Как в кино

Он был гораздо выше нее, положив руки Диане на плечи, он попытался приподнять ее голову, чтобы добраться до укрытого длинными волосами лица. Ее глаза к этому моменту уже были закрыты. Заметив это, Алекс рассмеялся. А потом нежно поцеловал, прямо в губы. «Что со мной происходит? – подумала Диана. – Ведь со мной так не бывает, чистейшие эмоции, мурашки счастья по всему телу, хочется, чтобы он стал моей тенью, всегда, каждую секундочку был рядом, чтобы я чувствовала именно так, как сейчас».

Алекс прижал ее к себе и укутал в широкие полы своего пальто.

– Не отдам тебя, – прошептал он ей на ухо, Диана в очередной раз вдохнула аромат его парфюма, поймав себя на мысли, что именно так пахнет счастье.

– А я никуда и не собираюсь, – уткнувшись носом в его шею, прошептала девушка.

Бросив Дианину машину, они помчались к нему, не замечая дорожных знаков, цветов светофора и резких сигналов других водителей. Им было все равно. Ими управляла какая-то сверхъестественная сила, против которой разум был не властен. Диана начала здраво осознавать действительность в тот момент, когда открылась дверь его большой холостяцкой квартиры.

– Может, кофе? – застенчиво спросила она как раз в тот момент, когда Алекс расстегивал ее цветастую блузку и покрывал нежнейшими поцелуями ее плечи, Диана чувствовала кожей его теплое дыхание и спустя пару секунд окончательно растворилась в процессе.

– Прости меня за не гостеприимство, но кофе будет в другой раз…

Так внезапно вспыхнувшие отношения стремительно перешагнули на новую ступень.

Алекс управлял процессом, читал ее мысли и сводил с ума. Он целовал ее руки и грудь, не останавливаясь, он спускался все ниже и ниже, заставляя ее дрожать от удовольствия. Его сила, заключенная в нежности и ласке, была несравнима с агонией неопытных любовников, пребывающих в иллюзиях о прямой зависимости качества от количества. Диана, чувствуя трепетное отношение Алекса, моментально оказалась в сказке, в которой она была самой любимой героиней талантливого писателя. Ей казалось, будто они знакомы тысячу лет, тысячу лет, которую они провели вместе. Поведение Алекса стирало границы, создавая весьма комфортный эмоциональный фон и правильную реальность. Они курили и занимались любовью, как в кино, его сильные руки, безумные, необычные поцелуи, Диана окончательно расслабилась и поддавалась каждому его движению.

– О чем ты думаешь? – спросил Алекс, передавая ей сигарету.

– Я не думаю, думаю ни о чем. Быстро все получилось. – Диана затянулась, выдохнула дым и передала сигарету обратно.

– Это плохо? Жалеешь?

– Не знаю. Странно для меня. Мне бы не хотелось, чтобы ты в глубине души…

– Диана, не пытайся продолжить свою мысль, я так не думаю и не подумаю. Доступность женщины, если ты об этом, не имеет никакого отношения к тому, на первом, втором или третьем свидании у нее случился секс с новым ухажером. – Его уверенный взгляд смотрел прямо в душу.

Повисла пауза. Она повернулась и обняла его:

– Судя по всему, у тебя было немало женщин.

– Ты первая, – ответил Алекс и погладил ее по голове.

Диана, не в силах сдержать эмоций, залезла под одеяло, положила голову ему на живот и скрутилась комочком.

– Что с тобой? – спросил Алекс, заглядывая в ее берлогу.

– Ничего, просто я… я сейчас такая счастлива и я ни о чем не жалею, не бери в голову.

– Хочешь пить? – заботливо поинтересовался он.

– Да!

– Тогда вылезай оттуда. Я сейчас все принесу. Будешь вишневый сок?

Когда он пришел, Диана уже спала. Она спала так крепко, что умудрилась проспать все на свете, в том числе и утренний эфир.

«О боги, – думала про себя Диана, натягивая платье, – пережить почти две недели, чтобы так облажаться в последнее несчастное утро. Я в том кошмарном положении, когда придумывать уважительные причины просто бессмысленно, программный директор сотрет меня на терке вместе с моими отговорками».

