Няня для волшебника

Бруно кивнул. Помощник осторожно повернул его голову в сторону, и я увидел, что на шее волшебника расположился тот самый кивсяк, который недавно был куплен на рынке артефакторов. Да, дело плохо, если дошло до кивсяков. Потянув за тонкую серую лапку, помощник отсоединил кивсяка от шеи Бруно и сообщил:

— Ну вот, готово. Можно отдыхать.

Бруно устало кивнул, и помощник, с неудовольствием покосившись на нас с Огюстом, вышел из библиотеки, унося кивсяка в прозрачном лотке.

— С Дорой все в порядке, — сообщил Бруно, и я в очередной раз вздохнул с облегчением. — Инга до сих пор уверена, что до твоей иномирянки не добраться. Но знаешь, что меня тревожит?

— Что же?

— То, что затевать такую игру ради тебя одного — это, прости, слишком мелко, — губы Бруно дрогнули в едва заметной усмешке. — Допустим, Инга хочет тебя соблазнить, разорить и уничтожить. Но зачем тратить так много сил и энергии на то, чтоб отвлечь остальных? Слишком много усилий ради мелкой цели.

Я пожал плечами. Бруно, в общем-то, был прав. Сообщники Инги сумели ослабить других волшебников так, чтоб им было дело только до себя — куда уж приходить на помощь мне! Но…

— Кто ей помогает? — спросил я. — Это должен быть маг невиданной силы. Ты такого знаешь?

Огюст взволнованно заерзал на диване. Бруно хмыкнул.

— Не знаю, — признался он. — Но сдается мне, ты просто элемент в большой игре, Мартин.

— Я планирую поддаться, — сообщил я. — Ровно до тех пор, пока ситуация не прояснится, и я не получу убедительные доказательства виновности Инги.

Бруно кивнул.

— Да, это разумно. Кстати, советую тебе пока не возвращать Дору. Если Инга сотоварищи следит за тобой, то мы проиграем быстрее, чем планируем.

Мне это не нравилось, хотя я понимал его правоту. Доре лучше сейчас быть в безопасности, подальше от той опасной каши, которую заваривала Инга.

— Согласен, но я должен ее увидеть, — твердо сказал я. — Не думай, что я тебе не доверяю, но мне нужно убедиться, что она в безопасности.

Бруно кивнул и со вздохом поднялся.

— Разумеется, дружище, — сказал он. — Идем.

Спустя четверть часа мы поднялись на чердак особняка Бруно, и, нырнув за хозяином дома во тьму, я вдруг понял, почему в страшных сказках про волшебников все самое жуткое творилось как раз на чердаке. Вроде бы тут не было ничего пугающего, но мне казалось, что из тьмы на нас смотрят внимательные злобные глаза. Настоящему хозяину этого места не нравились незваные гости, и я услышал, как Огюст, который шел позади, забормотал что-то похожее на молитву. Бруно пощелкал пальцами, и впереди затеплился свет лампы. Золотые блики заплясали по зеркальной глади, и я удивленно замер, увидев большое круглое зеркало в бронзовой раме.

Неудивительно, что Бруно хранил его на чердаке. Магических зеркал, которые давали возможность заходить на изнанку мира, было всего девять, и они обладали совершенно непредсказуемой силой. Иногда зеркало десятилетиями спокойно висело на стене, послушно отражая комнату, а иногда принималось бесноваться и, например, плевало кипятком.

— Я видел такое только в академии, — признался я. — В закрытой части музея, лет десять назад.

— Скажем так, оно там было, — уклончиво ответил Бруно. Мы подошли ближе, и некоторое время в тусклой стеклянной глади отражались только наши бледные физиономии. Собравшись с силами, Бруно постучал по краю рамы и на всякий случай сделал шаг назад.

— Вам тоже лучше отойти, — посоветовал он. — Иногда бывают прорывы некротической энергии, как раз через зеркала. Должно обойтись, конечно, но на всякий случай…

Мы с Огюстом послушно сделали шаг назад.

Несколько долгих минут ничего не происходило. В зеркале по-прежнему отражался чердак и наша троица. Но затем по стеклянной глади прошла волна, и наше отражение стало терять цвет. Трое мужчин в зеркале постепенно уменьшились, стали похожими на осенние листья, которые подхватило ледяной водой и понесло прочь. По зеркалу побежала рябь, окончательно размазывая отражение, и, когда она унялась, я увидел какой-то огромный зал, заваленный хламом. Зал тонул во мраке, который с трудом разгоняла маленькая лампа, кое-как пристроенная на полуразвалившийся комод. Сердце снова пропустило удар, а потом забилось с утроенной скоростью, сбивая дыхание, а кровь прилила к лицу и отхлынула: Дора, живая и здоровая, сидела на полу возле комода.

