Нежеланный рейс

- Василькова, вам к логопеду направление попросить? – поднял черные густые брови.

- Нет, - тихо ответила ему.

 Встал и, чуть прихрамывая, приблизился к моей парте. Встал близко, схватил крепкой здоровой ручищей мою тетрадь. Ладони у него широкие, медвежьи.

- Замечательно, - чуть ли не нараспев произнес, листая мои записи. А там… одни цветочки и закорючки. Прочитал короткий стишок в углу, с расстановкой:

- «Северов – садюга,

Злючая зверюга.

Носит черные усы,

По средам - желтые трусы»

 Бросил на меня многозначительный взгляд.

- Сами сочинили? Рифмы потрясающие. У вас талант. Вот этим, пожалуй, и займитесь. В небе вам делать нечего.

- Это просто шутка. Это не про вас вообще, - пролепетала, пытаясь оправдаться.

- Да что вы? У вас, наверное, просто есть еще один знакомый с фамилией Северов, - подсказал умилительным тоном.

- Да, так и есть, - воспрянув духом, шла напролом.

- И как его зовут?

- Что?

- Как его зовут, спрашиваю? – обдал меня холодом, сощурив глаза.

- Эээ, Антрп… - быстро выплюнула, сама не понимая, что за набор букв произнесла. Срочно нужно имя!

- Как?

- Антип.

 Что?! АНТИП?!

 Чертыхнулась про себя, пытаясь не выдавать своих эмоций. Пусть Антип будет.

- Бывший мой. Расстались не очень красиво. Извините за подробности.

 Виктор Александрович вздохнул, вдруг посмотрев на меня, как на косметичку на парте перед Ложкиной. Что, мол, за бестолковый и жалкий предмет?

- Вот вам текст. Перепишите его четыре раза.

 Посмотрела, а там слова «лонжероны», «стрингеры», «шпангоуты». Это существующие слова или он решил постебаться?

 И как мне не уснуть? Ну точно ведь - садюга!

 В животе урчало от голода, все время косилась на пачку Рафаэлло, которую ему, по всей видимости, подарили. Кто в своем уме мог подарить ему хоть что-то?!

 Пока я, высунув от усердия кончик языка, писала, марая бумагу и переводя канцтовары, Виктор Александрович сидел за учительским столом и наблюдал за мной. Заманчиво шуршали обертки…

 Знал ведь, что у нас последнее занятие. Специально задержал.

 Минут через пятьдесят моих бестолковых мучений (я все равно ничего не запомнила из того, что писала), он сжалился надо мной:

- Идите, Василькова отсюда. Не знаю, как вы сдадите мне мой предмет. Шансов у вас нет.

 С этими словами он встал и сам вышел из кабинета, пока я обескураженно сидела за злополучной партой.

 С конспектами подмышкой, я устало направилась к главному вестибюлю, и резко притормозила, услышав знакомые голоса. Быстро спряталась в нишу, не желая быть замеченной, потому что… услышала свою фамилию.

- Нее, Василькова блаженная, - протянул Северов.

- Свидетель Иеговы, что ли, или продукцию Гринвэй тебе предлагает? – хмыкнул жутко знакомым голосом второй мужчина.

- Шутник, ты. Ага. Блаженная, потому что в облаках витает. Завалит все предметы. Мой точно.

- А ты строгий учитель. Подсобил бы хоть… Погоди-ка… Хитрый ты лис! Дай-ка подумать, через постель будет сдавать? – На этих словах мои уши и лицо загорелись. Еще сильнее вжалась в нишу.

 Северов заливисто засмеялся.

- Да ну, мелкая вообще. Ей двадцать один. Как стукнуло, так сразу документы сюда подала. Наивняк чистой воды.

- Ой, так говоришь, как будто двадцатилетних не пялил. Она ничего такая, я в бассейне разглядел ее формы. Там троечка пышная, одно удовольствие носом уткнуться, - собеседник скабрезно загоготал, и я с негодованием узнала, что это наш инструктор Вадим Давидович Масленников. Преподает «Безопасность и порядок действий в чрезвычайных ситуациях».

 Преподает интересно, между прочим. На прошлой неделе мы, например, эвакуировались на воду, отрезали плоты. Работали со спасательными жилетами.

 Масленников задал кейс, как не потонуть группе из восьми человек, имея только три жилета. Мы полдня в ледяной воде бассейна барахтались, а он наши формы, значит, разглядывал?!

 Северов ничего на это не ответил, а Масленников начал засыпать того вопросами, когда он вернется в небо.

 Вадим Давидович и сам в прошлом пилот, сейчас ему за сорок. Его супруга родила троих детей и грозила разводом, если он и дальше будет вести прежний образ жизни, пропадая то в одном городе, то в другом. Никакого режима, спонтанные дежурства (если кто-то из пилотов заболевает и не может лететь), ранняя седина, вечная усталость и дикая ответственность за свой экипаж и пассажиров – это обычные будни пилотов.

 У бортпроводников не слишком сильно все отличается. Только варикоз еще сверху накидывается.

 Еле дождавшись, когда мужчины перестанут сплетничать, словно бабки на лавке, и уйдут, я, злая и расстроенная, отправилась домой.

**

Дорогие читатели!

Буду рада вашим звездочкам и комментариям! Поддержите, если не трудно!❤