Страница 18 из 28
— Для кого-то, может, и обноски, а для меня — напоминание о доме родимом, — отрезала я, но всё-таки ушла переодеваться.
Когда я вышла, то увидела Ивана-царевича, вертящегося перед зеркалом настенным аки девица красная. И до того доволен был Ивашка, что меня ажно на смех пробило. Услышав моё хихиканье, царевич обернулся и руками всплеснул:
— Яша! Да ты теперь краса наша! Совсем не узнать тебя!
— Правда? — я отодвинула доброго молодца локтем, дабы к зеркалу протиснуться и… обомлела. — Это кто? Это как? Ой, люди добрые! Меня подменили!
— Вот что одежда с человеком делает! — одобрительно произнёс Владимир. — Обернись-ка кругом, чтоб мы тебя получше рассмотрели-то.
Я послушно обернулась, но мой взгляд был всё это время устремлён не на Владимира, а на Кия. Чегой-то он про моё обличье новое скажет?..
— Неплохо, — согласился Кий и, взяв нас с Иваном-царевичем за плечи, повёл на выход. — А теперь пошли, нам ещё повозку нанять надобно.
— Бесчувственный ты, Киюшка, — упрекнула я друга детства. — На словеса ласковые скупой. Ну да ладно. Без страха и сомнения?
— Навстречу приключениям! — меня поддержал один лишь Иван-царевич.
Кий же с Владимиром, по всей видимости, сомневались. Как в нас, так и в приключениях.
========== Глава 4. Басурманщина ==========
Повозка, найденная Кием, была не самого высокого пошибу, а извозчик — сердит и недружелюбен. Токмо мы понимали, что выбор такой он сделал единственно потому, что путь нам предстоит ещё долгий, а деньги скоро кончатся.
Владимир-колдун присовокупил к нам свои сбереженьица, но того всё равно недостаточно. С меня же и царевича взятки вовсе гладки. В моём лесу отродясь никто ничего ни у кого не покупал, а царевича так вообще за ворота выставили вместе с осликом сразу же, как срок назначенный миновал.
Так и случилось, что мы с ним нахлебничками стали, сами того не желая. Кий с Владимиром нам и слова не сказали по тому поводу. Оттого и мы с Ивашкой не жаловались, лишь грустно подскакивая каждый раз, когда колесо находило очередную ямку или колдобинку.
Все же терпят и нам того же велят!
Но молчать всю дорогу мы всё равно не могли и вскоре рты пораскрывали, мысли разные извергая.
— Ты уже придумал как царевну Риану пленять будешь? — спросил у Владимира Иван-царевич. — Заклинанием там али речами сладкими, али ещё чем-нибудь…
— Нет, — честно признался Владимир. — Решил, что на месте подумаю.
— Без плана нельзя, — мотнул головой царевич. — О грамотном плане нам ещё дядька Горыныч сказывал. Мол, как будете похищать царевен, то обязательно…
— Вот те раз! — перебила царевича я. — Да какой он тебе дядька, скажи на милость? Это мы с Кием для Горыныча племяши, а ты — так, закусь.
— Сама ты закусь! — оскорбился Ивашка. — Вредная и невоспитанная. Я, быть может, помочь хочу колдуну нашему, а ты всё портишь. Как обычно, впрочем.
— Как обыч… — завелась было я, но тут уже меня перебил Кий.
— Полно вам, — молвил юноша. — Ещё даже путешествие толком не началось, а вы уже рассорки промеж собою устраиваете. Эдак мы и до царевны добраться не сумеем, как все перессоримся. Причём виноваты оба. Иван-царевич оттого, что вздумал других учить уму-разуму, Яша потому что не смогла от подколки удержаться. Миритесь!
— Да не деритесь! — подхватил Владимир-колдун. — Лучше подумайте о том, как будете в царстве Английском изъясняться. Вы-то языку ихнему не обучены.
— Ой, да просто, на самом деле, — небрежно бросила я. — Как найдём котёл подходящий, так я нам с Ивашкой зелье разумения и сварганю. Благо, ингредиенты я прихватила заблаговременно. Как чувствовала, что без языка нам туго придётся.
Хотела было добавить что-то ещё вумное и к случаю подходящее, как тут повозка резко затормозила, и мы все едва кувырок через голову не посовершали.
Кий обернулся к вознице и что-то спросил на басурманском наречии. Тот криво усмехнулся, сказал пару слов пронзительных и протянул ладонь загребущую. Жест энтот был мне и без всякого зелья понятен и оттого неприятен.
