Няня по контракту

— И вода шумит…

Она сорвалась с места, забыв о своей разорванной юбке. Я полюбовался на её красивый задик, вздохнул, потому что колготы, разодранные котом, портили вид, и рванул за Анькой вслед. Что она ещё там придумала?

— А-а-а-а! — кричала Варикова, шлёпая ногами. Как мило.

Но умилиться я не успел, потому что внезапно понял: она не просто шлёпает. У неё под ногами вода хлюпает!

7.

Анна

У них же последний этаж! А под ними люди живут! А там небось ремонты на тысячи евро — вот о чём я думала, когда ноги мои коснулись холодной воды, что растекалась по коридору и, кажется, прибывала.

— А-а-а-а! — заорала я, потому что ногам стало и мокро, и холодно. А я мерзлячка, между прочим, склонная к простудам!

Ванная — прямо по курсу, там уже слышна возня и мальчишечьи голоса. Испуганный Медведь пытался своей футболкой кран накрыть, как будто это могло спасти от стихийного бедствия. Растерянный Ромашка крутился у него под ногами и хлюпал носом.

— Уйди! А то опять заболеешь! — отмахивался от него старший, но Ромка не сдавался, хоть и толку от него было мало.

Две пары глаз уставились на меня с испугом, потому что я влетела в ванную, как ненормальная.

— Что здесь происходит? — рычит где-то позади Иванов. Только его здесь не хватало!

Я подхватила Ромашку и сунула сына в руки горе-папаше, а сама поднырнула под раковину и перекрыла вентиль.

— Перестало, — облегчённо вздохнул Медведь и провёл мокрой рукой по лицу. Волосы у него от этого жеста встали торчком. Голая грудь покрылась пупырышками. Да, холодно! Я согласна!

Я сдёрнула полотенце с держателя и укутала мальчишку. Иванов всё так же торчал в проходе, как больной зуб.

— Ну, и что стоим, чего ждём? — рыкнула я на него и сдёрнула второе полотенце. — Ты ребёнка заморозишь, давай, надо раздеть и вытереть детей!

— Вот ещё! — трясся Медведь. — Не дам штаны снимать! — и зыркал на меня тяжёлым взглядом, который кого-то мне напоминал.

— Тогда бегом в комнату, снимай свои драгоценные штаны сам. Быстренько, — хлопнула в ладоши, придавая мальчишке ускорения.

— Пап, мы не хоте-е-ели, — рыдал Ромка, цепляясь за шею Иванова, как обезьянка, руками, а ногами — за его идеально-прекрасный костюм.

«Всё же испортили», — удовлетворённо подумала я. То, что не сделало мороженое, сделал меньший отпрыск. Отомстил за меня, пусть и невольно. Бойтесь желаний! Иногда они сбываются самым необычным способом!

— Мы только кораблик хотели пустить в ванной, а оно как брызнуло! — истово рыдал малыш. Вот как его ругать можно? Никак.

Иванов прижимал к себе сына и смотрел на меня. А я, плюнув на всё, задрала повыше юбку и попыталась собрать воду с пола. Каким-то ещё одним полотенцем. Думаю, Иванов меня простит.

— Я сейчас, — у Димки взгляд стеклянный. И пялится он на мои ноги.

— Давай, давай! — подстегнула я его. — Займись детьми, пожалуйста!

Иванов наконец-то ушёл, а дальше я мозг отключила: собирала воду, выливала, в ванной заглушку выдернула — полную ж набрали, стервецы. Видимо, тут не только кран, съехавший с катушек, поработал, а и старшенький Медведь постарался — в ванную нырял, пытаясь кран собой заткнуть. Вот нельзя было море сделать тёплым? Обязательно было устраивать Северный Ледовитый океан? Или экстрим — наше всё?

Вскоре ко мне присоединился Иванов. Вдвоём у нас дело пошло быстрее.

— Я их переодел и укутал в одеяла, — доложился он мне, деловито выкручивая тряпку в ведро. Пиджак Димка скинул, рукава рубашки закатал. Выглядел умопомрачительно, а воду собирал так, словно ничем другим в своей жизни и не занимался.

Под конец я выдохлась и уселась задницей на сырой пол. Плевать. Всё равно юбка порвана, колготы — тоже. Как в таком виде домой добираться я ещё не придумала, но служба такси, подозреваю, и не таких красивых, как я, по нужному адресу доставляла.

Зато мне стало жарко. Ещё бы. Гимнастические упражнения с тряпкой — и никакого фитнеса не нужно. Димка приземлился рядом со мной. Дышали мы как после бурного секса. И вспотели похоже.

