Страница 57 из 82
Так и не придя к окончательному решению, он встал и направился в гостиную. Игры к тому времени закончились, но некоторые пары все ещё танцевали. Другие, перейдя в столовую, лакомились десертом и ликерами. Кийа, обходя стол, осторожно разливала по чашкам душистый напиток из большого чайника, исходящего паром.
Оглядев комнаты в поисках своей синеглазки, Джар понял, что её здесь нет и забеспокоился:
— черт, возьми, подружки называются, — он раздраженно уставился на эльфийку, как ни в чем ни бывало лопавшую маленькие заварные пирожные с ореховым кремом, — а если малышке вдруг стало плохо, она так носилась и устала, мало ли, что могло случиться? Да где ж она может быть?
Ступая по-кошачьи мягко, молодой оборотень, подстегиваемый беспокойством, методично обходил дом, внимательно осматривая все закоулки. Наконец, хлопнув себя по лбу и шепотом выругав за глупость, он просканировал подпространство и сразу увидел знакомую ауру.
Чуть слышно приоткрыв створку, Джар заглянул в маленький кабинет: "котенок мой, солнышко, спит", — его губы тронула нежная улыбка, казавшаяся неожиданной на красивом, чуть хищном лице. Девочка, видимо уставшая от беготни и танцев, просто задремала, найдя тихий уголок. Яна прилегла на небольшую кушетку, небрежно подсунув диванную подушку под голову и ослабив для удобства шнуровку на платье. Слабые языки огня от догорающего камина освещали её полудетское личико, в руке девчонка что-то сжимала. Джар, присев рядом на корточки, осторожно разжал её ладошку и невольно фыркнул от смеха, увидев сберегаемую добычу — миндальные конфеты в блестящих обертках.
Он прикрыл глаза, чувствуя, как сердце переворачивается от любви и жалости: "все, к черту, надо взять себя в руки, как у меня вообще могла возникнуть эта бредовая затея. Чтобы переспать с таким ребенком, нужно быть настоящим чудовищем".
Негромко потрескивали дрова, тикали часы на каминной полке, шум из дальней части дома был здесь еле слышен, а он сидел всё так же тихо, почти не дыша, и не мог оторвать глаз от нежной шейки, теней от ресниц на бледных щечках…, еле касаясь, гладил тонкие, почти прозрачные пальчики. Минуты бежали незаметно, однако дуновение прохладного воздуха из приоткрытых дверей заставило юношу подняться на ноги, он встал и огляделся в поисках того, чем можно было бы укутать девочку. Внезапный скрип кушетки в тишине показался треском отдираемой доски и заставил его вздрогнуть и обернуться. В этот момент Яна перевернулась на спину и шнуровка корсажа окончательно разошлась, обнажив тело и нижнюю батистовую рубашку. У парня помутилось в глазах, — почти голые беленькие грудки с розовыми кончиками были слегка стиснуты и приподняты планшетками корсета, соблазнительно выступая из кружевной пены, сквозь полупрозрачную ткань просвечивали нежные соски, похожие на ягоды земляники. Джар глухо зарычал, не в силах оторваться от зрелища, мгновенно пробудившего воспоминание о единственном вечере в библиотеке, когда всё едва не произошло. Мысль о том, что из-за его настойчивости (если не сказать больше) они едва не рассорились всерьёз, не только не остановила его, наоборот, все благие намерения мгновенно улетучились. Неистовое желание, как бурный поток, смыло куда-то в пропасть и нежность, и жалость, захватывая полностью его душу… Между тем, ноги Яны совсем запутались в пышных юбках и она, не просыпаясь, раздраженно пнула ими несколько раз, одну ножку ей удалось высвободить из плена тяжелой ткани и с довольным вздохом девочка вытянула её вдоль ложа. Джар совершенно сумасшедшими глазами смотрел на голубой ажурный чулок, спустившийся ниже колена и еле удерживаемый голубой же подвязкой с золотистым бантом. Его взгляд скользил всё выше по белой шелковистой коже бедра, кровь ударами молота била в висках, а затем, почти не соображая, что делает, он опустился на пол рядом с кушеткой и жадно, как изголодавшийся зверь, припал губами к голой коленке спящей девочки. В абсолютной тишине и бездействии прошло несколько минут, но вот решившись, юноша бесшумно поднялся и вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Он двигался по коридорам, как сомнамбула, почти ничего не видя перед собой и опомнился, только услышав совсем близко веселые голоса и смех.
— Где ты ходишь? Наши гости уже давно в нетерпении, — Сэйнт махнул рукой, подзывая брата, — девушки желают посмотреть магические иллюзии и фейерверки на улицах! Да и погода замечательная, собирайся, самое время проветриться!
— Да-да, пойдемте, не то представление закончится, а сегодня всё должно быть ещё шикарнее и богаче, чем в Мабон, — нетерпеливо воскликнула Селька, искоса бросая недовольные взгляды на Геллэриэля, крутившегося рядом с русалкой.
— А-а-а, погулять решили? — непослушными от волнения губами выговорил Джар, с трудом сохраняя равнодушное выражение на лице и чувствуя, что ещё слово — и предательски охрипший голос выдаст его…
— А где Яна? — Свел, наслаждавшаяся тщательно скрываемым недовольством старшего Аррантелла (между прочим, вызванным её флиртом с синеглазым аватаром), — повернула голову к вошедшему.
— Устала, — Джар пожал плечами, — сказала — хочет домой…
— Мы же договорились ночевать все у меня, — русалка недовольно нахмурилась, — вечно у неё семь пятниц на неделе…
— Ну уж не знаю, иди выясняй сама…
— А где она?
На какую-то долю секунды юноша замешкался, — пошла с Кийей, служанка приготовит травяной отвар, а то у Яны немного голова разболелась, видно от вина…
Свелента заколебалась, но взрывы петард и разноцветные сполохи, хорошо видные сквозь огромные прозрачные стекла, отвлекли её. Молодежь бросилась к окнам, любуясь невообразимо яркими огненными цветами и узорами, расцветающими на черном бархате неба.
— Пошли, пошли! — теребила всех Селька.
Весело поддакивая ей, шутя и кокетничая с парнями, хитрая Вирна, тем не менее, подметила, что младший из братьев вернулся в гостиную один и не торопится звать малявку… Обратила внимание и на его легкую заминку при вопросе о Яне: "и чего прицепилась, эта её подружка-лягушка болотная, вот тварь, кокетничает с Геллом, а сама, похоже, глаз на Сэя положила. Пф-ф, ещё и на меня смотрит эдак презрительно, сама-то чем лучше? Думаешь, раз не трахаешься с парнями, так дороже стоишь, погоди, вот твою дуру-малолетку в подстилки определим, а потом и до тебя доберемся… Нетушки, я буду не я, если не подмогну сладкому мальчику в этом деле, глядишь, потом зачтется… ", — не удержавшись, она хихикнула и предвкушающе облизнула яркие губы, стараясь не испортить помаду.
— Уже накинув ропон*, Сэй спохватился, — так ты Яну домой-то доставишь? Смотри, а то её родители волноваться будут…
— Разумеется, нашел о чем спрашивать, неужели одну отпущу! — возмутился Джар ("вот повезло-то, что братец не слышал, болтовню девчонок: мол, своих домашних уверили, что будут у Беренгиров справлять"). * Ропон — верхняя распашная одежда на меху с рукавами.
Помогая дамам закутаться, Геллэриэль с сомнением посматривал в сторону Джара, стоявшего у основания лестницы. Он не слишком доверял приятелю, прекрасно помня о его былых намерениях и наконец, не вытерпев, спросил прямо, — так что решил? Запомни, я не при делах.
— Проваливай, говорю же, — передумал, — Джар скривился, — ну сколько можно, дверь нараспашку, холода напустишь…
Между тем, Сэйнт, не подозревающий о замысле младшего, уже давно стоял на улице, смеясь и перебрасываясь снежками с девушками.
— Э-эй, да сколько можно копаться?
— А что я? Вон ещё Свелента не готова, её жду, — отозвался эльф.
— Вот ещё, — возмутилась девушка, — куда торопиться, прям убегут от нас эти фейерверки, их всю ночь пускать будут! Я хочу Яну дождаться, вдруг она передумает и с нами пойдёт.
— Она наверху, сейчас выпьет отвар и спустится, — зеленые глаза оставались непроницаемы и ни один мускул на лице не дрогнул.