Страница 3 из 13
— Как зачем? — возмутилась мама. — Это мой отец! Я просто хочу исполнить свой дочерний до…
— Поздно исполнять, — отрубила Сильвана и, взяв маленькие грабли, принялась ровнять землю.
Мама покраснела и не нашлась, что ответить. По-своему Сильвана была права. Мама могла бы и раньше приехать. Оградку установить, скамейку поставить. Но она этого не сделала. Сильвана же всё это время ухаживала за могилой. Вон, даже цветы сажает. А ведь она деду никто.
— Давай, помогу? — предложил я, чувствуя себя виноватым.
— Незачем, — она покачала головой и, увидев гвоздики, заметила: — Мёртвое мёртвым не нужно. Лучше выбросить.
— Да как ты! — вспыхнула мама. — Кто тебя вообще воспитывал?!
— Лес, — Сильвана провела пальцами над землёй и оттуда показались зелёные ростки. — Мои цветы всяко лучше.
Меньше чем через минуту вся могилка оказалась усыпана лесными цветами. Среди них были колокольчики, ромашки, ландыши… и ещё множество других цветов, названия которых я не знал. Или знал, но забыл.
— Волшебство! — изумился я.
— Оптическая иллюзия, — не согласилась со мой мама. — Пошли-ка отсюда, Кирилл, не то она и нам голову задурит. К дедушке мы как-нибудь в другой раз сходим, когда её рядом не будет.
— Все так говорят, — пробормотала Сильвана. — Говорят и не приходят. А они всё ждут и ждут. Да только не дожидаются.
— Какие-то претензии?! — резко спросила мама и угрожающе двинулась к девушке. — Он мне всю жизнь испортил! Вечно был помешан на своей природе, в лесу пропадал целыми днями! Ритуалы какие-то проводил, о духах лесных без умолку болтал. Думаешь, мне легко было? Надо мной все смеялись и пальцем показывали. Мол, посмотрите, это та, у которой отец не в своём уме. Я уехала сразу же, как только появилась возможность. И ни капли не жалею об этом!
— Что ж, дело твоё, — девушка перевела взгляд на меня. — А ты что думаешь, Кирилл?
— Думаю, что вы обе неправы, — ответил я. — Сбавь обороты, мам, она ведь правду говорит. Мы и впрямь не навещали деда. Ни до его кончины, ни после. Ну, а тебе, Сильвана, следует перестать морализаторствовать. Мы уже осознали свою вину и постараемся всё исправить. Насколько это возможно.
— Хорошо, — Сильвана кивнула и ткнула в меня пальцем. — Тогда станешь в учениках ходить. Такова была последняя воля Михаила.
— Невозможно, — возразила уже было успокоившаяся мама. — В завещании ничего подобного не было!
— Михаил писал его при мне, — спокойно возразила девушка. — Плохо смотрели. Вспоминай, Люда.
Люда, то есть, моя мама, наморщила лоб и нехотя признала:
— Возможно что-то такое и было в отцовских бумагах. Надо будет их перебрать.
— То-то же, — Сильвана выглядела удовлетворённой. — Я попозже приду.
— Хорошо, — мама деланно улыбнулась и, схватив меня за руку, поспешила прочь с кладбища. — Не смей впускать её в дом, слышишь? Она, похоже, такая же чокнутая, как и твой дед. Гипнотизёрша, опять же. Внушит нам, что она невидимка, а сама последние деньги украдёт.
— Но дедушка ей доверял! — возразил я.
— Твой дедушка для меня не авторитет, — поджала губы мама. — К тому же, мы ничего не знаем наверняка. Вдруг она всё выдумывает?
— Мне так не кажется…
— Зато кажется мне, — жёстко произнесла мама. — И это куда важнее. Ты её в дом не впустишь, понял?
Я вздохнул и понимая, что дальнейшие пререкания бессмысленны, кротко ответил:
— Понял.
========== Глава третья. Вячеслав ==========
Жизнь потихоньку налаживалась. Мама устроилась продавцом в продуктовый. Дядя Ваня кое-как починил крышу. Точнее, прибил туда пару досок и ещё парочку положил на втором этаже, чтобы мы ненароком не ухнули в яму.
Ну, а я стал помогать по мелочи местным. Дрова там помогал нарубить, воду из колодца наносить, грядки прополоть… Они же в ответ помогали нам с мамой продуктами, вещами и деньгами. Так что скоро у нас появились вполне приличные раскладушки, кресла, торшер и старомодный телефон.
