Заучка на факультете теней

Легкие и сердце разрывались от отчаянного желания кричать. Где-то на границе сознания я понимала, что в словах Гленна есть доля правды. Расти я среди людей, знать не знала бы ни о настоящих родителях, ни о собственных силах. Я была бы другой. Но сейчас это не играло роли. Я та, кто есть! Цветочная фея и тень! Меня нельзя вышвыривать, как котенка за шкирку. Здесь моя жизнь! Здесь мама и… Ллойд. Ллойд, с которым (это я вдруг ясно осознала) я не хочу прощаться навсегда.

— Знаю, Орнелла придет в ярость, она не любит проигрывать, — Гленн закатил глаза. — Но придется смириться с поражением.

«С поражением?! Серьезно?! Он думает, это игра?! Соревнование?! Маме нужна я! Я! А не победа над бывшим возлюбленным!»

— Постепенно и ты поймешь, что я прав, — заверил Гленн с самодовольной улыбкой.

А я посмотрела на него яростно и объявила мысленно:

«Я тебя убью! Даже если выкинут в чужой мир, найду способ поквитаться!»

Не знаю, что именно прочел Гленн в моих глазах. И успел ли это сделать. Ибо пока я «отправляла» сие послание, скрипнули двери, и в зал вернулись судьи. Слишком быстро. Будто и не обсуждали ничего, а приняли решение сходу.

Плохой знак. Очень плохой знак!

Судьи устроились на прежних местах, Гленн скромно присел на скамеечке у стены, а я… я… Мне чудилось, что пол дрожит под креслом, того гляди проломится, и я улечу в очередной портал. На этот раз в портал, ведущий в иной мир. Навсегда. Я же тень. Пусть и наполовину. А тени не способны возвращаться обратно. Для нашего брата такое путешествие — это билет в один конец.

— Суд взвесил все факты и принял решение, — объявил главный судья. — Калиста Корнуэлл отправляется в мир людей. Сегодня же. Все свободны.

Виски взорвались от боли.

Я не могла поверить. Я просто не могла в ЭТО поверить!

Мир людей?! Сегодня?!

Я до последнего не теряла надежду. Считала, что все не может закончиться вот так. И зря.

— Благодарю вас, господа, — Гленн поднялся с видом победителя.

А я осознала, что, правда, готова его убить. Это была не пустая угроза. Не сумасшедшая мысль, пришедшая в голову сгоряча. А реальное желание.

Я бы не побоялась обагрить руки его кровью. И плевать на последствия.

— Не будем откладывать перемещение, — главный судья вновь переключил мое внимание с Гленна на себя. — В новом доме девушка обойдется без вещей, оставленных на факультете.

А в следующий миг он опять щелкнул пальцами, и зал суда поплыл. Лишь на грани реальности и беспамятства мелькнула мысль о маме. Она не просто узнает о случившемся слишком поздно. Она больше никогда не увидит меня…

— О! Ты проснулась! Наконец-то! Похоже, тебя здорово оглушили заклятьем. Целых два дня проспала, как сурок.

— Что? — я резко села на кровати и качнулась. Голова закружилась.

— Не так быстро, торопыга. Сначала выпей.

Мне под нос сунули стакан с зеленоватой жидкостью. Но я к нему не притронулась. Сердито уставилась на протягивающую его светловолосую девушку моего возраста.

— Не бойся, не отравлю, — правильно истолковала она гневный взгляд. — Моя бабушка — травница. А я ее ученица. Это, — незнакомка кивнула на стакан, — бодрящая настойка. Живо вернет тебе ясность ума и поставит на ноги. Пей, не бойся. И, кстати, я Саманта. Для близких просто Сэм.

Я не шевельнулась, а в голове взрывались и взрывались фейерверки. Взгляд пытался сфокусироваться на окружающей обстановке. Бежевых стенах, занавесках в цветочек на окне, склянках на столе с разноцветными жидкостями.

— Где… я?

Саманта тяжело вздохнула, но настойку от моего лица не убрала.

— Ты в нашем мире. В людском мире. Тебя переправили, пока ты была без сознания. Поселили у нас. Ты же новенькая. А новеньких не полагается бросать на произвол судьбы. А мы… наша семья немножко маги. То есть, бабушка была магом, но с юности живет тут, занимается травами. У меня нет способностей. Только полезные знания, как разные болезни лечить с помощью растений.

