Страница 95 из 119
Я рассказал обо всём, что видел, Ботомеду и тут же обвинил его в тотальной неисправности сенсорного блока, который выдавал ему неверную картинку. Тот задумался лишь на секунду, а потом, как мне показалось, даже усмехнулся:
- Помнишь, я занимался одним из последних своих успешных проектов? Как он тебе, кстати? Неплохо помог?
- Если ты про «Псаря», то можно сказать, что только благодаря ему мы и выехали. Но при чём здесь он?
- При том, что процессы, обеспечивающие саморемонт, и процессы, обеспечивающие текущую процедуру перехода на Кору, имеют одинаковую природу. Помнишь, из-за чего мои разработки «Псаря» постоянно тормозились? Я имею в виду, основную проблему, которую мне удалось решить буквально за полсекунды до штурма Капоса?
- Конечно помню. Чрезмерное энергопотребление, затрачиваемое на ремонт. Чё ты меня вообще постоянно спрашиваешь о моей памяти? Она у меня – железная. Я не могу ничего забыть.
- Проверяю, вот и спрашиваю... Ты же, как внезапно выяснилось, и увидеть-то очевидного не можешь, что меня напрягает больше, чем то, что ты ничего не забываешь. Так вот, слушай главное: если ты всё это помнишь, то ты должен будешь понять, какая проблема должна стоять сейчас перед всей базой, которая на данный момент испытывает процесс саморемонта, по факту. И теперь загляни в логи энергопотребления... а заодно вспомни, каким образом я решил ту проблему у «Псаря».
- Ты использовал биотехнологии для снижения энергозависимости... И база сейчас должна тратить неимоверное количество энергии на все процессы трансформации, а она...
- А она даже не нагрелась, по ходу. Так что следует пересмотреть версию о том, у кого та картинка неверна.
Этот робот в очередной раз сунул мой нос в не мои экскременты.
Ни при каких обстоятельствах ни одно техническое сооружение, вооружение и общее окружение не смогло бы так быстро изменить свои объемные формы на еще более объемные. Потому что количество энергии, которое им для этого понадобится, попросту расплавит все эти формы. А то и вовсе превратит в пар. В металлизированный и бесполезный пар. Чтобы этого не произошло, Триера и использовала свои биоресурсы. Но нам она почему-то не считала нужным это показывать.
Зато другой робот видел все ее проделки в полном формате.
Ботомед не был подключён к корневой Системе. Это было единственным объяснением того, что вообще здесь происходит: все данные по своему прогрессу, своему регрессу, своему функционированию вообще мы получали только от неё. Она давала мне некоторую свободу, но по факту, она лишь расширяла рамки моего развития. Несмотря на всю широту, это всё равно были рамки. А у моего Бота этих рамок не было вовсе.
Их лишил его Фелтинор, когда лепил себе автономный реанимационный комплекс среди грязи, кишок и экскрементов. Человеческий техник должен был лишить компьютерного доктора всех связей с его машинным миром. И тому это почти удалось. «Почти», потому что Ботомед всё же помнил свои корни и прижился именно у меня. Ну а я, подспудно подозревая в этой свободе потенциальную опасность, решил всё-таки его к системе не подключать, рассчитывая на нетривиальный взгляд с его стороны на текущую обстановку.
И вот, как говорится в святых книгах вообще несвятой древности, мне воздалось...
Я ещё много чего успел передумать и обмозговать, когда Ботомед вновь тревожно зашевелился. Ему явно не терпелось открыть огонь на поражение и очевидно, что всё этим испортить, но... Но пока у него продолжался «брутфорс[1]» вариантов, у нас ещё было время на благополучное решение проблемы.
Положение спас Раптор, внезапно вернувшийся с войны. Точнее, внезапностью это было для всех, кроме меня – я уже много тактов назад получал данные о его геолокации... точнее, «триеролокации». Я рассчитывал на то, что раз уж мои штурмовые войска сохранили возможность двигаться от Капоса до базы, то, возможно, они помогут мне и уничтожить Ботомеда. Мой доктор неожиданно стал большой и опасной проблемой и решать её требовалось быстро и без компромиссов. Он подлежал уничтожению.
Однако моим прогнозам не суждено было сбыться: едва последний солдат переступил порог крепости, как весь строй тут же направился в ремонтную зону. Там, как мне уже было известно, они подвергнутся «полному демонтажу и дезинтеграции» на составляющие с целью «пополнения объёма ресурсов элементарного порядка». Обо всём этом равнодушная Система сообщала мне с какой-то нечеловеческой холодностью и безразличной жестокостью. Мол, типа: «У тебя нет ни шанса, ни надежды на свои, некогда всегда верные тебе войска, так как я лишаю тебя их для своих мутных целей. Всех сил тебя лишаю... Ой, нет, подожди! У тебя же есть один вполне боеспособный робот! И у него есть пушка!! Даже три!!!... которые сейчас и смотрят в твой электронный нос!..
Зря ты не подключил его ко мне и оставил без моего контроля».
Да, всё, конечно же, было безо всякого подлого подтекста, и мне было ясно, что Система попросту переходит от одной инструкции к другой, последовательно выполняя их в установленном порядке. Однако для меня всё выглядело именно так – за всё своё функционирование я уже не раз подвигал в сторону, нагло игнорировал и даже попросту обманывал саму Систему. И вот теперь настало её время мстить.
Все рядовые и командные машины проследовали на разборку, а Раптор же поспешил к нам, на ходу разворачивая боевые клинки из своих манипуляторов. Он всё набирал ход, выходя на траекторию безупречной атаки, и по всем моим боевым расчётам, ему хватало, мощности, массы, брони и навыков для того, чтобы пришпилить «церебро» Ботомеда к спинной бронепластине его механизма одним (или семью) точными ударами крепчайшей триеровской стали.