С электричеством разобрались, опять же. Так что свечки раз и навсегда канули в… нет, не в прошлое, а всего-навсего в подсобку. Перебои и внезапные отключения ещё никто не отменял, верно?
Сильвана была верна своему слову и приходила к нам каждый вечер. Причём она каждый раз умудрялась проскользнуть незамеченной мимо мамы, которая первые несколько дней дежурила у порога со сковородкой наготове. На мой вопрос девушка лишь дёрнула плечом и обронила «Глаза отвожу». Любой другой бы высмеял её за эту фразу, но только не я. Потому как я знал, что она не лжёт.
Цветы, стоявшие на подоконнике, оживали при её появлении и росли как на дрожжах. Воздух наполнялся лесной свежестью и цветочным ароматом. Сильвана была лесным духом. Однозначно. Поэтому мне казалось странным, что её заинтересовал кто-то, вроде меня. Но сама Сильвана так не считала и каждый вечер терпеливо растолковывала мне очередную лесную премудрость.
Лес нужно уважать. Лес нужно любить. С лесом нужно считаться. Лес — твой друг и союзник. И так далее, и в таком же духе. Если честно, то я не понимал, зачем она мне всё это говорит. В «Гринпис» я записываться не собирался. Становиться лесным отшельником — тоже. Однако Сильвана продолжала раз за разом повторять мне эти священные истины и правила поведения в лесу и вскоре я знал их назубок.
Гораздо больше её рассказов о лесе мне нравились истории, связанные с дедом. А их Сильвана знала немало. Собственно, ради них я и терпел все эти лесные мытарства. Каждый раз, заканчивая свою лесную оду, Сильвана рассказывала мне пару историй о нём.
Благодаря ей я узнал, что мой дед вовсе не был сумасшедшим и неоязычником. Он просто любил лес и всё, что с ним связано. Он уважал лесные законы и никогда не скупился на угощения для лешего. Освобождал зверушек, нечаянно угодивших в охотничий капкан. Он был хорошим человеком. Именно поэтому Сильвана позволила ему себя увидеть.
— А что насчёт мамы? — как-то спросил я. — Ты говорила, что встречала её прежде. Даже от волков спасла.
— Было дело, — неохотно произнесла Сильвана. — Но она не помнит. Забыла всё. Пока не вспомнит — ничего не скажу.
На том разговор и окончился. Я уже давно усвоил, что когда Сильвана говорит «Нет» это означает именно нет. Вместо этого я стал ждать, когда же мама всё-таки вспомнит Сильвану. Самое интересное, что долго ждать не пришлось.
***
Это случилось в полдень. Мама шла на обед, бережно прижимая к груди пакет с продуктами. Я, в свою очередь, сбежал по ступенькам вниз, чтобы помочь с покупками. Но не успел я и пары метров пройти, как к маме метнулось нечто большое и чёрное.
— Стой, Рекс! Фу!
Но Рекс, огромная немецкая овчарка, даже не думала слушаться своего хозяина. Она оскалила зубы и зарычала на маму. Та побледнела и судорожно вцепилась в пакет. Я тоже застыл как вкопанный, не зная, что делать.
Загородить маму? Овчарка вцепится ей в горло прежде, чем я успею дойти до неё. Окликнуть псину? Вряд ли это поможет. Вон, она даже своего хозяина не слушается. Что же делать?
В то время как я просчитывал всевозможные варианты, собака пошла на мать. Та принялась отступать, по-прежнему прижимая к себе продукты. Где-то слева невидимый для меня хозяин надрывал голос, в тщетных попытках отвлечь своего пса от матери.
Затем мимо меня проскочило что-то белое. Это была Берёзка, собака Сильваны. Она повалила овчарку наземь. Завязалась нешуточная драка. Мама воспользовалась моментом и, обогнув сцепившихся псов, подбежала ко мне:
— Ну, что же ты стоишь, Кирюша! Скорее, в дом!
Однако в дом бежать не потребовалось. Потому что мы услышали властный голос Сильваны:
— Прекратить. Немедля.
Берёзка и овчарка и впрямь прекратили потасовку и вытянулись «по струночке». Грязные, помятые и раненные псы устремили взгляды на Сильвану, неспешно идущую по направлению к ним. Она шла, небрежно постукивая посохом по дороге.
Тук-тук, тук-тук. Мама неожиданно сильно вцепилась рукой в моё плечо и быстро зашептала: