Тебе не сбежать

Он казался спокойным, но его глаза словно два огонька, были способны прожечь дырку у меня во лбу. Взгляд был циничным.

Тардашевски молча позволял мне елозить под ним, в безуспешных попытках выбраться. Позволял царапать себя, и даже не моргнул глазом, когда я чуть не укусила его за руку. Только отодвинулся и все. Молча.

Наконец, он сказал. Тихо, но я ловила каждое его слово и вздох.

-Не стоит принимать мое внешнее спокойствие, за чистую монету, детка. – он ласково убрал челку с моего глаза, которую я пыталась сдуть, по-дурацки выдувая из себя воздух через рот. – Я терплю твои истерики до сих пор, только лишь потому, Донцова, что действительно хочу договориться с тобой по-хорошему. Понимаешь?

Он нагнулся к моей шее и оставил невесомый поцелуй. Точнее это сперва он был легким и невесомым, но потом, он похоже решил не останавливаться на достигнутом, и я ощутила как он всасывает в рот нежную кожу, чтобы судя по всему оставить засос. Гад.

-Прекрати!

Он оторвался от шеи, снова заглядывая мне в глаза. Теперь его взгляд был немного потемневшим. Не таким как обычно, вроде….

А потом его губы накрыли мои.

В этот раз он целовал меня нежно. Расслабляюще чувственно. Он как будто знакомился с моим телом, растягивая удовольствие и позволяя мне привыкнуть к нему самому., К его губам, к его проворному языку, гуляющему свободно у меня во рту, и к рукам, которые в процессе этого поцелуя переместились с талии на мою грудь, нежно сжимая оба полушария.

- Ты такая сладкая….- Тардашевски проговорил это чуть отстранившись, глядя исключительно на мои губы. – Я бы попробовал на вкус не только шею. Ты же не против?

Эти слова всколыхнули во мне некую панику. Что означают его слова?

-Тардашевски, ты же не…..?

- Именно…. – он странно усмехнулся, обезоруживая меня тем, каким порочным может быть взгляд человека, которого я знаю довольно много лет. С первого класса почти.

Таким я его не знала….

Тардашевски довольно быстро угнездился в выемке между моих ног, и как только он это сделал я ощутила через штаны нечто плотное, упругое, большое. Он прижимался этой штуковиной как раз в области моей промежности.

Меня стало накрывать чувство безысходности и неизбежности чего-то неизвестного.

-Николас! – глаза расширились за одну минуту. - …. не надо…. Можно только не сейчас? А что если твои родители зайдут, и увидят чем мы здесь занимаемся?

Он уже не держал меня совсем, занятый тем, что избавлял меня и себя от одежды.

-Их нет дома.Только вечером вернутся.

Эти слова словно гвозди от крышки гроба, которую заколачивали, чтобы наконец похоронить в земле мою девственность и честь.

-Николас послушай…. Мне нужно время. Я еще не готова…..- Голос становился истеричным. Я ощущала просто чудовищную панику и страх. Мы с Тардашевски вдвоем, в большом доме, в котором кроме нас ни одной души нет. А он ведь уже давно собирался сделать со мной то, что сейчас и происходит.

Как же страшно….

Я попыталась чуть чуть отодвинуться от парня, который буквально пожирал меня своими глазами. Он так смотрел, что у меня душа в пятки ушла от страха, и я дышала более шумно и быстро, сама себя пугая.

Он снова накрыл меня собой, целуя нежно, видимо это был его способ подготовить меня и дать свыкнуться с неизбежной близостью…

-Тише тише, маленькая. Не бойся…. Все будет хорошо.

Его мягкий шепот в контрасте с горящими глазами и шумным дыханием, которое к тому же сопровождалось порывистым освобождением самого себя от одежды, совершенно меня не успокаивали. Я уже чувствовала оголенной кожей бедер его горячее естество. Оно упиралось во внутреннюю сторону моего бедра. И это было просто капец как страшно и странно….

- Николас, я прошу…. – жалостливо прошептала, ощутив как он накрывает рукой мою промежность. Сразу вслед за этим, он  снова начал меня целовать.

Это принесло легкое успокоение, но я все равно продолжала паниковать, и пытаться отстраниться.

Николас перестал гладить лепестки, постепенно погружая пальцы внутрь моей киски. Они входили и выходили с незначительными хлюпающими звуками, и я не могла понять, когда же я успела настолько сильно возбудиться, ведь причин для этого совершенно не было.

- Видишь, тут ничего страшного, Лиза….- прохрипел Тардашевски, сильнее прижимаясь ко мне, что стало сложнее дышать и двигаться. – У тебя уже был кто-то? Ты девственница?

- Да….- покраснела до кончиков ушей. – Девственница, Николас. Прошу не надо….

-Значит, только моя. – удовлетворенно перебил Тардашевски, поглаживая мой живот через одежду. – Это хорошо. Ведь если бы это было не так, мне пришлось бы убить твоего первого любовника. Расквасить ему лицо. – он наклонился ко мне, ловя своими глазами мой взгляд. – А может я бы даже кастрировал его.

-Николас….- он говорил жуткие вещи, и по его лицу не было понятно шутит он или говорит серьезно.

-Чшш….- приложил палец к моим губам, и слегка нажал на них, пропихивая его в рот, касаясь языка фалангой, у которой был немного солоноватый привкус. – Лучше не будем развивать эту тему, ладно Лиза? Все равно это же теперь пустой треп….

Я напряглась всем телом, готовая сопротивляться до последнего. Может, быть для этого психа это и пустой треп, но для меня, начинавшей его побаиваться, он таким не был. 

Тардашевски это почувствовал.

-Эй, малыш, ну ты чего? Испугалась что ли, а? – он по-доброму рассмеялся, и нежно погладив щеку пальцем, мягко прижался к губам. – Ты не должна меня бояться. Только не ты…

Легко ему говорить. Если бы я говорила такие серьезные вещи с таким веселым выражением лица, окружающие люди решили бы что я похоже кукухой поехала. Тардашевски почему-то считает подобное смешным. И я после этого должна расслабиться?

Да хрена с два!

-Тардашевски….- стала сопротивляться настойчивей. Однако весь мой боевой настрой куда-то испарился моментально стоило только шустрому игривому языку проникнуть в нежное местечко за ушком, и после этого обласкать ушную раковину, чуть прикусывая хрупкую мочку зубами.