Хромой

  - Давно, - уклончиво ответил я. - Что-то не так?

  - Да, кое-что странно, я видел этого человека, но видел давно, когда сам ещё был совсем молодым, лет, наверное, тридцать назад. Если он ещё жив, то выглядит по-другому.

  - И? Где же вы его видели?

  - На скамье подсудимых, по делу о большой перестрелке с несколькими убийствами, я там свидетелем проходил.

  - И чем всё закончилось? - с подозрением спросил я.

  - Нескольким виновникам дали пожизненное. Точнее, двадцать пять лет каторги, да только отбывать они должны были в Западном Креме, на разборке отработанных конденсаторов. Адская работа, скажу я вам, только сильный и молодой сможет там протянуть больше пяти-семи лет, остальные умирают, защиты там никакой, ядовитые испарения разрушают лёгкие, разъедают глаза, отравляют мозг. Думаю, вам стоит забыть о нём, он давно уже мёртв.

  - Я всё же надеюсь, что он жив, - вставила свои пять копеек Гера. - Где эта тюрьма вы сказали?

  - Западный Крем, отсюда на юг восемь часов лёта, там увидите, открытая площадка, далеко от свалок, растительность вокруг выжжена и стены бетонные вокруг. С администрацией поговорите, глядишь, подкинут какую информацию.

  Я сунул мужику несколько купюр, от души поблагодарив за содействие. Однако, повезло нам. С первой попытки нашли. Или не нашли, обольщаться пока не стоит. Рыжий сталкер мог ошибаться, кроме того, прошло уже много лет, андроид мог прийти в негодность, отравиться ядовитыми испарениями, мог быть застрелен охраной при попытке к бегству, а мог и удачно сбежать, а потом лечь на дно, с которого нам его вовек не достать.

  Однако, спутники мои во время полёта обсуждали ситуацию с оптимизмом. Гера даже попыталась меня просветить на тему жизненных установок андроидов их серии.

  - Понимаешь, Ингмар, это самое обычное дело. Наша задача состояла в том, чтобы скрыться в никому не известных далях и не отсвечивать, пока не придёт время. Вспомни, где ты меня нашёл?

  - В борделе, - буркнул я.

  - Вот именно, и как ты думаешь, почему я там оказалась?

  - Понятия не имею, - честно сказал я. - Наверное, секс очень любишь.

  Оба моих спутника заливисто расхохотались.

  - Мне это безразлично, не забывай, кто мы есть. Для нас всё равно, спать на белоснежных простынях, или на соломе, есть жаркое из птицы, или баланду из картофельных очисток, совокупляться с красавцем, вроде тебя, или за гроши отсасывать пьяным матросам. Зато там, на дне социальной пирамиды самое надёжное место, чтобы спрятаться от всего мира, там просто искать не станут, слишком грязно. А Арман выбрал своим занятием (и местом обитания) криминал, вот только не рассчитал немного и продемонстрировал начальству свои таланты, в результате, вместо сбора дани с лоточников ему пришлось совершать убийства высокопоставленных граждан планеты, к тому же он выдал свою природу, а новые хозяева поработали с программой.

  - А этот... третий, как его зовут?

  - Звать его могут, как угодно, а нам он известен, как Хирон, так вот, он придумал способ ещё лучше, сел в тюрьму, откуда, по идее, нет выхода. Когда его отпустят, он снова сядет, так и будет дожидаться своего часа. Это вроде монастыря.

  - Мне кажется, или вы сами себя перемудрили, так ведь можно и не дождаться никого, посланники просто не смогут нужного человека найти?

  - Двоих ведь нашли, - спокойно сказала она. - Найдём и третьего. Если даже в тюрьме его нет, найдётся где-нибудь ещё.

  Меня её доводы нисколько не убедили, но и спорить я не стал, бесполезно, нужно добраться до тюрьмы, а на основе полученной информации уже делать выводы. Наш транспорт был самым скоростным, поэтому до тюрьмы в Западном Креме нам предстояло добраться не за восемь часов, а всего за шесть, но и их я решил потратить с толком - завалился спать.

  Глава одиннадцатая

  - Так что вы от меня хотите? - устало спросил начальник тюрьмы, предварительно выслушав все наши объяснения. - Чтобы я кого-то для вас отпустил?

  Это был мужик лет примерно сорока на вид, усталый, с нездоровым лицом (видимо, вредное производство под боком давало о себе знать). Он носил форму, китель и брюки тёмно-синего цвета, а на рукаве имелись какие-то знаки различия. По аналогии с нашими тюрьмами, я подумал, что звание его соответствует подполковнику.

  - Для начала, - снова начала объяснять Гера, - нам следует выяснить, действительно ли в вашем заведении содержится такой человек. И, если да, то как можно будет его оттуда вызволить.

  - Поиски были бы намного проще, если бы вы назвали его имя, - сообщил начальник.

  - Мы не знаем, каким именем он назвался при аресте, - объяснил я. - Попробуйте пробить по базе данных, есть ведь фотография.

  - Ничего не обещаю, - грустно отозвался начальник тюрьмы, взял у нас фотографию и небрежно бросил её в ящик стола. Я подумал, что на этом наша беседа и завершится, он прикажет нам идти, а потом, через неделю-две, мы снова поинтересуемся. - Сейчас наша база что-нибудь да выдаст.

  Оказалось, что ящик был непростой. Машина с аппетитом слопала фотографию, некоторое время раздумывала, стоит ли отвечать? А потом выдала ответ. Мы, правда, самого ответа не слышали, начальник тюрьмы вывел его на экран у себя в глазу, на нашу долю досталось только синеватое свечение на роговице.

  - Итак, зовут его Норберт Эррог, лет ему сейчас шестьдесят два, сидит тут... странно, до сих пор жив.

  - А вы не фиксируете умерших? - удивился я.

  - Мы на внутреннюю территорию почти не заходим, заключённые получают сырьё, обратно выдают полученные детали. Если не будут давать, не получат пайку. Внутренняя жизнь регулируется ими самостоятельно. Изредка кто-то обращается, чтобы сообщить информацию или попросить медицинскую помощь (в лёгких случаях лечим, поскольку рабочие руки нужны, а в тяжёлых... сами понимаете). Трупы они выдают сами, мы заносим в списки умерших. Так вот, просидел этот человек уже двадцать два года, имеет поощрения по работе (или просто в хороших отношениях со старостой), за медицинской помощью не обращался, одежду получал всего трижды, последний раз это было два года назад, в тот раз его и видели живым наши сотрудники. Это всё.