Хозяин жизни

Если бы я только могла сейчас сделать вид, что Дусманис просто отец моего мужа. Но я не могу. Всего несколько лет назад я стонала на его коленях, я трогала его крепкое тело, царапала ногтями широкие плечи, задницей чувствовала насколько у него большой член. Бесстыжее демонстрировала желание, ласкала его сама. И сейчас, перейти на «Вы» очень сложно.

— Здравствуйте, — осторожно выдавливаю из себя слова, словно подсохшую зубную пасту из тюбика.

Его тяжелый взгляд ласкает мои обнажённые плечи и лопатки, я почти чувствую его прикосновения. Запретное ощущение, грязное, не должно быть такого между невесткой и свекром. Хоть и прошло много времени, кто же виноват, что «хозяин жизни» стал моим самым ярким эротическим приключением. Угомониться, нужно скорее угомониться. Этот крепкий, здоровый тип бросил меня в своей квартире абсолютно голую, уехал, забыл, даже не удосужившись вернуться и трахнуть, взять то, что ему предлагали. У него нашлись дела поважнее.

— Какое интересное совпадение, — металл в голосе и глубокий, хитрый блеск в черных глазах.

Он смотрит жестко, будто я для Дусманиса конкурент. Я вздрагиваю, виновато опускаю взгляд вниз, словно меня поймали с поличным. Но я ничего плохого не сделала, я ведь не знала, что Артур его сын. Губы сохнут и дрожат. Я быстро моргаю. Как же сильно он на меня действует. Горю без прикосновений, только от одного плотского взгляда. И страх, и вина, и желание. Совершенно глупею, испытывая нехватку кислорода.

— О чем Вы говорите? — трусливо оправдываюсь.

Неправильный разговор, слишком терпкий. Одно мое частое и глубокое дыхание выдает меня с головой.

— Сначала ты залазишь ко мне под стол, теперь выходишь замуж за моего сына.

— Я не знала!

Резко оборачиваюсь. Слишком близко. Сейчас его тело кажется еще внушительнее. Дусманис мерит меня тяжелым взглядом. Какой же он красивый, крупный, высокий. Артур совсем не такой. Он не унаследовал фигуры отца. Но с Артуром мне спокойно и хорошо, а здесь сердце бьется как у загнанной лошади.

Дусманис усмехается. Он помнит, он все помнит. Смотрю на него и поджилки трясутся. Черный контур бороды, темные волосы. Он засовывает руки в карманы и делает шаг ко мне. Мои зрачки расширяются. Я непроизвольно приоткрываю губы. По спине от нервного напряжения ползет капелька пота. Дусманис гораздо выше меня и крупнее, он надвигается как огромная волна цунами. Я же по-прежнему приклеена к полу.

Отстраниться надо, но я стою на месте.

— Это ради денег, Маш? За сына моего вышла ради моих денег? — шепчет он совсем тихо, но довольно жестко.

А я погружаюсь в аромат его дорогой туалетной воды. Тот самый, который совсем недавно перестал мне сниться. Сейчас он коварно проникает мне в ноздри, лишая рассудка. Такие мужчины не выбирают в спутницы училок младших классов. Но что-то в его фразе меня смущает, хотя из-за нервного напряжения разобрать смысл его слов очень трудно. Что значит ради денег? Я только сегодня узнала, что Артур, оказывается, является единственным наследником империи Дусманиса. Он делает шаг назад. Он спокоен и очень самоуверен. Он огромен и всемогущ, а я всего лишь рыжая учительница, которая, только что вышла замуж за его сына. Мне бы возразить, начать спорить. Доказывать, что у нас с Артуром все совсем не так. Но я молчу. Не могу и рта открыть.

— Я против вашего брака, слишком хорошо знаю женщин, в подобные совпадения не верю, — сверлит меня взглядом, пытаясь влезть в мою голову, — ты — «gold digger» или «золотоискательница», если проще, по-русски, — бьет меня словами, будто вколачивает сваи, — впилась в моего мальчика своими коготками, а Артур он у нас интеллектуал. Парень умный и не особо проницательный. И если я замечу, что ты решила надуть его… Я тебя как муху раздавлю.

И чем больше он говорит, тем сильнее я застываю в нерешительности. И мы смотрим друг на друга очень долго. Я в свадебном платье, а он отец жениха. Моё платье моментально становится тесным и воздух будто густеет. Вдохнуть его все сложнее.

— Я в этой жизни, Маш, столько дерьма ложкой хлебнул, что наивность давно растратил. У Артура этих качеств пока еще в достатке. Если бы раньше тебя увидел, я бы ему ляпнуть «да» в ЗАГСЕ не позволил, но так уж вышло.

Этот разговор приводит меня в шок своей нелепостью.

— Да и моральные качества твои оставляют желать лучшего, уж больно быстро ты согласилась к незнакомому мужику на хату ехать.

Меня охватывает паника. Ладони становятся влажными, сердце глухо, тяжело бьется, во рту пересыхает. Да, я поехала с ним, сама не знаю почему, но я ведь не такая… Я не шлюха.

— Миша, ну куда ты пропал? — разрывает образовавшийся вокруг нас вакуум спутница Дусманиса.

Она опускает на плечо Дусманиса тоненькую руку с длинными красивыми наманикюренными пальцами, как бы помечая территорию. Они уходят, а я смаргиваю, ощущая себя выкупанной в грязи.

Глава 9 

— Дусманис сказал, что я вышла замуж за его сына ради денег, — прикусываю нижнюю губу, бедром упираясь в тумбу раковины в туалете ресторана.

Все рассказав подруге, я почувствовала облегчение, мне нужно было поделиться с кем-нибудь, уж больно сильную психологическую травму нанес мне отец жениха. Я буквально закипаю от злости. Мне очень обидно, потому что это не правда. Близко наклонившись к зеркалу, Катька замирает с помадой в руках от услышанного. А потом из ее груди вырывается взрыв смеха, он вылетает из нее, как пенная газировка, которую капитально растрясли по дороге к столу.

— Артурчик — сын олигарха, кто бы мог подумать, — качает она головой, широко улыбаясь, подчеркивая губы красной помадой.

— Мне стоило заметить, — приподнимаю я руку, — этот браслет, подаренный им на нашу годовщину, три месяца, кажется, не помню, стоит целое состояние. А в кино, — вздыхаю, — в кино мы всегда сидим только на мягких диванах, в вип-зоне. А еще тот элитный ресторан на Маслочевке. Я же листала меню, счет был просто астрономическим.

— Наверное, у него, как у любимого сына, есть безлимитная карта, — чмокает губами подруга, выравнивая блестящий слой.

— Я просто думала, что он так сильно меня любит, поэтому денег не жалеет, заработанных им денег.

— Машка, он препод по истории, — приподнимает она бровь, смерив меня удивленным взглядом.

— У него есть довольно популярный блог, ему часто донатят. Двести двадцать тысяч подписчиков, между прочим. Вот сколько у тебя в инстаграм подписчиков?

— Пять, — смеется Катька, - зато они все очень преданные и всегда ставят сердечки, — поворачивается она ко мне. — Конечно, он тебя любит, — бросает она в сумочку помаду и, приобняв, выводит меня под руку из туалета, — иначе и быть не может. Какая разница откуда взялись деньги? Да, он немного бесит своими историческими минутками, но парень-то он хороший.

— Да, очень хороший, — выдыхаю, улыбаясь.

— А секс в жизни не главное.

— Прекрати, Катька, у нас есть секс.

— Ладно-ладно молчу, — целует она меня в щеку. — А Дусманис — мудак, только мудак мог сказать такое девушке.

— Точно, — поддакиваю подруге.

Мы выходим в коридор, где на нас надвигается лавина разодетых гостей.

— Праздник продолжается в отеле, дамочки!

Голоса перемешиваются, все болтают, смеются и что-то выкрикивают одновременно, превращаясь в гудящую массу людей.

Мама идет рядом с моим мужем, он ей что-то бурно рассказывает.

— Ох, уж эти сталинские репрессии — сколько лет прошло, а тема до сих пор муссируется — зачастую, не в научных, а в политических целях, — размахивает руками Артур. — Я сейчас готовлю большой документальный фильм по данной теме, но решил выйти на улицы и опросить народ, так вот…

— Боже мой, Артурчик, у тебя же свадьба, — перебивает его Катька, отклеивая моего супруга от моей матери.

Смеюсь, замечая, что последняя смотрит на подружку с благодарностью.

— Так вот, я вышел опросить народ о том, что они знают о репрессиях 30-40-х годов, понимают ли причины, суть и масштабы этих событий, как относятся к «большому террору» и считают ли, что был «геноцид русского народа» при советах. Уже чуете годноту? — успевает он кинуть в мамину удаляющуюся спину.