Десница святого

Клок сена перелетел через лужу и приземлился на другом ее краю, подальше от излишне эмоционального воителя. Тимофей вслух посочувствовал их неприятностям, а Карл спросил, где он может найти магистра ордена. Лысый воин, в свою очередь, поинтересовался, а не может ли он сам чем-нибудь помочь господину рыцарю. Он как раз свободен, в отличие от господина магистра.

– Нет, – ответил Карл. – У меня важное письмо, и я должен немедленно передать его магистру лично в руки.

– Ну, лично так лично, – невозмутимо отозвался лысый воин и взревел, словно иерихонская труба: – Господин Далан!

Лошади дружно вздрогнули. Как те, что в конюшне, так и скакуны путешественников. Тимофей привычным жестом успокоил свою лошадь. Карл строго прикрикнул на своего жеребца, присовокупив к этому не менее строгий взор в адрес лысого воина. Лошадка Ореста оглянулась на седока. Он, словно почувствовав ее взгляд, пожал плечами. Лошадка тихо фыркнула и спокойно застыла на месте в ожидании более внятных указаний.

В конюшню вихрем влетел высокий рыцарь во всем черном. Одежда, плащ, сапоги, обруч на голове, который поддерживал кольчужный капюшон, даже аккуратная бородка и та была черная. Плащ и обруч украшали белые кресты. На плаще они были большие и вышиты нитями, на обруче – маленькие и металлические. Левой рукой рыцарь придерживал висящий на поясе меч. Ножны и рукоять тоже были из черной кожи.

– Нашли?! – на лету выдохнул он.

– Нет, господин Далан, – ответил лысый воин.

– Так какого черта ты меня звал?!

– Тут господин рыцарь с письмом к господину магистру, – пояснил лысый воин, указав на Карла. – Говорит, дело спешное.

Далан хмуро глянул на Карла снизу вверх и со вздохом сказал:

– Надеюсь, господин рыцарь, ваше дело действительно срочное. Магистр сейчас сильно не в духе.

– Срочное, господин Далан, – подтвердил Карл.

Взгляд его при этом был уверенным и непреклонным. Мол, состояние духа магистра может быть каким угодно, у меня дело не к его духу, а к нему самому, и я от него не отступлюсь. Далан еще раз вздохнул и махнул рукой.

– Хорошо, идемте со мной, – сказал он.

Карл легко спрыгнул на землю. Далан недовольно оглянулся по сторонам. Лысый воин мгновенно уловил суть неудовольствия начальства и вновь взревел иерихонской трубой. Он еще не замолк, а рядом словно из воздуха уже появились двое конюхов. Тот, что постарше, придержал под уздцы лошадку Ореста, пока Карл помогал богатырю спешиться. Тимофей сам привычно спустился на землю. Молодому конюху дела не нашлось, и он то и дело кланялся и шепотом повторял: «Милости просим, господа, милости просим».

– А вы продолжайте искать, – тем временем строго приказал Далан двум воинам.

– Да нет его здесь, господин Далан, – сказал лысый. – Был бы, мы бы его нашли.

– Ну, значит, ищите в другом месте! – раздраженно бросил в ответ Далан.

Воины дружно сказали: «Слушаюсь!» – и ушли искать в другое место. Даже направление не стали уточнять. Далан повел трех путников каменным коридором вдоль конюшни. Тимофей шагал рядом с ним. Карл вел Ореста под руку.

– Серьезная покража, господин Далан? – спросил Тимофей.

Он постарался, чтобы в его голосе прозвучало участие, а не любопытство. Или, по крайней мере, чтобы участие в нем заметно преобладало.

– Да серьезней некуда, – со вздохом отозвался Далан. – Вор в сокровищницу залез. Вам, кстати, сегодня не попадался человек с вот таким ларцом?

Активно жестикулируя, он на пальцах изобразил ларец в натуральную величину, обитый железом и украшенный изображениями птиц с раскинутыми в стороны крыльями. Такого ни Тимофей, ни Карл припомнить не смогли. Тимофей при этом подумал, что если бы ларец такого размера набить сокровищами – драгоценными камнями, например, или золотыми монетами, – то этого хватило бы обзавестись собственным графством. А здесь, на Востоке, где жизнь человека зачастую стоила куда дешевле хорошего оружия, можно было бы навербовать целую армию и, при должной удаче, завоевать себе целое королевство.