С ней все было хорошо. Она выглядела здоровой и улыбалась. Наконец-то мне стало по-настоящему легко. Что бы ни планировала Инга, мы с этим справимся. Я выведу эту дрянь на чистую воду, и мы с Дорой снова будем вместе. Я не сразу заметил, что Дора не одна — компанию ей составлял какой-то кучерявый молодчик, расположившийся в сломанном кресле чуть поодаль.

— Ого! — восторженно воскликнул Бруно. — Это же зеркальная суть!

— Где? — спросил я. Бруно указал на кудрявого и ответил:

— Вот он. Сущность, которая обитает в волшебном зеркале. Но они очень редко покидают его… значит, Дора как-то сумела его выманить.

— Она ведь сноловец, — сказал я, не в силах отвести взгляд от девичьего лица и светлых кос. Хотелось протянуть руку и дотронуться до нее, забрать домой и никогда больше не отпускать. — Может, это как-то повлияло на зеркало?

Бруно только плечами пожал.

— Возможно. В любом случае, зеркальная суть не причинит ей вреда.

Тем временем черноволосый юнец чему-то ухмыльнулся, поднялся, умудрившись окончательно развалить кресло, и шагнул к нам. Мы дружно отпрянули, но ничего страшного не произошло: юнец протянул руку, и мы услышали его голос, молодой и звонкий:

— Эй, там! Бруно, Мартин! Вы меня слышите?

— Слышим! — решительно откликнулся я. Удивление по поводу разговора с невероятной магической сущностью придет потом — сейчас важнее было другое. — Мы слышим! Дора, как ты?

Дора встрепенулась: должно быть, она услышала мой голос и увидела нас в отражении только сейчас. Узкая ладонь кучерявого стукнула по стеклу — для нас ничего не изменилось, но Дора бросилась вперед и воскликнула:

— Мартин! Господи, Мартин, это ты!

Я прикоснулся к стеклу, по-детски надеясь, что сумею ощутить тепло ее ладоней. Дора тоже прижала руки к зеркалу со своей стороны, и на мгновение мне показалось, что холодная зеркальная гладь потеплела. Я смотрел на Дору: ясные сверкающие глаза, растрепанные волосы, теплый румянец на щеках — Боже мой, как она была прекрасна в эту минуту…

— Это я, — ответил я и не узнал своего голоса. — Как ты, Дора?

— Я хорошо, все в порядке, — улыбнулась Дора и покосилась в сторону своего нового товарища. — Это Аврелий, он из зеркала.

Аврелий улыбнулся и помахал нам.

— Что происходит? — спросила Дора и тотчас же сказала: — Мартин, меня похитила птица Гроох, а они подчиняются магам. Мне кажется, у Инги есть сообщники, и очень сильные.

— Есть, — кивнул Бруно. — Эту птицу купили у меня через подставное лицо. Но я подсуетился, и она отнесла тебя не туда, куда планировали похитители.

Дора посмотрела в его сторону с удивлением и испугом. Конечно, она этого не ожидала.

— Тогда почему вы меня отсюда не вытащите? — осторожно спросила Дора. «И правда, почему бы и нет? — подумал я. — Почему бы не попробовать спрятать ее где-нибудь еще?»

— Некая сила сейчас резко прошлась по всем более-менее значительным магам, — ответил я. — Бруно предполагает, что Инга затеяла какую-то опасную интригу, в которой нам с тобой отведена очень важная роль. Я считаю, что ты будешь в безопасности только в этом месте.

Несколько мгновений Дора пристально смотрела мне в лицо, а затем понимающе кивнула, признавая мою правоту.

— Хорошо, Мартин, — через силу улыбнулась она, и в ее глазах заблестели слезы. — Если ты так считаешь, то я согласна, посижу тут. Но…

Аврелий вдруг вскинул руку, привлекая к себе внимание, и спросил:

— Что вы там сказали о магах? — спросил он, и тревога в его голосе мне не понравилась.

— Лаборатория госпожи Адеолы зафиксировала всплеск сторонней активности по нитям всех значимых волшебников, — ответил я. — На какое-то время все мы лишились того щита, который дает нам изначальная магия. Потом он вернулся. Вам что-то известно об этом, господин Аврелий?