Страница 27 из 50
Глава 3
В понедельник в училище заявились майор, представившийся заместителем начальника ОВД по Останкинскому району Москвы, и корреспондент «Вечерней Москвы». Один пришёл, чтобы при всём наличном составе учебного заведения вручить мне грамоту за спасение ребёнка, а второй – чтобы взять небольшое интервью и сфотографировать меня с этой самой грамотой.
До этого я в стенах училища ни словом не обмолвился о случившемся, так что для всех визит представителя органов правопорядка и журналиста стал неожиданностью. После окончания торжественной части директор СПТУ распорядился срочно вывесить на всеобщее обозрение стенгазету с описанием подвига. И грамоту у меня выпросил, сказал, что оформит в рамку и повесит у себя в кабинете. Мне не жалко, пожалуйста! А Инге завтрашний номер «Вечерки» предъявлю, хотя она и так поверила бы.
Тем же вечером в начале седьмого раздался звонок с «Мелодии». Оказалось, они хотят видеть в стенах своей студии вокально-инструментальный ансамбль «GoodOk», дабы сделать запись и выпустить диск-гигант. На вполне прагматичный вопрос, каким тиражом напечатают пластинку и сколько нам заплатать, последовал уклончивый ответ типа, это будет обговорено при подписании договора. Который, к слову, в случае, если руководитель коллектива является несовершеннолетним, должен подписать его совершеннолетний представитель. А-а-а, про себя взвыл я, да когда же мне уже восемнадцать-то исполнится?!!
— Я могу надеяться, что на пластинке название коллектива будет выполнено латинскими буквами?
— Лично я не имею ничего против, но на подписании договора уже точно обо всём договоритесь.
— А когда мы должны появиться в студии, и когда нужно подписать договор?
— Когда ваш коллектив сможет собраться в Москве? — последовал встречный вопрос. — Запишите телефон, по которому можно будет со мной связаться. Меня зовут Валентина Григорьевна, звонить можно с 9 утра до 6 вечера, хотя иногда меня может на месте и не оказаться.
Ну вот, теперь придётся думать, как собрать оригинальный состав. Саню с Гольдбергом я решил не подключать, они пришли на всё готовенькое, и по большому счёту отношения к песням, которые мы будем записывать, не имеют. Так, Валька в Москве, с этим уже легче. Ленку надо искать в Ленинграде, может, её родители всё же подскажут какие-то координаты… С Юрцом всё сложно, как его из воинской части выцепить? А приглашать барабанщика со стороны не лежала душа. Я уже видел дизайн обложки с нашими физиономиями, и каково будет Юрке держать в руках такую пластинку, где вместо него изображён какой-то левый тип?
— Ты чего пригорюнился? — услышал я голос Инги, которая в этот момент оторвалась от чтения модного журнала.
Когда я объяснил ей, в чём дело, она тоже на какое-то время задумалась, а затем, прищурившись, изрекла:
— А может быть, мне позвонить дяде Серёже? Он сейчас при таких полномочиях… Да ты и сам можешь позвонить, вы же с ним чуть ли не друзья.
А что, попытка не пытка. Набрал домашний номер Козырева, трубку подняла жена, сказал, что супруг задерживается на работе, обещал быть к девяти часам. Сергей Борисович сам перезвонил без пяти девять.
— Что у тебя опять стряслось? Или это не телефонный разговор?
— Да нет, — успокоил я его, — вполне телефонный.
Снова пришлось пересказывать суть дела.
— Вытащить человека на пару дней из части? — задумчиво повторил Козырев. — В принципе, нет ничего невозможного, нужно только узнать, как он себя проявляет по службе, а то, может, с «губы» не вылезает.
— Да вы что, Сергей Борисович, какая «губа»! Мы с ним, кстати, переписываться начали, позавчера только от Юрки ответное письмо получил, пишет, что всё у него здорово, никакой дедовщины, они там в музыкальной роте даже песни нашей группы исполняют.
— Диктуй адрес и номер части, попробую завтра с утра дозвониться.
— Спасибо огромное, Сергей Борисович…
— Погоди ещё благодарить, спасибо скажешь, когда вы эту свою пластинку запишете. Как, кстати, на «Голубой огонёк» сходили?
— Прекрасно сходили, я там даже всех организовал свою новую песню петь, надеюсь, её не вырежут из эфира.
— Свою? — хмыкнул в трубку Козырев.
— Хм, ну, скажем так, позаимствовал, так ведь ещё неизвестно, напишет настоящий автор её в рамках новой реальности или нет…
— Ты это, по телефону давай-ка без намёков про всякие реальности. Понял? Вот и хорошо… Инга там что делает? Журнал читает? Телевизор смотрит? Привет ей передавай.
— Инга, тебе привет от дяди, — крикнул я. — И она вам передаёт, говорит, что любит вас.
Следом я набрал номер общежития, где проживал Валька. Тот прибежал к трубке через пять минут, новость о грядущей записи на «Мелодии» воспринял со сдержанным оптимизмом.
— Давно пора было нам сделать такое предложение, — заметил он. — А то в музыкальных отделах пылятся диски с какой-то фигнёй, а хорошие группы только на подпольных магнитоальбомах услышать можно.
Затем позвонил родителям Лены. На моё счастье, те уже знали не только адрес, по которому проживали дочка с хахалем, но и её рабочий телефон. Ленка, оказывается, успела устроиться преподавателем в музыкальную школу, и можно было позвонить в приёмную.
Ей я позвонил на следующий день, как только вернулся из училища, по пути купив свежий номер «Вечерней Москвы» с заметкой про себя любимого. А ничего так я на фото выгляжу, глядишь, поклонницы вырезать на память начнут.