Хромой

  С воплем я проснулся, хватая ружьё и одновременно включая фонарь. Вот только кошмар и не думал заканчиваться. Луч фонаря выхватил из темноты огромную волосатую морду с оскаленными крокодильими зубами и глазами-плошками. Разобрать, кому она принадлежит, я не успел, но был уверен, что существо, которое так выглядит, просто не может быть мирным. Рука сама нажала на спуск, а потом ещё раз. Вспышка ударила по глазам, а оглушительный звук выстрела помог окончательно проснуться. Неведомая тварь разразилась тонким визгом, который совершенно не вязался с её страшной внешностью. Я размахивал фонарём, пытаясь найти врага, но видел только залитые кровью камни. Неслабо ему досталось, второй ствол был заряжен пулей, тем самым Спутником, что должен убивать наповал любого зверя.

  Поначалу я хотел встать и посмотреть, куда он делся, но вспомнил, что босой, а обуть ботинки быстро у меня не получится. Поэтому я просто перезарядил ружьё и стоял в носках, упёршись спиной в стену. Внезапно я заметил, что вокруг стало светлее, быстро окинув взглядом небо, я разглядел на востоке полоску света. Стало немного легче. Потушив ставший ненужным фонарь, я пододвинул к себе ботинки и стал неторопливо обуваться, стараясь не отводить взгляда от окрестностей.

  Когда совсем рассвело, я, оставив рюкзак и одеяло, прошёлся немного вперёд, постоянно оглядываясь по сторонам. Чудовище обнаружилось неподалёку, за невысоким каменным гребнем, куда успело уползти после смерти. Это была мёртвая туша, напоминающая верблюда, покрытого тёмной шерстью. Тонкие ноги, покрытые свалявшимися клоками шерсти, заканчивались странными мягкими копытами. Горбатая спина имела небольшой костяной гребень, явно верхом ездить не получится. А на длинной шее висела непропорционально огромная голова с мощной пастью, полной острых зубов. Сразу встал вопрос: а к какому виду эта зверушка принадлежит? С одной стороны, копыта, хоть и мягкие, указывают на травоядность, с другой - такая пасть явно не предназначена для поедания травы, которую в этих местах ещё попробуй найди. Опять же, шерсть говорила о том, что тварь относится к млекопитающим, но у них дифференцированные зубы. Резцы, клыки и коренные. А тут натурально пасть крокодила.

  А умерла тварь от потери крови. Первый выстрел задел артерию на шее, собственно, все последующие телодвижения были уже агонией. Отдельно отметил, что кровь самая обычная, красная, и течёт по сосудам, а кожа вполне поддаётся пулям, в отличие от твёрдого хитина гигантского паука.

  Снова нужно делать выводы. Я не сожран только потому, что вовремя проснулся. Твари тут не просто есть, их много, и они знают, что я здесь. Они будут пытаться сделать это снова, и не факт, что в следующий раз я успею выстрелить раньше. Единственный выход - максимально сократить программу, идти быстрее, проходить в день по полсотни километров, тогда доберусь до обитаемых мест максимум за неделю. Тогда шансы у меня будут.

  Эта мысль показалась мне наиболее толковой, а потому я не стал тратить время даже на завтрак, закинув в рот таблетки и кусок шоколада, я отхлебнул из фляги глоток дефицитной воды и, не дожидаясь действия, отправился дальше.

  Глава пятая

  Шёл четвёртый день моего путешествия. Монстров я больше не встретил. Возможно, печальная судьба собратьев послужила им уроком, а может быть, эти места оказались по-настоящему гиблыми, и никого не привлекали.

  Не знаю, сколько я уже прошёл. Километров сто-сто пятьдесят, вряд ли больше. Моё продвижение становилось всё медленнее. А причина была проста: не было воды. Я не встретил на своём пути никаких родников, речек или озёр. Вода должна быть там, где растительность, вот только и растительности я не встретил, кое-где вместо камней был песок, но и на нём никаких местных саксаулов не росло.

  Последний глоток из фляги я сделал ещё вчера днём. С тех пор я ничего не ел, чтобы не усугублять своё положение. Теперь уже начал слабеть, во рту пересохло, а драгоценная влага продолжала уходить с потом, который тут же высушивал горячий ветер.

  Сколько я ещё так протяну? День? Два? Вряд ли больше. Если не найду воду или людей, у которых она есть. Надежда постепенно покидала меня. Эти люди хотели дать мне шанс, но они только отсрочили неизбежную гибель, сделав взамен её более мучительной. Дважды я уже сбивался с курса, забывая смотреть на компас, сознание постепенно мутнело, сердце с трудом качало густую кровь по венам.

  В какой-то момент я стал замечать, что перед глазами летают чёрные точки. А чуть позже, когда сознание немного просветлело, разглядел, что это не точки. Надо мной кружили какие-то птицы. Рассмотреть их подробно не получалось, но это можно было и домыслить. Падальщики. Они лучше других существ знают, где и когда умрёт человек. И пусть я ещё потихоньку на что-то надеюсь, им уже всё ясно. К завтрашнему дню их ждёт богатое пиршество. Кстати, а они воду пьют? Некоторое время я раздумывал над этим вопросом, но потом вспомнил (условно), что хищные птицы не пьют вообще, а только прополаскивают клюв водой. Значит, источников поблизости нет.

  Рюкзак за спиной становился непомерной ношей, но и скинуть его я не решался. Не хотелось бы, внезапно обнаружив воду, потом помереть от голода. Сколько мне ещё идти? Полсотни километров? Или чуть больше? А если на побережье есть города, неужели их жители не ходят в пустыню? Должны же быть какие-то караваны из сотен верблюдов? Или тут по суше не торгуют?

  Мысли путались. Я всё чаще поглядывал на ружьё. Пока рано, но в будущем, возможно, попытаюсь прекратить свои мучения. Тем более, что стервятники не станут дожидаться, пока я умру окончательно. А что, если получится подстрелить одного из них? Кровью можно утолить жажду? Вряд ли. Они тоже живут в условиях недостатка воды, надо полагать, там кровь солонее морской воды. А что, если я выйду к морю? Вот где будет мука. Воды полно, а пить её нельзя.

  Пройдя ещё метров пятьсот, я остановился. Переставлять ноги не было уже никаких сил. Боль в ноге навалилась такая, что искры сыпались из глаз. Таблетки у меня были, но запить их было нечем, да и не усвоятся они без воды. Хотелось упасть лицом вниз и не вставать.

  Я ещё раз посмотрел на небо, где кружились уже десятка полтора птиц и, криво улыбнувшись, прохрипел:

  - Не дождётесь.

  Могучим усилием воли я заставил себя идти дальше. Сколько прошёл, сказать было сложно, память прояснилась тогда, когда я, споткнувшись о каменный выступ, растянулся на камнях, больно ударившись лбом. От этого удара я очнулся и начал понемногу вспоминать, кто я и где нахожусь. Рюкзак был по-прежнему на мне, да и ружьё висело на месте. Уже хорошо. Я медленно поднял голову, на лбу имелась ссадина, но она почти не кровоточила, обезвоженный организм крайне неохотно отдавал последнюю жидкость.