Третья Сторона

   Милый сра­зу по­нял, по­че­му ло­ша­ди та­кие глад­кие и чис­ты. Все бес­край­нее по­ле от ре­ки до го­ри­зон­та по­рос­ло не­вы­со­кой кус­ти­стой ко­но­п­лей. Ди­кая ко­но­п­ля в это вре­мя в са­мом цве­ту. Этих смир­ных ло­ша­док тут па­сут сбор­щи­ки цве­точ­ной пыль­цы. Шку­ры их сма­за­ны птичь­им жи­ром или ва­зе­ли­ном. Жел­тая пыль­ца лип­нет к во­ло­син­кам. Ве­че­ром вер­нуть­ся сбор­щи­ки и тща­тель­но вы­скре­бут всю пыль­цу. По­это­му и ка­жут­ся ло­шад­ки та­ки­ми ухо­жен­ны­ми. А в ру­ках сбор­щи­ков ока­жет­ся мяг­кий пла­сти­ли­но­вый ко­мо­чек нар­ко­ти­ка.

   -- Веня, -- умо­ляю­ще взгля­нул Милый на походную же­ну. -- Ви­дишь вон ту го­ру? Там на­вер­ня­ка наш пост. Нас ко­гда-то там вы­са­жи­ва­ли... Про­шу те­бя, со­бе­ри все си­лы, на­пря­гись. Нам нуж­но дос­ка­кать мел­кой ры­сью до той го­ры за час-пол­то­ра, больше лошадки не потянут. Ве­че­ром вер­нут­ся сбор­щи­ки ана­ши, они мо­гут нас за­ме­тить. Мы долж­ны ус­петь.

   -- Долж­ны так долж­ны, -- без­у­ча­ст­но от­ве­ти­ла Вень­ка.

   -- Я по­са­жу те­бя на ко­ня и при­вя­жу на­креп­ко, что­бы ты не упа­ла.

   -- Ты ме­ня и так уже при­вя­зал на­креп­ко... от те­бя ни­как не от­вя­жешь­ся, -- бес­связ­но бор­мо­та­ла Вень­ка в от­вет. -- А потом ты меня бросишь.

   -- Веня, это наш по­след­ний шанс.

   -- Не­ту у нас ни­ка­ких шан­сов... Чует мое сердце.

   Милый вско­чил на кау­рую и по­вел на ве­рев­ке за со­бой си­вую ко­был­ку, к кру­пу ко­то­рой при­вя­зал Веньку. Оду­ре­ваю­ще пах­ла цве­ту­щая ко­но­п­ля в рас­па­рен­ном по­лу­ден­ным зно­ем воз­ду­хе. Милый гнал по­кры­тых пе­ной ло­ша­дей и час­то огля­ды­вал­ся на Веньку, ко­то­рая все ча­ще кле­ва­ла но­сом, поч­ти ло­жась на бе­лую гри­ву.

   Взмы­лен­ные ло­ша­ди в го­ру не по­шли, как их Милый не по­ну­кал. Он спе­шил­ся и по­вел свой из­мо­ж­ден­ный ка­ра­ван вверх по кру­то­му скло­ну.

   -- Стой, стря­лять бу­ду-у-у! -- ок­лик­нул его из-за ска­лы ря­зан­ский го­во­рок. -- Ру­ки вверх!

   -- Гла­за про­три, дерев­ня... Полковник Со­вет­ской Ар­мии пе­ред то­бой.

<p>

* * *</p>

   Милый от­вя­зал обес­си­лев­шую от тря­ской ез­ды Веньку и даль­ше по­нес ее на ру­ках. На­вер­ху ее за­вер­ну­ли в одея­ло, сде­ла­ли ан­ти­шо­ко­вый укол.

   -- От­крой ту­шен­ку и дай мне пач­ку шо­ко­ла­да, -- при­ка­зал Милый сер­жан­ту-ря­зан­цу.

   -- А у нас вто­рой день ни­ча­во и не­ту­ти, -- от­ве­тил тот, пя­тер­ней ути­рая тол­стый нос.

   -- С го­ло­ду­хи ко­но­пель­ку по­ку­ри­вае­те? -- зло бро­сил Милый.

   -- Не, с нее еще больше есть хочется. А нас ту­то­ка за­ки­ну­ли на го­руш­ку, зна­чиц­ца. Мы и ве­дем на­блю­де­ние.

   -- Дав­но?

   -- С не­де­лю бу­дет. Все подъ­е­ли на­чис­то. Се­го­дня обе­ща­ли­ся нам су­хой кар­тош­ки и во­ды под­ки­нуть. Ну, и хле­буш­ка, зна­чиц­ца.

   -- Связь хоть ра­бо­та­ет? Вы­зы­вай вер­то­лет.

   -- А че там вы­зы­вать? Во­на там ле­тит уже.

   -- Ну и гла­за­стый же ты...

   Милый до бо­ли вгля­дел­ся в би­рю­зо­вое не­бо и ни­че­го там не раз­гля­дел. Зре­ния под­се­ло с го­ло­ду­хи.

<p>

* * *</p>

   В Ка­бу­ле их на две не­де­ли по­ло­жи­ли в гос­пи­таль "для уст­ра­не­ния де­фи­ци­та ве­са". Вень­ка слез­но уп­ро­си­ла на­чме­да, что­бы их по­ло­жи­ли в двух­ме­ст­ную "ге­не­раль­скую" па­ла­ту. Тем и за­кон­чил­ся их ме­до­вый ме­сяц.

   Молодой полковник стал молодым генералом и героем Советского Союза. Венька стала лейтенантом и кавалером ордена Красной звезды. Сразу после выписки из госпиталя генерала перевели к новому месту прохождения службы, для офицеров спецназа ГРУ не принято было сообщать родным точного адреса по понятным причинам. Веньку уволили с военной службы. У генерала-вдовца было еще двое сыновей, Венька родила ему еще Маришку, но отец не увидел дочку, как и Венька больше никогда не встречала милого Милого.

   Запросы в министерство обороны не помогли разыскать отца Маришки -- у Веньки не было оснований допытываться о судьбе человека, посвятившего себя секретной службе. Милый с Венькой просто не успели зарегистрироваться. Единственную память о милом Милом -- ключ от ленинградской квартиры генерала у Веньки отобрал управдом, когда ее с Маришкой на руках вывел с их вещичками в руках участковый. У молодой матери не было права на жилплощадь.

<p>

* * *</p>

   В родном городе все тот же майор-краснопогонник из военкомата, который оформлял Веньку на военную службу, но уже с красным носом и синими погонами, отделался от лейтенанта медицинской службы запаса, орденоносицы и ветерана афганской войны стандартной отговоркой той эпохи: "Мы тебя туда не посылали".

   Но обещал поставить на очередь для "улучшения жилищных условий". Никаких таких условий у Веньки не было, нечего было улучшать. Ее с ребенком даже в общежитие прописали временно, а поселили в кладовке на старом складе с матрасами, расположенном на территории больницы.

   Снова к ней вернулось ненавистное слово "ждать".