Страница 11 из 119
Полковник внимательно слушал коменданта базы. Все данные по только что проведенному штурму компьютерных войск (то есть, который был вчера, и после которого все его участники вышли из Колыбелей), находились у него перед глазами, и он в любой момент мог вызвать любой момент из любой ветки логов. Будучи «от природы» самым настоящим штабистом во внешнем мире, Гельмут Зоргер координировал интендантскую службу в третьем секторе Объединенного Флота.
Поэтому у Полковника, который волею приказа от вышестоящих, оказался сейчас в самом центре Триеры, имел великолепные данные к анализу. Конечно, не такие, которыми обладал его друг и сослуживец по внешнему космосу – Тревор. Но все равно – тоже впечатляющие были у него навыки по анализу.
Однако, наравне с интендантством, работа Зоргера, зачастую, касалась и живых людей. Гельмут любил работать с ними на живую, так как вполне справедливо считал, что только при личном контакте можно разрешить большинство проблем. Особенно тех проблем, которые не помещаются в стройные колонки подробнейших статистических данных.
Поэтому Полковник очень внимательно слушал доклад своего коллеги – коменданта.
- ...Таким образом, в результате контратаки машин, на территорию Деэрстии были заброшены диверсионные подразделения противника. По итогу мы насчитали останки от 68-ми ублюдских кофемолок. Тип юнита: легионеры. И всё. Ни одного центуриона, или иной модификации мразей. В первую минуту удалось уничтожить 21 машину. Во вторую минуту остальные успели проникнуть в строения базы и приступили к нанесению ущерба.
- Какой масштаб и какого рода ущерб стремились нанести роботы? – Полковник грустно скосил глаза на соответствующую строчку своих вирт-очков, по стеклу которых ползли не менее грустные цифры. В качестве «вирт-очков» выступала часть бронестекла от шлема, который был надвинут у каждого в зале, с прозрачной (или непрозрачной) полосой экрана ото лба и до кончика носа. Такой режим шлема и назывался «очки».
- Критические повреждения первых трех секторов экономики. Особенно пострадал второй сектор. Список прилагается. В общей сложности, мы не сможем выйти на прежний уровень производства примерно в течение 50-ти часов.
- Так долго?! – присутствующие на совещании офицеры обеспокоенно зашушукались.
- Да. Робот мало что уничтожил, но многое что повредил. Всякие ремонты-настройки-калибровки того, что осталось, займут сутки, не меньше. Плюс – нам нужно перебрать, пересоздать и грамотно интегрировать вторую сепараторную линию. Без нее, кто не знает, ни одно производство не запустится, и второй сектор будет по-прежнему неактивен. Сепараторные линии играют роль некоего хребта, если попонятнее. Элементов в ней относительно немного, однако каждый из них требует к себе громадного внимания и филигранной точности в расчетах. А иначе, не то не туда и не в том количестве отсепарируют, и – привет, Кора!
Восклицание «Привет, Кора!» стала местным мемом из области сарказма, когда требовалось упомянуть стопроцентную и очень долгожданную встречу с тем, с чем ты никогда, на самом деле, не встретишься. История выражения уходила длинными корнями в седое прошлое, в котором ветреный моряк слал своей возлюбленной пылкие письма с обязательными обещаниями встречи. Она верила...
В условиях Триеры правильнее было бы говорить «Кора́», так как именно на последнюю букву падало ударение в названии последнего слоя маленькой, но злобной планетки. Но магия любого мема в том и заключалась, что, как его ни произнеси, смысла крылатое выражение нисколько не теряло.
Обычно такие выражения были призваны внести легкое веселье в непринужденную беседу живых организмов, но из присутствующих на совещании организмов никто даже губ не потянул в невинной улыбке. Биосы здесь были неглупые, и они четко осознавали, что Тактик только что затормозил их в развитии дней на пять. А то и на неделю.
Ведь требовалось сперва выйти на предыдущий уровень производства, что произойдет, как только что поведал комендант, лишь через 50 часов. Но полусотней часов ничего не ограничится. После того, как производство выйдет на прежний уровень, биосы будут выступать в роли догоняющих. И, хотя роботы от людей и фейнов пока отстают, утешением это работает слабым. Еще три дня, а то и больше, обитатели крепости будут пахать, как проклятые, стремясь влиться в общую реку развития. Всё это время никто в Яйце их ждать не будет.
При том, что о торможении самого Тактика пока ничего известно не было. Ну потерял он 68 кофемолок, ну на поле там еще что-то догорать осталось. Но ведь по самой инфраструктуре-то этому медножопому никто не бил, и в дорогущих сепараторах ярких костров не разводил. Так что максимум, на сколько он приостановился – так это на сутки.
- Полковник, сэр! Разрешите обратиться к коменданту?
- Разрешаю.
Один из офицеров, судя по планкам тех-коммандер второго сектора, встал и обратился к, тоже стоящему, фейну:
- Инт-коммандер[1], сэр. Разрешите узнать, каким образом полтора взвода железяк смогли добиться столь удручающих для нас успехов, если все производственные линии и установки были остановлены?
- Всё просто, Курт. Он их включал. Путем их включения, робот сперва насыщал энергией те или иные цепи и комплексы, а потом высвобождал ту энергию, разрывая корпуса, контуры, магистрали и далее, по списку.
- Включал, сэр? Но – каким образом? Нет, я согласен, что, допустим, на фильтрах у нас стоят механические узлы, с которыми робот вполне легко справится (да господи, там и лапохват долго тупить не будет). Но... как он смог запустить генераторы той же сепараторной линии, сэр? Они же – биологические?