Страница 7 из 186
— Спасибо, Всеволод Николаевич! Вас тоже.
— Совсем молодая и так рано подымаетесь! Вы убиваете на корню мою стройную теорию. Всего десять минут назад я излагал её одному лежебоке…
— Вообще-то я спать люблю… — призналась Саргылана, смущаясь неизвестно отчего. — Только вот сегодня…
— Это бывает. Сегодня уж поволнуйтесь, дорогая, деваться вам некуда. Честно сказать, Саргылана Тарасовна, я вот свой сороковой год в школе начинаю, а всё равно волнуюсь. Да-да, представьте себе… Совсем как артист Качалов, — старик усмехнулся. — Тот тоже до самой смерти перед выходом на сцену дрожал ужасно. И артистам, и учителям так уж положено — к людям идём…
Саргылана кивала в согласие, понимая лишь одно: остаются считанные минуты!
Учительская постепенно заполнялась, к девушке то и дело обращались с вопросами, кто-то громко хохотал у самого её уха. Аласов — как и она, новенький в этой школе учитель — что-то назидательно сказал ей. Она бессмысленно поглядела на этого Аласова, на его странные брови, загнутые рожками…
Рядами вдоль коридора стояли ученики на торжественной линейке: белые фартучки, красные галстуки, серьёзные ребячьи лица. В торжественной тишине внесли тяжёлое школьное знамя. Саргылану подмывало самой сказать что-нибудь жаркое, сердечное: «Дорогие мои, если бы знали, как я вас люблю!» Сейчас прозвенит звонок. Сейчас, сейчас… Есть такие стихи: «Трелью медного звонка отзвенела наша юность». Так оно и бывает у людей: кончились школьные годы, и всё дальше, всё тише этот звонок. Для неё же он не отзвенит никогда. Переменки, каникулы летом, всё, о чём благодарно вспоминают люди и жалеют, как о невозвратном, — все остаётся с нею. Трелью медного звонка… Вот уже пошли ребята по классам. Уже захлопали крышки парт. Трелью медного звонка…
— Саргылана Тарасовна, прошу вас, — сказал кто-то, и мурашки побежали у неё по коже.
Завуч Тимир Иванович осторожно берёт её под локоток, чуть-чуть подталкивает к двери. И она понимает — всё!
Она впереди, завуч за нею, они подходят к двери, на которой крупно выведено 7 «Б». Невероятный шум…
— Надо идти, Саргылана Тарасовна.
И она решительно открывает дверь на себя.
В добрый путь, Саргылана Тарасовна!