– Да, не повезло, – сказал Карл.

– Да какое там везение?! – Далан махнул рукой. – Ротозейство сплошное. Стражники этого вора еще в дверях заметили, а потом упустили. Вот как он от них с тяжеленным ларцом сумел убежать?!

Карл пожал плечами. Орест почувствовал его движение и тоже пожал плечами. Лицо его при этом было задрано вверх, где под потолком металась перепуганная птица.

– Должно быть, это был настоящий богатырь, – предположил Тимофей и тотчас уточнил: – Но это уж точно не наш Орест. Он с нами всё утро был, да и сами видите – слеп человек.

Далан оглянулся на Ореста и махнул рукой.

– Да нет, совсем не похож. Тот по виду самый обычный человек был. Я его тоже видел, правда мельком.

Хоть он видел вора только мельком, а описал его достаточно точно, использовав для этого минимум верных слов и вдвое больше, чем надо, жестов, после чего без всякой надежды в голосе спросил, не встречали ли путники сегодня такого человека.

Со слов Далана, внешность у вора и впрямь была самая заурядная. Выйдите в базарный день на улицу любого города крестоносцев на Востоке, и вы встретите сотню таких, даже не дойдя до рынка. А еще это описание целиком и полностью подходило к недавнему водоносу.

– А ларец он мог спрятать в бурдюк, – подсказал Карл. – По размеру будет один в один, словно под него и сделан.

За водоносом немедля снарядили конную погоню. Тимофей сильно сомневался, что всадники сумеют его схватить, однако, как говорится, чем бес не шутит. Бес, как позднее выяснилось, шутить не стал, ибо дело и впрямь оказалось нешуточное, и дюжина всадников, помотавшись по городу, вернулась с пустыми руками. Но это выяснилось позже, а тогда Далан проводил путников в приемный зал.

Зал оказался невелик и выглядел довольно скромно. Даже в пограничной крепости командора де Пелеца он был вдвое больше и богаче обставлен. Хотя, справедливости ради, в крепости приемный зал также служил столовой для рыцарей. Или наоборот, если судить исключительно по частоте приемов и застолий. Однако именовался он там именно приемным залом, и при необходимости важных гостей могли принять с куда большей помпой, чем здесь.

Здесь основным девизом было: простота и польза. Высокие и узкие окна слева освещали помещение. Правая стена была прикрыта шпалерами с изображением битвы крестоносцев с сарацинами. Крестоносцы, как им и положено, побеждали, завалив трупами врагов всю нижнюю часть картины. Вдоль стен стояли широкие деревянные скамьи, а ближе к дальней стене одиноко возвышался трон с высоченной, аж до самого потолка, спинкой.

У окна стоял высокий мужчина. На вид Тимофей дал бы ему лет сорок. Вопреки ожиданиям мастера одежда мужчины оказалась ярко-красной. Черным был лишь наброшенный на плечи плащ. Еще когда-то черным цветом могли похвастаться волосы этого человека, но с тех пор много воды утекло. Куда больше, чем сегодня вылилось на город с неба. Волосы мужчины тоже полностью перетекли с макушки в бороду – кстати, весьма ухоженную – и поседели, так что теперь лишь редкие темные волоски позволяли угадать, какого цвета когда-то была у него шевелюра.

Далан выступил вперед и негромко окликнул:

– Господин магистр!

Мужчина повернул голову.

– А, это вы, Далан, – произнес он. – Чем порадуете?

– К вам гонец, господин магистр, – доложил Далан. – Со срочным донесением.

– Ну, раз так, давайте его срочно сюда, – сказал магистр.

Далан обернулся. Карл выступил вперед и с церемонным поклоном подал магистру свиток.

– От командора де Пелеца.

Магистр, взяв свиток, первым делом внимательно взглянул на печать. На темно-коричневом фоне отчетливо проступал герб де Пелеца – птица с крестом в круге, рассеченном на четыре части. Магистр едва заметно кивнул. Затем печать тихо хрустнула под его пальцами. Судя по заранее нахмуренному лбу, ничего хорошего магистр не ждал, что сразу и подтвердил негромким вздохом со словами: