Олимпиец

Девочка тихо вскликнула. Сначала мне показалось, что ничего не произойдет, но через пару секунд, она, все также смотря строго вниз, отняла от лица ладошку с оттопыренным мизинцем и подняла ее вверх.

– Точно, – улыбнулся я. – Я же обещал, что все будет хорошо. Будь храброй, малявка. Ты же храбрая?

– Да, – прошептала девочка.

– Вот и молодец, – я ухватил ее вытянутую руку и осторожно поднял на ноги. – А теперь хватит прятаться. Посмотри на меня.

Она все еще медлила.

– Ты же видела Элайса, – улыбнулся я. – Поверь, после его уродливой рожи, меня вообще невозможно напугать.

Мина против воли фыркнула, кое-как утерла слезы и одним резким движением подняла голову. По толпе прокатился вздох. Кто-то был испуган, кто-то просто удивлён. Но самой частой эмоцией была ненависть.

Если бы мне потребовалось найти самую близкую ассоциацию к лицу Мины, то я бы сказал… фарфор. Разбитый фарфор. Лицо по большей части бледное и лишенное красок, но при этом испещрённое сотней мелких трещин. Только если у фарфора трещины обычно коричневые или черные, у девочки цвет был другой. Кроваво-красный.

– Ты меня испугала, малявка, – шумно выдохнул я и покачал головой. – Я-то уже себе столько всего напридумывал, ты не поверишь. Десять глаз, паучьи жвала или еще что-нибудь такое. А ты просто неудачно косплейшь Джокера.

– Мистер Адриан, – девочка явно не поняла ни слова про косплей, но зато уловила смысл. – Вам правда… Не страшно?

– Да нет, – я пожал плечами и повернулся обратно к Зевсу. – Дядя, кажется, ты ошибся. Тут нет зверей. Все еще ребенок. – Я почувствовал как девочка прижалась к моей спине. – Напуганный ребенок.

А вот это ему это не понравилось.

Когда я посмотрел богу в глаза, мне вспомнился один разговор с моим старым другом. Мы тогда обсуждали происхождение и эволюцию слов с течением времени.

Например, слово «буквально» давно потеряло свое прямое значение. Обычно, когда мы говорим «буквально» имеется ввиду разговорное «действительно» или «в самом деле», а не само значение слова.

Вроде, «буквально мороз по коже». Никто не подразумевает, что кожа покралась инеем и заледенела. И так везде. «Буквально творил чудеса», «буквально взлетел».

Так вот сейчас над Зевсом очень даже буквально, в самом старом и самом правильном значении этого слова, начали собираться тучи.

– Ты еще слишком молод, племянник. Ты не обладаешь ни моим знанием, ни моим опытом. А у меня нет ни времени тебе что-то объяснять. – Теперь его голос звучал словно гром в чистом небе, а глаза так и сверкали угрозой. – Поэтому я скажу один раз.

Я почувствовал, как за моей спиной задрожала Мина. Огромная, затмевающее само небо, фигура Повелителя Богов нависла прямо надо мной.

– Уйди. С моей. Дороги.

Я немного склонил голову набок и твердо встретил взгляд его сверкающих глаз.

– Заставь меня.

Во дворе стало очень тихо. Не было слышно ни шума птиц, ни шороха ветра. Ученики, учителя, жрецы и охранники – все затаили дыхания, ожидая, что произойдет дальше.

Казалось, пауза могла тянуться бесконечно.

И тут, где-то в метрах десяти от нас раздалось шарканье и тихая ругань. Кто-то явно прокладывал свой путь через толпу людей прямо к нам.

Это был директор.

Аккуратно распихав учеников в стороны, мужчина ровной походкой приблизился к центру круга и низко поклонился.

– Владыка, – разнесся по воздуху его бархатистый голос. – Вы меня вызывали?

Я сразу почувствовал, что напряжение спало. Зевс отступил на два шага назад и даже вернул себе на лицо свою дружелюбную улыбку.

– А, вот и ты, старый друг. Наконец-то. Я уже тебя заждался.

– Прошу прощения, Владыка, – еще поклонился мужчина и пригладил свои короткие усики. – Я торопился, как мог.

– Ничего. Я позвал тебя, потому что в твоей школе возникла, – Зевс искоса глянул на меня и Мину. – Проблема.

– Проблема, Владыка? – директор перевел на нас взгляд, словно только что заметил. – А-а-а. Вы про «Проклятую»?

– Ты знал? – в голосе бога послышалось нешуточное удивление.

Директор в ответ пожал плечами.

– Конечно. Но в нашем государстве нет законов, которые бы запрещали принимать «Проклятых» в учебные заведения. А мы должны придерживаться законов, – косой взгляд в сторону Зевса. – Не так ли?

Я едва не присвистнул. Вот это да. Ладно я, отбитый наглухо ненормальный, но он-то местный учитель. И хороший знакомый Зевса, судя по всему. И все равно сейчас практически послал Царя всех Богов на три буквы.

Не зря он мне понравился, ой, не зря.

Зевсу слова директора явно пришлись не по вкусу. Но к моему удивлению, настаивать он не стал.

– Что ж, старый друг, – с прежней улыбкой кивнул мужчине бог. – Это твоя академия. С моей стороны было бы невежливо вмешиваться.

– Благодарю, Владыка.

– Что же до тебя, племянник, – недобро повернулся ко мне Зевс. – Ты встал у меня на пути. Выбрал сторону предателей и изменников, а не своей родной семьи. И за это ты будешь наказан!

Только рассеявшееся в небе тучи снова заискрили молниями.

– Именем Олимпа! – прогрохотал бог. – Я повелеваю, что с этой минуты ты теряешь поддержку богов. Ни один олимпиец не ответит на твои молитвы. Не придет на помощь. Теперь ты для нас мертв, Адриан. Запомни хорошенько, что бывает с теми, кто противится воле богов!

Вспышка молнии, и Зевс испарился. Только черное пятно на земле осталось. Бедный садовник, ему еще убирать.

В целом результат? Могло быть гораздо хуже. Я жив, Мина жива. А это главное. А наказание?

Меня и раньше боги-то не сказать чтобы жаловали. Так что какая разница? Не будут мешать, уже хлеб. Я и без их поддержки как-нибудь справлюсь.

Люди вокруг нас постепенно отмирали. Я слышал шепотки, ловил косые взгляды, а некоторые уже в полный голос принялись обсуждать произошедшее.

– Ученики! – перекрыл начинающийся галдеж громкий голос директора. – Перед тем как вы разойдетесь, я хотел бы сказать одну очень важную вещь!