— Переправили…

Я услышала все, что сказала Саманта. Но в мозг врезалось одно единственное слово.

Значит, все. Конец. Я далеко от мамы. И Ллойда. Я проиграла.

— Мне жаль, — проговорила девчонка. — Это ужасно, оказаться в чужом незнакомом мире. Вдали от всех, кто дорог. Но обещаю, я помогу тебе привыкнуть и… и…

Она замолчала, потому что я упрямо отодвинула стакан, легла на кровать и отвернулась лицом к стене. Еще и уши показательно ладонями закрыла. Как ребенок.

— Ладно, можешь выпить настойку потом. Если захочешь. Я ее на столе оставлю, — проговорила Саманта печально. — Не буду мешать. Тебе сейчас, наверное, лучше побыть одной.

Она ушла, а я осталась лежать, свернувшись калачиком. Голова взрывалась, грудь сдавило, будто камней сверху навалили, хотелось рыдать в голос, кричать и проклинать судьбу, Гленна и судей. Но я сжимала зубы, ибо считала, что слезы — проявление слабости, а я вовсе не слабая. Вот только они все равно пролились, бежали и бежали по щекам, скатываясь на подушку, пока на ней не появились большущие мокрые пятна.

Не верилось! Мне до сих пор не верилось, что это конец. Дурной сон, ведь так? Мне просто снится сон, навеянный страхами. Не было ни суда, ни девочки Саманты. Я сейчас открою глаза в спальне на факультете теней и увижу Рейну. Мы пойдем в столовую на завтрак, где к нам за столик-крошку подсядет Ллойд, а в течение дня я обязательно встречусь с мамой. Или поздно вечером она сама явится в мой сон.

Увы… Все это было лишь моими желаниями. Я знала, что ничего из перечисленного больше не случится. Ни наяву, ни в снах. Даже столь могущественная тень, как Орнелла Армитадж, не способна пробиться в сон феи, сосланной в человеческий мир.

Я тут навсегда. Точка. Без вариантов.

…Не знаю, сколько я так пролежала. По ощущениям часа три.

Мысли от мамы и Ллойда постепенно перетекли к унылому будущему. Я плохо представляла, что ждет меня теперь. Маги, неважно темные или светлые, мало знали о мире людей. Да и не горели желанием проявлять интерес. Говорили лишь, что наш брат тут терял дар и жил совершенно непримечательной человеческой жизнью. Теперь мне предстояло выяснять, как обстоят дела. В деталях.

— Не стоит откладывать, — проговорила я, свешивая ноги с кровати.

В самом деле, какой смысл лежать, утопая в жалости к себе? Это не поможет.

Голова закружилась, и я вспомнила об оставленной Самантой настойке. Зеленоватая жидкость поджидала на столе. Я добралась до него, пошатываясь. С подозрением понюхала содержимое стакана. Запах оказался вполне пристойным. Я уловила аромат календулы и ромашки, хотя их забивали более сильные мята и шалфей.

— Неплохо, — пробормотала я, когда осушила стакан до дна. Головокружение мгновенно прошло, а взор прояснился

Теперь я могла рассмотреть комнату. Она походила на помещение, где лекари держали больных. Столик с лекарствами, уютная обстановка для создания позитивного настроя: скатерть в веселую сине-белую клетку, шторы с васильками на окне, живые цветы. Взглянув на гортензию, я вспомнила об утраченных силах. Тяжко вздохнула и решила удостовериться. Занесла руку над горшком и приказала растению обзавестись бутонами. Обычно получалось в два счета. Для меня, выращивающей целые сады, это такая мелочь. Однако ничего не произошло. Цветок и не подумал откликаться. На всякий случай я попробовала создать теневые побеги. Вдруг темный дар сильнее цветочного. Но и тут ждал полный провал.

Значит, все правда. Маги здесь перестают быть магами.

Я с минуту поразмышляла, позвать Саманту, чтобы расспросить о мире и моем ближайшем будущем, или самой отправиться на поиски, и выбрала второй вариант. Вышла в коридор, прошла считанные метры и оказалась в просторной гостиной со стенами, выкрашенными в приятный глазу нежно-зеленый цвет. Саманта сидела на диване у окна с книгой в руках. В кресле по соседству дремала пожилая женщина с седыми волосами, перехваченными коричневой лентой. Та самая бабушка, стало быть. Травница.