Страница 13 из 28
— Всё, больше нас преследовать не будут. Сами поглядите.
Иван-царевич тут же остановил ослика и, повернувшись назад, издал удивлённый возглас. Я последовала его примеру и тоже не сдержалась от восклицания.
Озеро! Взаправдашнее озеро!
А на другом берегу — стража царская. Все, как один, мрачные и зело недовольные. Казалось бы, что тут такого: езжай себе смело в воду, преследуй Кия пакостного, но…
Прямо посередине озера плавала огромная рыба и нехорошо так на коней со стражниками посматривала. Плотоядная, наверное. Но меня всё же терзал ещё один вопрос не отвеченный.
— Почему ты сказал, чтоб мы не оглядывались?
— Чтоб от удивления со скакунов не посваливались, — объяснил Кий. — Расшибиться бы не расшиблись, но вполне могли захлебнуться в водах озёрных.
— Заботливый ты наш, — умилилась я. — Но что мы делать-то будем, если они всё же преодолеют зачарованное озерце?
— Это уже ты мне скажи, — усмехнулся Кий. — Потому как мы в двух шагах от леса твоего родного, Бабой-Ягой защищаемого.
— Ой, точно, — я смутилась. — Тогда всё в порядке. Они нас там вовек не сыщут. Только зря время потратят, плутая по тропкам заговорённым. Ну что, уважим мать мою, на чай к ней заедем?
— Заедем, — хором ответили Кий с Иваном-царевичем.
Наше решеньице было поддержано конским ржанием и ослиным рёвом. Что ж, раз уж и скакуны наши слово своё сказали, быть посему.
========== Глава 10. Царство Английское - вот наша цель! ==========
— И р-раз! И д-два!
Примерно такими криками подбадривал себя Иван-царевич, взявшийся колоть дрова. Почему наш гость занимался столь неподходящим для царственной особы делом? Ответ предельно прост — маменька заставила.
И ведь что интересно! Ей было достаточно пальцами щёлкнуть, чтобы все эти деревяшки сами себя порубали да в поленницу поскладывали. Но она почему-то предпочла переложить сию задачу на нашего друга доблестного и соратника верного.
Меня же ожидала иная участь. Попеняв мне, что я даже собственное имя без ошибок написать не могу, она велела Кию заниматься со мной до тех пор, пока все премудрости учёные крепко-накрепко не запомню.
Бесконечное учение, стало быть, потому как «премудрости» категорически не желали в голове моей задерживаться. Трухой оседали они на мозгах моих, совсем не желая в оные впитываться.
Да и отвлекалась я постоянно.
Пробежит мимо зверушка, а я возьми да погляди в её сторону. Вскрикнет Иван-царевич, я тут же к нему и повернусь. Туго шло моё учение, одним словом.
Даже сам Кий не выдержал и признал, что учить меня уму-разуму бесполезно, и, возможно, вредно.
Про вредность-то, конечно, я сама придумала. Но в целом, верно он сказал. Маменька моя расстроилась, зубами заскрежетала досадливо, но спорить не стала. Кий учёный, ему виднее.
— Дура ты, Яшка, — сообщила мне маменька, с трудом влезая в ступу. — Сейчас время какое настало-то! Грамотные везде уважить спешат, самое лучшее отдать велят. А ты… Эх, ты! Чучело лесное! Никому не нужна такая будешь.
— Кию нужна, — не согласилась я. — Он сказал, что любит меня.
— Вот так дела! — мама Яга всплеснула руками и с интересом воззрилась на Кия. — Правда, что ль? Не шуткуешь?
— Что вы, матушка! Я серьёзен как никогда, — спокойно ответил Кий. — Вот как стукнет Яше восемнадцать годков, так я сватов к вам и стану засылать. За откупными дело тоже не постоит.
— Ишь ты! — глаза маменьки подозрительно заблестели, и она поспешила провести по ним рукою. — Ишь ты… А я, признаться, уж и надеяться перестала. Думала, ты Яшку-то только за друга считаешь. И будет она до конца жизни в девках ходить.
— Маменька! — возмутилась я. — Что вы такое говорите! В своём путешествии, между прочим, я ещё одним женихом обзавелась. А вы, говорите, в девках… Как можно!
— Истинно так, — Иван-царевич поспешил развеять матушкины сомнения. — Она там себе друга сердечного сыскала, волшбой владеющего. Царевичем Владимиром кличут.