– Диана, мне кажется, твой телефон сейчас взорвется, – прокричал Алекс, стараясь ускорить процесс девичьих сборов.

– Да, мой номер сегодня в жесткой ротации, мне умудрились позвонить все, начиная от программного директора, генерального продюсера, звуковика и директора по PR. Странно, что никто из менеджеров по рекламе не успел подсуетиться.

«Volvo» Алекса на бешеной скорости неслось по просыпающемуся городу, мастерски лавируя между автомобилями. Диана первый раз в жизни не пожалела о том, что пристегнулась.

Если бы взгляд программного директора мог убивать, то Диана умерла бы на месте, прямо на своем стуле перед микрофоном. Он бы с удовольствием превратил его в электрический стул и, недолго думая, нажал волшебную кнопку.

– Как можно настолько халатно относиться к работе? Час! Как можно проспать час эфира??? Ты вообще понимаешь, что за такое увольняют без суда и следствия? Ты, видимо, забыла, где работаешь. – Этим утром сияющее лицо Дианы Мэй подогревало желание программного директора распять ее на кресте, да и повод наконец-то подвернулся значимый и весомый, как никогда.

«Радуйся, что я вообще проснулась, после такой ночи, – думала про себя девушка, – знаешь, что такое ночь любви? Да ничего ты не знаешь! У тебя не было ничего подобного со времен Куликовской битвы. А может быть, и в те времена у тебя ничего не было».

– Мне стыдно, правда, мне очень стыдно, стыдно, стыдно, стыдно, – Опуская сияющий взгляд в стол, промычала Диана себе под нос.

– Во-первых, тебя ждет штраф. А во-вторых, если еще когда-нибудь… – Он поднял вверх кривой указательный палец и попытался им пригрозить, но, быстро осознав, что идея так себе и должного эффекта она не возымеет, убрал его обратно. – Если еще когда-нибудь, пока есть я, подобная безалаберность повторится снова, ты будешь уволена.

– Я все поняла. Я сообразительная. Улавливаю информацию с первого раза. Повторять нет необходимости. Это никогда не повторится.

– Думаешь, ты особенная? Ты такая же, как и все. Лично я не вижу в тебе абсолютно ничего выдающегося. Столько талантливых, действительно одаренных молодых людей, после профильных вузов не могут найти работу, они готовы ночами и днями без выходных сидеть на радио, готовы работать бесплатно ради возможности попасть вот в эту студию. А ты очень нахальная девица, которая к тому же не имеет никакого уважения ни к деятельности, которую случайно выбрала, ни к своим коллегам, ни к слушателям.

– Между прочим, это мое первое опоздание. Первое за семь лет.

– Здесь люди работают и по десять лет, и по пятнадцать, и, несмотря на это, они не позволяют себе опаздывать на эфир, это азы профессиональной этики. И я их за это уважаю. Они ночью спят, а не совершают объезд всех ночных клубов города. Надо задуматься о расстановке приоритетов, иначе очень скоро тебе просто некуда будет опаздывать.

– Можно я все-таки начну работать? – стараясь из последних сил удержать себя в руках, спросила Диана.

– Надеюсь, ты сделала правильные выводы, потому что, если ты до сих пор не поняла, как серьезно то, что произошло сегодня утром, я могу еще раз популярно…

– Сделала, – ответила девушка, прервав словопоток, казавшийся ей бесконечным.

Она надела наушники и подтянула к себе микрофон, в надежде, что эти действия повлекут за собой звук закрывающейся в студию двери.

Во время первой же паузы Диана расплакалась.

Весь эфир Алекс прождал ее в машине. Он старательно вслушивался в звонкий девичий голос, пытаясь удостовериться, что все в порядке. Он практически поверил, что так оно и есть, ведь шутить и задорно смеяться у девушки выходило на твердую пятерку, но когда Диана показалась в дверном проеме, нервно закуривая сигарету, он сразу понял, как сильно подвела его интуиция. Отчасти он даже почувствовал себя виноватым. Девушка села в машину и громко, словно в знак протеста всему миру, захлопнула дверь.

– Поехали отсюда, – прошептала Диана сквозь вновь подступающие слезы. – Поехали отсюда скорее. Со мной никто так не разговаривал, кроме него, никогда в жизни. Не могу понять, за что он меня так ненавидит.