Страница 5 из 6
– И это и есть ваша «офисная мебель», бляха-муха?!
И мне показалось, что у меня от скуки голова разорвётся, и я ушла домой.
Сегодня же у Риммы день рождения. Подарок у меня есть. Швейный набор. Такие сейчас в электричках продаются, а маме, наверное, на работу принесли.
Я всё-таки надеялась, что смогу купить хоть коробочку конфет. Просто посмотрела я на набор, и так жалко его стало! Там и ножнички, и сантиметр, и напёрсток. Нет у меня денег, не могу что-то другое купить!
Приезжаю в Правду – тихо, даже пёс молчит. Опять надо завтра ехать.
…Грузный, седоусый старик в очках вошёл в Подлипках. Он сидел рядом и внимательно изучал меня. На Валентиновке начал разговор:
– Девушка, вы уж меня извините, но что вы так руки держите? Это же – колдовской знак!
Я покорно убираю руки и смотрю в свой полосатый пакет. Но дед не отстаёт:
– Вы что, стесняетесь, когда с вами разговаривает мужчина?!
– Нет.
Мужчина нашёлся!
– Так что же вы смотрите в сумку? В ней есть только то, что вы купили. Или должно появиться что-то новое после знака?
Да, тщательное рассмотрение ручной клади, теребение пуговиц – признак застенчивости. Но я часто смотрю в сумку, потому что там – ключи, очки, две записные книжки, кошелёк. А раньше – ещё и будильник, подаренный на прошлый день рождения Наташей Бурундуковой.
– Не надо так меня стесняться! Надо быть напористой! Не надо стесняться мужчин! Я, конечно, намного старше вас, но… Наши предки были напористы. А вы, такая симпатичная, красивая девочка… Да, очень красивая, симпатичная девочка! Я, правда, пока вижу только ваш профиль… А вот в анфас… Вы только, пожалуйста, не обижайтесь, если я что не так скажу, но я часто еду с вами в одном поезде. А вы меня не знаете?
– Много народу едет.
И я с ужасом подумала: а вдруг это какой-то знакомый родителей, и его поставили следить за мной?!!
– Ну как же! А вот я выберу себе десять пассажиров и изучаю их. Это какая платформа?
– Загорянка.
– Загорянская! Далеко едете?
Я не отвечаю.
– Ну и ноготок у вас, – таким ноготком можно запросто вены перерезать.
Я вышла на Воронке, а старый козёл поехал себе дальше. А я снова в киносервис.
На этот раз наша дверь крепко заперта. В коридоре одни рабочие. Я снова написала Лепёхиной записку и сунула в дверь.
– Мы ей про вас сказали,– сообщили они.
– А она?
– А чёрт её знает!
Ну да, Лепёхина меня не ждёт.
4 ноября 1999, среда
Снова поехала в Правду. А что мне ещё делать?
Дверь открыл белокурый и кудрявый, как Сергей Есенин, мужик. Как же я его испугалась! Ведь Римма про него такие ужасы рассказывала! А вдруг он меня сейчас пинками выгонит?!
– А Римма дома? – как можно увереннее спросила я.
И он крикнул вглубь квартиры:
– Рим, к тебе!
– Проходи! – почему-то басом пригласила она. – Это Алина, она из Щёлкова.
– И ездит сюда?!
Я поздравила её, подарила нитки.
– А вон мне Алка, родственница, шторы на кухню вчера подарила. Полезный подарок!
А мне не понравились: пошлые, вино-красного цвета.
– А я вчера приезжала, мне никто не открыл.
– А мы спали! Ну как тебе, Линочка, мой Серенький?
Я ужасно смутилась этой пошлости, но ответила:
– Главное, чтобы тебе нравился.
– Отключили холодную воду! – сообщил её сожитель.
Я ещё удивилась: разве так бывает? Чтоб холодную!
– Серёж, доставай торт! Я Серенькому говорю сегодня: хочу торт! Этот попробовали, в следующий раз другой нужно.
Это был слоёно-кремовый «наполеон».
– Кто будет резать? – спросила Римма.
– Женщины должны, – ответил её сожитель.– Вон там нож-пилка есть.
И я порезала его на квадратики, довольно плохо.
Мы сидели и пили чай, никакой водки, как мама считает. Я же боялась признаться самой себе, что Римма тупа, как пробка, и говорить мне с ней совершенно не о чем. А что ей может быть интересно?
– В Мамонтовке новый магазин открылся.
– И где же?
– На улице Мира. Там у них раньше был магазин «Продукты», такой весь обшарпанный, облупленный, ободранный.
– То есть он уже был, но его переделали? Ну и как там? Продукты дешёвые?
– Не знаю. Мы ездили туда с подружкой.
– Это, Лин, машину надо, чтобы везде ездить.
Ишь, какая!
Римма с сожителем собирались к ней на работу. Она раскладывала по стеклянным банкам картошку и капусту.
– Ничего, они там пьяные, всё сожрут! Да, Лин?
– Рим, я обувь хорошую не буду надевать!
– Да, там же навоз.
Римма спустилась в резиновых сапогах.
– Ну что, ребёнок? – по-доброму спросила она. – Как там у тебя с учёбой?
– Да я же работаю, а не учусь. Не платят!
– Ты не одна в таком положении. Не расстраивайся.
Знала бы Римма, что за этим стоит! Пусть ей в совхозе не платят с июня, но у неё всё идёт в стаж, чин чинарём. У меня же…
5 ноября 1998, четверг
Сегодня решила в киносеть не ходить.
Третья неделя простоя.
6 ноября 1998, пятница
Наконец-то встретилась с Шихановым.
– Там же у вас нет никого! – удивился он.
– Так мне просто надо оставить в двери записки!
– Оставляйте!
7 Ноября 1998, суббота
Выпал снег, морозы.
Я очень хотела попасть на сегодняшний митинг, но объявлений, когда и где он будет, да и будет ли, нигде не нашла. Мне тогда, месяц назад, на День Советской Конституции, так понравилось!
Зато бабушка мимо проходила, и ей дали газету «Подмосковная правда» и «Край родной». Она чуть не расплакалась:
– Надо же, оказывается, бывают такие газеты!
Да, бывают, и, причём, совершенно легально! А вы в «Московский комсомолец» с «Миром новостей» упрётесь, и ничего не видите!
Мы с Курицыным как-то сцепились по поводу «международного еврейского заговора».
– Так значит, – с пугающей ласковостью, как учитель, подло готовящийся обрушить тебе на голову твои прегрешения, начал бухгалтер, – опять во всё виноваты евреи. И ты читаешь такие газеты!
– А что мне, порнуху читать?
8 ноября 1998, воскресенье
Янка всегда приходит ко мне по выходным с утра пораньше. Я обычно ещё сплю.
– Я звонила! – сообщила она. – Но он сказал, что не может с тобой встретиться, потому что у него в двенадцать часов собрание.
– А то уж я боялась…
– Не бойся, мамки дома не было.
Сегодня жаловалась, что так и не смогла написать реферат о личности Иоанна Грозного. Решила обратиться за помощью к нашей историчке, Валентине Ивановне.
Я знала, где она живёт. В доме во дворе школы – ну, про это все в курсе. Но чтоб знать квартиру! Просто я проходила мимо, и слышала её низкий, неприятный голос в угловой на третьем.
В этом же самом подъезде живёт и наша одноклассница Малышева, та самая, что на сносях.
Нам с Янкой, можно сказать, повезло, – мы встретили Валентину Ивановну прямо у подъезда. И Летова, простая душа, всё ей выложила: план горит, реферат должен быть сдан позавчера.
И Стахова принялась голосить:
– Нет-нет, девочки, мне некогда! Это надо всё бросать, садиться и писать! Мне уже это здоровье не позволяет!
– Так нет у вас книжек каких-нибудь? – не отставала Яна.
– Нет, я всё раздала, и мне никто ничего не вернул!
Историчка у нас в классе «успехом не пользовалась», и только я, Яна и Ирочка, если можно так выразиться, были её преданными поклонницами. Наташа Бурундукова в наш «фан-клуб» не входила.
А сейчас мы обе оказались страшно разочарованными. Ну, не хочешь ты помогать в условиях рыночной экономики, ясное дело. Но зачем голосить как на пожаре, что-то там из себя выкручивая?
9 ноября 1998, понедельник
Сегодня тоже выходной. Совсем забыла, что на понедельник праздник 7 Ноября переносится с субботы. Получается, что все «красные дни» в году навешаны на одну нитку.