов сто. И сорок – Илье. После второго тоста Лебедевы обнаружили на столе селедку под шубой и набросились, будто век такого не ели, Татьяна только умилялась. Илья включил для фона сборник Гровера Вашингтона – негромко, но так, чтоб застольная беседа «не создавала эха». Татьяна, наконец, прекратила сдерживать распирающее любопытство и придвинулась к Ирине.

– Ну, рассказывай, подруга, где пропадала, чем занимаешься? Про Бориса мы более-менее выяснили, а ты?

– А что я? Я дома сижу. Да вот, по магазинам иногда от скуки…

– Хорошо, а раньше чем занималась?

– Да тем же самым и занималась. После школы мы с родителями сразу переехали, я пробовала в институт поступить, но не получилось. А потом Борю встретила.

Татьяна озадаченно покачала головой.

– То есть ты хочешь сказать, со школы так нигде не училась и не работала?

– Неа, а зачем? – Лебедева беспечно пожала плечами.

– А что ж ни разу не позвонила, не написала? Или с глаз долой – из сердца вон? Я чего только ни передумала. Уже уверена была, что тебя и на свете нет. А ты просто двадцать пять лет сидела дома да по бутикам шлялась. Как это вообще возможно?

Ирина беспомощно улыбалась, делая вид, что сосредоточена на выборе корзиночки с креветками. Татьяна почувствовала в груди неприятный холодок. Ирина дотронулась до ее руки.

– Танька, ну прости дурынду. Понимаешь, все как-то так закрутилось… Свадьба, ребенок, все эти переезды…

Татьяна еле сдержалась, чтобы не сказать в ответ что-то резкое. Например, спросить, что помешало пригласить подругу на свадьбу, но уцепилась за упоминание о ребенке.

– Ладно, что уж теперь старое поминать. Главное – ты нашлась. Расскажи-ка лучше про ребенка. Кто у тебя?

– Пацан, Виталик, в этом году двадцать стукнуло.

– О, точно как нашей Анечке! Как мы с тобой, оказывается, синхронно! – Татьяна засмеялась. – Наша сейчас в Новгороде на практике, она на искусствоведа учится. А ваш?

– А наш пока еще не определился. Слава богу, от армии отмазали, квартирку вот недавно купили… Так что он теперь отдельно живет, говорит, чем-то там в интернете торгует. Я, честно говоря, не в курсе. Он вообще редко заходит, в основном денег у Борьки попросить, или еще чего.