Мало было вознице денег, мало!
Ещё больше хотел он заполучить, дабы путь продолжить. Кий поджал губы, не желая мириться с алчностью человеческой, да и выпрыгнул из повозки.
— Далече пеше пойдём… — процедил сквозь зубы он. — Не могу я за каждые две мили монету златую платить!
— Хочешь, в лягушку его превращу? — осведомилась я, вылезая из повозки. — Большую такую и зелёную. С бородавками. Спорим, на него ни одна царевна не позарится? Хоть наша, хоть заморская.
— Платить злом за зло не выход, — покачал головой Кий и повернулся к Владимиру-колдуну и Ивану-царевичу, которые, напротив, вылезать не спешили. — А вы чего расселись? Али приглашения особого выжидаете?
— Неохота пешком-то, — высказал общую мысль Ивашка. — Хотя… Это вы пешком. А у меня Бориска есть!
Ослик царевича, всё это время бежавший следом за повозкой, согласно заревел, выражаючи полное согласие с хозяином. Иван-царевич соскочил с повозки и бросился на шею другу своему длинноухому. Владимир-колдун посмотрел на них с усмешкой, но ничего не сказал, а только присоединился к нам, твёрдо на земле стоящим.
Возница тут же хлестнул коня своего резвого и вскоре мы остались совсем одни, окружённые облаками дорожной пыли. Погрозив вслед басурманину кулаком для острастки, я крепко призадумалась.
Как нам быть? Куда идтить?
Однако Кия, похоже, подобные мысли не посещали, и он пошагал следом за повозкою, попутно высматривая указатели. Ничего не осталось нам, кроме как последовать за сыном Кощеевым, негласно наделяя его полномочиями командирскими.
Иван-царевич, правда, подбуркивал себе под нос нечто нелицеприятное, к делу совсем не относящееся, но игнорировать его было легче лёгкого.
Шли мы долго. Лес, по бокам расположенный, сменился полем, рядом с которым была изба какая-то. У избы, на скамеечке сидела молодая девица и нянчила младенца.
Завидев её, Кий поклонился в пояс и произнёс несколько слов, потрясая при этом кошелём.
«На постой напрашивается», смекнула я.
Как видно, подумала я правильно, потому что девица, младенца из рук не выпускаючи, закивала согласно и кивком же указала на расположенный рядом сарай.
— Не чтят нас, — огорчённо вздохнул Иван-царевич. — Со скотиной поселить хотят! Ты, это, скажи им, что мы не абы кто, а гости важные, из далёких земель прибывшие.
— Чтоб нас отсюда тряпками грязными повыгоняли, да ещё поленом вслед кинули? — огрызнулась я. — Быть может, ты и царевич заморский, но мы-то сплошь потомки колдунские. Не ровен час, к столбу привяжут, хворостом обложат да энтот самый хворост подожгут. Сама, если что, подобных вещей не видывала, но мне маменька сказывала.
— Вы бы вместо того, чтобы лясы точить лучше б на разведку в амбар сходили, — вздохнул Владимир. — Может, там не так плохо, как вы себе тут напридумывали.
— Твоя правда, — согласилась я и добавила: — Киюшка, родимый, попроси у девы басурманской котёл побольше да пару вёдер воды. Будем зелье разумения варить. Устали мы в непонимании ходить!
— Хорошо, — кивнул Кий. — А теперь идите на разведку. Мы же с Владимиром об оплате за постой договоримся и об обеде с ужином разузнаем.
— Ишь ты, раскомандовался! — одновременно возмутились мы с Ивашкой и, рассмеявшись, не больно в бок друг дружку тыкнули.
***
Просторным оказался амбар и светлым. Зверьё хозяйское тоже было сплошь ухоженным. Зря я серчала на хозяев, ой зря! Ажно совестно чего-то стало.
Токмо долго совеститься было не в моих правилах и, засучив рукава, я принялась за волшбу, благо Киюшка просьбу мою не запамятовал и притащил котёл с водою.
Сняв с пояса сумку дорожную, я маленько в ней покопалася и извлекла на свет Божий корешки с травками сушёными да хвост ящерки юркой. Иван-царевич тут же уставился на хвост подозрительно и не преминул поинтересоваться:
— Только не говори мне, что ты это в котёл кинешь.
— Ещё как кину! — созналась я, с размаху хвост в котёл швыряя. — А ещё кину бородавку кикиморину, волос бороды лешевой и крыло мыши летучей.