Фарт

Пятый дар не появился. Ни через неделю, ни позже.

В конец обозленный Геббельс наконец сорвался:

- Почему у тебя дар новый не проклевывается? Я тебя тут жемчугом кормлю, как стаб ксера! Какого хрена ты вообще в кваза не превращаешься?! По моим расчетам, изменения должны были наступить еще на первой неделе! Что вообще происходит?! Того коктейля из гороха, живчика и спека, что тебе заменяет кровь, хватит чтобы превратить в квазов средний стаб! Или сдохнуть! А тебе хоть бы хны! Хотя процесс изменения в теле идет полным ходом. Во что ты меняешься?!

Фарт пожал плечами и опасливо отошел в сторону, опять поймав себя на мысли что хочется ответить довольно резко. Но пока нельзя.

Подождав пока Геббельс успокоится, он задал ему интересующий вопрос о своих сновидениях как под капельницами, так и в обычном состоянии. Вопреки опасениям, Геббельс не послал его подальше, а заинтересовался. Он подробно расспросил что видит Фарт, что чувствует, особо сосредоточился на эмоциях, Фарт благоразумно промолчал про мысли об убийстве расспрашивающего, и очень сильно обрадовался.

Находясь в благодушном, редком теперь для него, состоянии, Геббельс поведал о сути третьего эксперимента. Первый – получение заранее запланированных даров, вместо тех, что предложит Улей. Второй – формирование кваза, который, к счастью для Фарта, с треском провалился. И третий – получение знаний погибшего рейдера. Этот больной на голову Геббельс смог переписать электрические сигналы погибающего мозга рейдера, который и подсказал об этом схроне, в цифровой формат. В принципе – ничего сложного. Фарт припомнил что это умели давно. Энцефалограмму же как-то снимают. Но у этого маньяка были далеко идущие планы. И идея у него зрела давно.

Еще будучи работником института, ему удалось скопировать наработки отдела, который занимался не только извлечением данных из мозга, но записью в него. Суровые ученые мужи мечтали вернуть к жизни пустыша, залив в его мозги новую личность. Пока у них это не получалось, но наработки перспективные имелись. Вот их-то Геббельс и прихватил, когда понял, что дело пахнет керосином. И теперь пытался запихнуть сознание рейдера в мозги Фарта.

От подобных перспектив Фарт пришел в ужас. Его категорически не устраивала цель третьего эксперимента. Он дорожил своей личностью и не собирался ее терять. Вопрос с побегом перешел из разряда «гипотетических» в задачу первостепенной важности.

Видимо Геббельс что-то уловил в его взгляде. Ибо, через мгновение, Фарт оказался в темноте. На сей раз без картонных тварей и без сновидений. Хоть на этом спасибо.

Очнувшись, Фарт обнаружил себя на кушетке. Уже обритый, с шапочкой на голове, спеленатый и готовый к употреблению. В поле его зрения появился Геббельс. Выглядел он так, как и в первую встречу: камуфляж, разгрузка, на груди автомат.

- Нам тут с Малышом отойти ненадолго надо. За реактивами и ингредиентами. Что-то много на тебя уходит, а ты никак меняться не собираешься. – пожурил он Фарта – Но ты не бойся – мы вернемся еще до твоего пробуждения. Я тут подумал, может быть это я на тебя так влияю, что ты никак не меняешься. Знаешь, как в квантовой физике, наблюдатель может изменить результат эксперимента. Ну а чтобы вероятность увеличить…

Он вдруг резко придвинулся к Фарту, схватил того за щеки одной рукой и резко сжал, заставив открыть рот, другой рукой быстро засунул что-то в рот и, не дав опомниться, вбил туда же открытую бутылку с водой. Фарт инстинктивно сглотнул жидкость. В животе взорвалась термическая граната и ее жар начал быстро распространяться по всему телу. Фарт глухо застонал и задергался в путах.

- Сразу две жемчужины. Максимально тебе не подходящие. Красная и черная. Ты или сдохнешь, сука, или я все-таки своего добьюсь, и ты станешь квазом. – пояснил Геббельс, открывая капельницу со спеком – Не скучай!

Вместо привычной темноты Фарта встретила темно-багровая туманность, которая пульсировала в такт биения его сердца. С умопомрачительной скоростью.

Он уже не видел, как Геббельс заглушил генератор, тщательно замаскировал лаз в доме наверху, и они с Малышом скрылись на тропинке.

