Страница 9 из 17
Щурясь, Цыба долго смотрел в круглое окошко, медленно вращая трубку.
Я первым прервал молчание:
– Какую книгу взяли?
– «Преступление и наказание».
– Достоевский – чтиво не для больницы.
– Зато по теме. Знаете, Леня, я выкуриваю до двух пачек сигарет в день. Врачи говорят, что я совершаю преступление по отношению к своему организму. Вот и наказан… Послушайте… – вдруг оживился Цыба и отложил калейдоскоп. – Скажите, у меня ведь был бред?
Я замялся, неловко было признаться, что слышал болезненные выкрики и невнятное бормотание.
– У меня ощущение, что я вас прежде видел, – продолжал Цыба. – Именно таким, наголо остриженным и с бородкой. Действительно, что я такое говорил?
– Кажется, черта поминали…
– Вот-вот, – подхватил Цыба. – Понимаете, совершенно четкое видение. Будто в нашей палате полным-полно паутины, и в ней запутался черт. Не то чтобы взрослый, но и не малой бес. Вроде как… хе-хе… балбесенок. Юлит по комнате, рвет паутину и вас за рукав дергает. Вот тогда я вас, кажись, и увидел, – догадался Цыба. – А на голове у него… – Он залился нервным смешком. – На голове детская буденовка. Знаете, такая… с красной звездочкой.
– Галлюцинации, – бросил я. – Такое бывает при высокой температуре. Временами вы приходили в сознание, тогда и могли меня увидеть.
– Галлюцинации, – с сомнением протянул Цыба. – А вы послушайте, что по этому поводу писал Достоевский. – Полистав книгу, нашел нужную страницу: – «Ты болен, стало быть, то, что тебе представляется, есть только один несуществующий бред. А ведь тут нет строгой логики. Я согласен, что привидения являются только больным, но ведь это только показывает, что привидения могут являться не иначе как больным, а не то, что их нет самих по себе…»
Положив голову на руку, я с интересом посмотрел на соседа:
– Вы что, всерьез это принимаете?
– Не то чтобы верю, но почему бы не допустить?
– Допустить можно что угодно. Но такого рода допущения нуждаются в обосновании.
– Попробую обосновать, – кивнул Цыба. – Веками бытовало мнение, что наша Вселенная единственная в своем роде. Однако с недавнего времени космологи обсуждают идею существования множества миров, в которых реализуются все возможные пути, по которым могло бы разворачиваться то или иное событие в нашей Вселенной. Скажем, если из двух понравившихся девушек вы сошлись с одной из них, то в параллельном мире вашей избранницей окажется ее соперница. Понимаете, мироздание как бы ветвится, и в нем образуется столько вселенных, сколько альтернативных путей развития имела конкретная ситуация. Это как, находясь в комнате с множеством зеркал, вы вдруг обнаруживаете, что каждое из ваших отражений начинает жить собственной жизнью…
– Гм… интересно, – из вежливости ответил я и попросил у соседа книгу: захотелось вспомнить, что там еще говорил о привидениях Достоевский.
Прочитав страницу, откинулся на подушку. В самом деле, почему бы не допустить? Может, прав писатель, может, в состоянии измененного сознания человек действительно видит «клочки и обрывки других миров», подобно тому, как с наступлением ночи начинает видеть звезды на небе. Способность заглядывать в соседние миры дана, конечно, не каждому, а лишь людям особо «дальнозорким». Не так ли Жюль Верн высматривал «клочки» будущих технологий? Возможно, в своих грезах и сновидениях мы видим не себя, а своих двойников в других мирах. И если между мирами случаются «короткие замыкания», тогда понятно, откуда берутся парапсихологические эффекты, удивительные совпадения…
Половина девятого. Я отбросил одеяло и подошел к окну. Лосса! Это имя неожиданно пришло на ум, когда девушка обследовала меня в приемном покое больницы. У нее были синие миндалевидные глаза, выбивающиеся из белоснежного колпака золотистые локоны, а над пухлой верхней губой выступала маленькая родинка. Заглядевшись на молодую докторшу, я даже забыл про боль в животе.
Вчера увидел ее в окне. Лосса появилась из-за угла соседнего корпуса. От стука ее каблучков у меня замерло сердце. Вот и сейчас я прильнул к оконному стеклу в надежде увидеть девушку. Я мог бы, конечно, найти ее, попытаться познакомиться…
Нет. Пусть Лосса останется для меня таинственной незнакомкой, мечтой, Вселенской Девой. Чтобы преодолеть соблазн, наголо остриг голову в больничной парикмахерской – вот теперь-то я к ней точно не подойду…
В памяти всплыл образ другой девушки, Юленьки Веселовской. Юля, студентка психологического факультета МГУ, почему-то решила, что я, одинокий мужчина, нуждаюсь в опеке, и взялась играть роль моего ангела-хранителя. Впрочем, поначалу опекал Юлю я. Профессор Орлов, читавший в МГУ курс лекций по медицинской психологии, направлял в отделение неврозов своих студентов – на практику. Каждого студента шеф закреплял за врачом-ординатором, вместе с которым те проводили опрос пациентов, участвовали в клинических разборах. На сей раз мне досталась Юля. За две недели совместной работы я привязался к этой острой на язык девчонке, даже ловил себя на мысли продлить знакомство. Юля меня опередила: за день до завершения практики попросила разрешения и впредь посещать наше отделение неврозов. Я, конечно, разрешил, предварительно получив согласие профессора.
Сегодня утром в палату неожиданно явилась Юля. Чмокнув меня в щеку, бросила вместо приветствия:
– Бриться надо каждое утро, доктор. Статус пациента вас никак не извиняет. – Девушка принесла в старом кожаном саквояже портативный телевизор «Электроника»: – Это вам во временное пользование, чтобы не скучали. Вчера заменила батарейки. – Потом она извлекла из кармана несколько журнальных вырезок с кулинарными рецептами: – Этим будете питаться дома, вам необходимо соблюдать диету. Я научу вас готовить.
Заметив, как Цыба косится на девушку, я про себя усмехнулся.
Захотелось вернуться в сказку. Прошло время, и в картинке произошли изменения. Во-первых, она посветлела, окрасилась в розовые тона. Во-вторых, звезды поблекли, а на горизонте расплылось красное пятно. Я подмял подушку под голову. При легкой подвижке воображения звезды превратились в блики на водной ряби, а красное пятнышко – в парус. Перед внутренним взором разворачивалась сказка: девушка стояла у кромки воды, а на горизонте в легкой дымке проступали Алые Паруса.
«Так вот откуда пришло имя Лосса! – догадался я. – Из зазеркалья! Из сказки Александра Грина, в которой проживает прекрасная Ассоль».
Я мысленно ускорил ход событий, и корабль с Алыми Парусами причалил к песчаному берегу. На борту уже можно было разглядеть маленьких человечков. Изменения произошли, должно быть, потому, что в палату заглянуло солнце, и отраженный луч…
Стоп! Стоп! Я чуть было все не испортил! Вот ведь как непросто управлять Алыми Парусами – легкий крен в сторону научную, и сказка скрывается за другим бортом. Почему, ну почему мы всему ищем объяснение и в конце концов – черт побери! – находим на все ответ?!
– Ну, надо же, – прервал мои фантазии Цыба, – черт в буденовке… – И зацокал.
31 декабря городской отдел здравоохранения Хухани заявил, что «исследования не выявили явных случаев передачи инфекции между людьми», а источник нового штамма вируса – мясо диких животных, которое продают на местном продуктовом рынке. Рынок, расположенный всего в 300 метрах от Центральной больницы, немедленно закрыли.
3 января (согласно западным источникам) правительство КНР запретило публиковать любую информацию, связанную с новым вирусом, приказало всем лабораториям прекратить тестирование нового вируса и уничтожить все существующие образцы.
8. День в больнице
Сегодня меня лишили завтрака из-за предстоящего обследования желудка. Ожидая, когда меня вызовут, я предался тягостным воспоминаниям. Как-то в детской поликлинике из меня пытались извлечь желудочный сок. Хотя глотку смазали анестетиком, я не смог проглотить резиновый шланг. Отгоняя неприятные мысли, с завистью наблюдал, как Цыба намазывает румяную булочку толстым слоем сливочного масла, кладет сверху кружочки полукопченой колбасы и все это отправляет себе в рот. Часы показывали девять, а меня все не вызывали. Сглотнув набежавшую слюну, положил голову на подушку. В коридоре было суетно: санитарки выносили из палат подносы с посудой, медсестры раздавали лекарства.