— Владимир, Владимир… — забормотала себе под нос маменька. — Знакомо имя мне сие. Ох, точно! Сей отрок — сын тёмного колдуна Черноборода. Токмо не понять мне, чем его ты заинтересовала.
— Чародейством своим, вестимо, — хмыкнула я. — Я тогда царевной Ириной притворялась, царевичей постылых разгоняла. А он возьми, да и зайди в терем! Прогнал волшбою всех и с порога — ты не Ирина. Вот так мы с ним и познакомились.
— Понятно, — кивнула маменька и, пошарив в ступе рукою, достала метлу. — Вы, ребятушки, развлекайтесь, а я по делам своим полечу. Царевич, как закончишь, можешь в баньке ополоснуться. Что до еды, то тебя Яшка накормит. Эх!
Маменька взмахнула метлою, и ступа оторвалась от земли. Ещё один взмах и вот она уже превратилась в чёрную точку между кронами сосенок. Я завистливо вздохнула. Нескоро ещё мне в ступе разрешат полетать.
Кий же, похоже, об ином думал. О невесёлом чём-то, вон как лицо вытянулось-то.
— Поделись мыслишкою своей, — молвила я, широко улыбаясь. — Облегчи душеньку.
— Не поможет мне разговор простой, — вздохнул Кий. — Предстоят проблемы великие, сражения изматывающие. А всё потому что…
— …мой новый знакомый оказался сыном колдуна могущественного? — уточнила я. — Брось, Кий. Ужель не понимаешь, что выбор сделан? А? И нету в сердце моём для кого другого места. Всё занято тобою. И мысли, и душа. Надеюсь, ты всё понял?
— Осталось только втолковать ему всё то, что ты сказала, — проворчал Кий и переключил своё внимание на Ивана-царевича, уже закончившего с дровами и ожидающим новых указаний. — Чего стоишь, друже? Матушка сказала — в баньку, значит — в баньку!
— Банька — дело хорошее, — согласился Иван-царевич. — Да только кто её растапливать будет?
— А это — не твоя забота. Ты, главное, иди-иди… — я указала на дверь бани.
Царевич пожал плечами, но пошёл куда было сказано. Дождавшись, пока дверь за ним захлопнется, я вскочила с насиженного места и принялась делать в воздухе колдовские пассы.
Дрова испуганными пташками взмыли в воздух, а затем дружно прыгнули в печь, где уже сам собою разжёгся огонь.
— Ты только мамке о том не сказывай, — попросила я Кия, внимательно наблюдавшего за моими действиями. — Она завсегда против бытовой волшбы была. Мол, если только на неё полагаться, то совсем работать разучишься и головой думать перестанешь. А по мне так, если уж родилась ведьмой, так изволь пользоваться своим даром. Иначе какая же ты ведьма? Так, название одно.
— Да, колдовство — занятное умение, — кивнул Кий.
Мне сразу стало стыдно. Хоть Кий и разбирался в волшбе и даже сам немного приколдовывал, но колдунствовать ему тяжеловато. А тут ещё я трюки разные демонстрирую да о прелестях волшбы бытовой разглагольствую.
Нашла чем гордиться!
— Ты… это… прости, если чего, — я слегка покраснела. — Не хотела я похваляться. Оно само собою вышло.
— Прощаю, — великодушно произнёс сын Кощеев. — Но ты за это блюдечко мне принеси.
— Зачем оно тебе? — удивилась я. — Проведать матушку с батюшкой хочешь?
— Ты что, уже забыла? — вздохнул Кий. — Мы должны подыскать нашему царевичу невесту. Пока он в баньке парится, мы всех как раз и пересмотрим.
— Дело говоришь, — одобрила я и ненадолго скрылась в доме.
Куда же я положила это блюдечко разнесчастное? Ага, вот оно. На сундуке лежит. А яблочко моё где наливное? Опять нет? Что ж, абрикос тоже сгодится.
Взяв то и другое, я вышла из избушки. Кий всё также сидел на пороге и мрачно смотрел куда-то вдаль. Не иначе как о неотвратимой битве с Владимиром за моё сердце помышлял.
Глупый, глупый Кий!
Сказано ж ему, что люблю. И даже если он проиграет в битве неравной, ничего не изменятся. Ну похитит меня Владимир, скажем. И что? Я ведь тоже не дура, как-нибудь да сумею сбежать.
Отдав ему и блюдечко, и абрикос, я устроилась рядом и изрекла:
— На, катай.
— А почему абрикос? — удивился Кий.
— Нет яблок, — отрезала я. — Кончились они. Но ты катай, катай… Ручаюсь, он работает не хуже.