Глава 8

Темнота…

Утробный стон. Вестибулярный аппарат взбесился и показывал одновременно три разнонаправленных силы притяжения. Он попытался повернуть голову и улетел в…

Темнота…

Боль с огромной силой навалилась на многострадальную голову. Глаза, казалось, сейчас выскочат из орбиты. В ушах нарастал противный писк, окончившийся громким щелчком и …

Темнота…

Желудок подпрыгнул к горлу и перекрыл дыхание долгим, непрекращающимся спазмом. Легкие судорожно пытались сделать вдох, но это никак не удавалось сделать. На сознание медленно наступала…

Темнота…

Фарт рывком пришел в себя. Судорожно вздохнул и закашлялся. Открыл слезящиеся глаза. Разницы между открытыми и закрытыми не было никакой. Он ослеп? Попытался позвать кого-нибудь, но сил хватило только на слабый стон. Он опять ощущал себя на кушетке. Голым и привязанным. Хотя, нет. Не совсем привязанным. Правая рука обрела свободу. Почему? Непонятно.

Медленно попытался передвинуть руку к лицу и зашипел от боли, когда иглы из вен выдрались на свободу. Протер глаза. Нет, зрение не вернулось. На ощупь отстегнул ремень, стягивающий грудь. Затем освободил левую руку и пояс. Сел на кушетке и чуть не упал от нахлынувшего головокружения. Освободил ноги. Осторожно спустил ноги с кушетки и встал, придерживаясь рукой. Еще раз попытался позвать кого-нибудь – бесполезно. Отпустил руку. Постоял, покачиваясь и решился сделать шаг, потом второй. На третьем мизинцем ноги вмазался во что-то. Темень сразу расцвела праздничным салютом. Охнув, Фарт повалился на пол держась за ногу, при этом что-то уронив. Немного полежал, приходя в себя. Решил, что передвигаться на четырех конечностях более устойчиво, чем на двух. Пускай и более унизительно. Добрался таким образом до стенки.

Он помнил, что в комнате с барахлом видел несколько фонарей. А на кухне стоял огарок свечи, рядом со спичками. Справедливо решив, что в «барахолке» просто потеряется, Фарт решил двигать на кухню. Насколько он помнил, кухня была третьей комнатой от лестницы. Пройдя вдоль стены по периметру Фарт нащупал лестницу, уходящую на верх. После этого отыскал кухонную комнату и, помня о том, что тут стоит стол и лавки, а мизинцы у него не казенные, двинулся вдоль шкафов приставными шагами, обшаривая столешницу руками. Нащупал спички.

Момент истины. Либо он ослеп. Либо просто в подземелье нет света. Фарт чиркнул спичкой.

Хорошая новость – он не ослеп. Плохая – он баран. Широко распахнутые глаза, привыкшие к темноте, восприняли легкие искры спичечной головки как вспышку от ядерного взрыва. Проматерившись и проморгавшись, Фарт предпринял еще одну попытку, на этот раз плотно зажмурившись. Нашел, при помощи спички, свечу и зажег ее. С древним источником освещения уже довольно легко нашел в «барахолке» фонарь.

Первым делом вернулся на кухню и от души напился. С отступившей жаждой вернулась способность мыслить конструктивно. Скорее всего он очнулся раньше, чем вернулся Геббельс. Таким шансом просто необходимо было воспользоваться. Бежать надо прямо сейчас. Несмотря на то что общее состояние организма – «лечь и помереть на месте». Несмотря на то, что нет никакого оружия и представления об окружающей местности. Геббельс его живым не отпустит. А снаружи всегда есть хоть мизерный, но шанс.

Фарт проковылял назад в барахолку. Быстро, насколько мог, оделся. Особо не привередничал, надевал то, что подходило по размеру. Выцепил небольшой, городской рюкзачок. Закинул туда пару комплектов трусов, футболок и носков. Вернулся в столовую. Не глядя бросил несколько банок консервов и пару бутылок воды. Схватил нож – хоть какая-то защита и направился к лестнице.

Люк сдвигался в сторону. И это было хорошо, ибо как только он его сдвинул на голову посыпалось разное тряпье – Геббельс замаскировал вход, когда уходил. Если бы люк откидывался вверх – не факт, что Фарту удалось бы его поднять. Выбравшись наружу он замер, прислушиваясь. В ушах мощным набатом, аритмически стучало сердце. Поняв, что от слуха ему помощи не будет, Фарт осторожно выглянул за дверь, осмотревшись. Местное светило клонилось к закату. В пределах видимости никого не наблюдалось.