— Подожди, ещё соседи примчатся, — кинула я, — мы их точно затопили.

О, нет. Нет-нет-нет! Почему я сказала «мы»? Ведь это его дети натворили бед, я тут вообще ни при чём. Так, рядом оказалась. Случайно.

— Ты молодец, Ань, — похвалил меня Иванов, пропустив мимо ушей соседей. — Ставлю тебе плюс. Умение найти решение в критической ситуации — это просто сказка. Откуда у тебя такие навыки? Удивительно: девушка знает, где воду перекрывать. Признаюсь, я не сразу сообразил. А ты молодец, справилась.

— Забудь чушь, над которой потешаются в анекдотах. Блондинки тоже умом не обделены.

— Я и не вспоминал, — кинул он на меня косой взгляд.

— Как на счёт премий? — включила я стерву с калькулятором вместо мозгов. — Оклад — окладом, но за такие форс-мажоры даже сладкое положено. И молоко за вредность на производстве. Чую, твои милые мальчики ещё и не на такое способны.

— Они не специально, — заступился за сыновей Иванов.

— Конечно, не специально, — вздохнула я. — Хватит рассиживаться. Вызови слесаря, кран чинить нужно. И мне бы домой. Переодеться.

— Нет, — отрезал Димка, поднимаясь. — Сейчас что-то сообразим.

От его наглости у меня дух перехватило, но он подал мне руку и сказал, проникновенно заглядывая в глаза:

— Мне вернуться надо. Очень. А мальчишек, правда, не на кого. Три часа, Ань. Пожалуйста. Обычно у них перерыв между катаклизмами.

Он сейчас уйдёт и бросит меня в клетке с тигрятами. От осознания, куда я вляпалась, на затылке волосы зашевелились.

Ну почему я такая дура-то? Зачем мне этот контракт, деньги, Иванов и его сыновья? Мало мне в своей жизни всяких волнений? И какая из меня няня? Я, блин, совсем не Мери Поппинс. У меня даже зонтика нет, чтобы улететь, когда переменится ветер! Я б сейчас рванула босиком, в рваной юбке и колготах отсюда, будь моя воля!

Но Иванов стоял надо мной с протянутой ладонью, смотрел пристально. Я не могла сломаться у него на глазах. Молча приняла помощь, поднялась с пола. Димка обеспокоенно посмотрел на часы.

— Чёрт, — прошёлся пятернёй по волосам, от чего те встали торчком, совсем как у старшенького недавно. — Ускоряемся!

Он скрылся где-то в недрах квартиры, а я так и осталась стоять посреди коридора — мокрая, несчастная, растерянная. Что я натворила? На что подписалась? Я грызла себя, не щадя самолюбия и не скупясь на эпитеты в свой адрес. Это всё Иванов. У меня крыша от него едет. Вообще становлюсь безмозглой, как курица.

Пока я поедом себя ела, он вернулся. Уже в другом костюме, весь такой великолепный, хоть ярлык на него вешай и любуйся.

— Раздевайся! — приказал этот обломок диктатора из неизвестного королевства, и я пошла пятнами. Что значит раздевайся?! Он за кого меня принимает?!

8.

Дмитрий

Анька вскинулась, как фурия. Что я такого-то сказал-то? И только потом дошло. Ну, положа руку на сердце, я б её раздел, да. И не только. Нестерпимо хотелось проверить, так ли это прекрасно было, как я помню.

Мешали три нюанса: во-первых, я опаздывал, во-вторых, дети дома и не спят беспробудным сном, в-третьих, я понимал: Аня не такая, и после десяти лет разлуки вряд ли сразу в лапы мои дастся.

И почему-то я глухо затосковал: может, у неё есть кто? А я тут… почти губу раскатал? И сразу же в башке флажок всплыл пиратский — с черепом и костями наперевес: отобью, отвоюю, верну себе. По крайней мере, попытаюсь.

Столько воды утекло… Она, может, и не вспоминала обо мне. Сбежала же тогда? Были причины? Я не настолько хорош. Она… на что-то обиделась. Я упрямо не хотел думать, что у неё появился тогда другой. Не такая Анька. Не сбежала бы. Сказала правду. Значит… что-то было, чего я не знаю. И, наверное, сейчас я бы хотел знать. Или нет.

Может, не нужно ворошить прошлое? Я пока не определился.

— Переоденься, — кинул я ей свой халат, что держал в руке. — Сними всё, ты мокрая, не хватало, чтобы заболела.