Страница 15 из 86
Нижних можно было вызвать с помощью жертвы. Все жители верхнего мира знали систему точек входа-выхода. Умерших обычно оставляли на специальной площадке, рожениц, если у тех были проблемы не несли в арку, которая возвышалась перед площадкой мертвых. Скорее всего за мертвыми приезжал лифт, и какие-то санитары уволакивали их на тележках, подобных земным каталкам морга.
Перед аркой стояла каменная чаша. В нее следовало положить подношение и разжечь огонь. Термодатчик, или что там придумали жители нижнего мира, сообщал, что все дело в роженице и на поверхность поднимался замок.
Чаще всего ребенку помогали родиться и на этом все заканчивалось.
Но бывали случаи, когда ребенка забирали, и как бы не клялась его мать. Что он был живой, спорить с нижними никто не стал бы – забрали – значит родился мертвый.
Еще реже случались ситуации, когда муж роженицы не обнаруживал ни ребенка, ни матери.
Тогда верхним оставалось только гадать, что на самом деле произошло с оставленными относительно живыми матерью и еще не рожденным ребенком.
Все это шаткое равновесие говорило о том, что таким образом пополняют свои ряды Вороновы дети.
Только оставался открытым вопрос. Почему именно так и какой критерий отбора?
Давненько я, как мартовская кошка не сходила с ума от плотских утех.
Раз в три дня мастодонт, на котором покоилось поселение выкапывался из песка и брел. По какому-то только ему известному маршруту.
На вопрос, подвержены ли эти гиганты сезонной миграции и как они спариваются, Сома мне не ответил. Сказал, что он не ветеринар и не в курсе. Что эта информация доступна только кочевникам и охраняется как военная тайна.
Ну и ладно, у меня было чем заняться. Неоценимая помощь от лекаря, которую он оказал, как только я заикнулась о отфильтрованном вишневом соке была соответствующим образом оценена. Даже два раза, если считать виртуозно исполненный мужчиной петтинг. Мне пришлось поддерживать беседу с матерью спасенной роженицы. Разделяющий нас глинобитный забор, чуть не достающий до моей груди, спрятал сидящего на низком табурете лекаря, ласкающего меня языком, под задранной юбкой.
Остроты добавляло то, что в любой момент по закоулку, где мы устроились, мог пробежать кто-либо.
Необходимость говорить, также как и молчать вовремя, когда твое тело превращают в сладкую патоку, то еще удовольствие. Если бы не его ладони, крепко удерживающие меня на подгибающихся ногах, то женщина очень удивилась, если бы я сползла в какой-то момент из вида.
Амир хмыкал, но как-то по-доброму, что ли. Я пыталась намекнуть, что в поселении есть с кем развлечься, даже несмотря на суровые нравы у мужчин, всегда есть те женщины, кто с готовностью наставят рога прямо под носом ничего не подозревающего мужа.
- Я, пас – только и ответил он.
Какие мысли занимали его голову в это время – мне не ведомо.
Только ровно через неделю после нашего появления в этом мире, он дожидался меня после ночного вояжа не укладываясь спать.
- Мы приближаемся к воде.
- Откуда знаешь? – встрепенулась, стараясь понять, что именно я пропустила.
Мой вопрос проигнорировали и с невозмутимым видом он продолжил, - самое время соскочить с тихохода.
Я видела, как Амир играет в нарды, по всему выходило, что я могу довериться его способности стратегически мыслить.
Значит и мне стоило освободить Сома, и у меня уже был готов тот секретный состав, коим следовало напрочь отбить память всем живущим здесь.
Избирательно отбить. И о нем, и о нас.
- Завтра ночью он проползет до самой крайней точки, после чего вернется в сельву. Поселенцы будут торговать после этого три дня и три ночи, сбывая товары и закупая то, что не производят сами.
- Пожалуй, хорошее время, - согласилась с ним.
- Я выиграл нам вьючное животное, запас еды, немного вещей и три камня. Не знаю, правда какую ценность они представляют, но у остальных котились слюни, когда их ставил на кон кузнец.
- Потом разберемся, а Юи-юи? – вспомнила я про еще одного представителя нашей команды.
Лев щелкнул языком и из-под его ложа выкатился упитанный глазастик.
- С ума сойти, - прокомментировала переливающийся мех и длиннющий хвост, который отрастил малыш.
- Красава, - гордо пропел он. Еще и покрутился на месте, что б хорошо рассмотрела.
- А как он, она, оно так выросло?
- Он только спать приходит под мой плед, хотя мне кажется, что только ради почесух.
- А остальное время?
Амир дернул плечами, - я у него спрашивал – говорит, что с другой стороны.
- С другой стороны чего? Шатра?
- Как-бы не так. Я проверял. Его, кстати, кроме нас никто не видит, или он действительно пропадает на другой стороне луны.
- Не может быть, - ахнула, не веря нашему счастью.
- Красавчик ты наш, - обратилась к топчущемуся на пледе Амира пушистику, - а сколько солнц на небе на другой стороне?
Голубые блюдца уставились на меня.
- Ни одного? – ответил Юи-юи.
- Он всегда вопросом отвечает? – зачем-то переспросила Амира.
- Обычно да.
Пушистый шарик подскочил и обрадованно заверещал: солнца ни одного, а лун – шесть.
- Чтоб тебя, - икнула, оглушенная его криком.
- Надеюсь, это не нижний мир. Маленький еще он, не нравится ему здешние солнца. Вот и прячется в мире, где всегда ночь и только шесть лун светят отраженным светом.
Пощелкала пальцами, - шесть лун, шесть лун, - нет не знаю.
- Будем ждать, пусть развлекается.
- А он не потеряется? – видимо пушистик прочно засел в сердце льва.
- Куда он денется от твоих почесух?