Страница 4 из 7
Под развлечением понимается способность удержать внимание. Внимание постоянно на что-то обращено. Зачастую оно блуждает в катакомбах запутанных неврозов, глубочайших страхов, жалких тревог и незначительных переживаний. Наша ответственность как писателей – спасти зрителей от этой чумы. Под нашей охраной они будут свободны, пусть и на пару минут – а может, на все девяносто. Если их внимание ослабнет хоть на секунду, ими вновь завладеют ипотека, домашнее задание, начальник, эпидермофития стопы и кошачьи блохи. А виноваты будете вы. На мгновение вы становитесь на одну ступень с повышением заработной платы, которое так и не удалось получить, с присланной на работе мерзкой служебной запиской. Так что вы лишаетесь внимания аудитории на свой страх и риск.
Еда питает наш организм, а потому, безусловно, приносит пользу, но еще благодаря ей люди собираются вместе, отмечают особые даты, готовят угощение и т. д. Чем сложнее какой-либо предмет, тем больше у него функций. Надо понимать, что история является крайне сложным многофункциональным продуктом. Я перечислил лишь некоторые – наиболее распространенные – ответы на свой вопрос и добавил кое-что от себя. Составьте собственный список. Добавьте в него то, что я опустил. Приукрасьте или скорректируйте мои предложения. И оставьте эти вопросы открытыми для себя. Ваши ответы, а может, и значение, которое вы придаете тем или иным вопросам, могут измениться со временем, но это поможет вам вдохнуть жизнь в свой текст. Когда сюжет начнет буксовать, или покажется слишком плоским, или будет рычать на вас со стола, а мотивация будет угасать, сколько бы кофе вы ни пили, вспомните о том, как значимо это искусство. Вспомните, что делают писатели. Мы развлекаем, радуем и околдовываем отягощенные разумы других. Мы должны возвышать и одобрять, обогащать и развивать чувство собственного «я» на самом глубоком уровне. Такова наша работа. Мы поем для человечества. Не вы принимаете решение писать. И если когда-нибудь вы почувствуете, что вам не хочется этим заниматься, подумайте о том, что побудило вас заговорить. Быть может, это не вы выбрали историю, лежащую на вашем столе, ту, что бродит в вашей голове. Быть может, это она выбрала вас.
Так вы хотите быть сценаристом?
Иногда я задаю студентам еще один вопрос: почему вы хотите стать сценаристом? Это не совсем честно, ведь я не уверен, что у меня самого вообще было такое желание. И когда меня спрашивают, кем я работаю, всегда неловко использовать слово на букву «с».
Быть может, у вас все иначе – честно говоря, это не так важно. Но если вы хотите «быть сценаристом», то ищете таких приключений на свою голову, что, право слово, стоит заранее обдумать эту затею, прежде чем по неосторожности или по глупости взяться за ее воплощение.
Когда я впервые встретил своего наставника на BBC, он спросил, чем еще я занимаюсь. Встретив мой непонимающий взгляд, он пояснил: «Я имею в виду, что еще ты умеешь, кроме как писать, есть еще какие-то навыки, подготовка, образование, профессия?» Я сказал, что изучал право. «Так стань юристом! – воскликнул он. – А уж если решишь пренебречь моим советом, давай поговорим о сценариях». Лишь позже я понял, зачем он задал этот вопрос. Он был рад помочь мне стать сценаристом, но хотел полностью снять с себя ответственность за все мои страдания, к которым может привести такое решение. Вы ступаете на этот путь на свой страх и риск.
Так задумайтесь. Почему вы хотите стать сценаристом? Вы вообще хотите им быть? И что за профессия такая – сценарист? Мы уже прояснили, какова роль писателей в общем и целом и насколько она важна. Но на какую рутину вы подписываетесь? Как работают сценаристы, чем они живут и дышат, что чувствуют? Есть ли в их жизни некая привычная колея, или одинаковые для всех строгие принципы, или они живут как все? Как вы думаете, каково это будет? На этот вопрос нельзя ответить правильно или неправильно, суть в том, реалистично ли вы смотрите на вещи или пребываете во власти своих иллюзий. Как вы все себе представляете?
Если у вас уже есть некое представление о том, кто такой сценарист, повертите этот мысленный образ и так и сяк, посмотрите, получится ли изучить его как следует. Несколько лет назад я встретил старого школьного приятеля, который стал полицейским. Я как раз собирался сказать, как, должно быть, здорово знать, что ты изо дня в день приносишь реальную пользу этому миру, когда он поднял взгляд от кружки пива и произнес: «Знаешь, я ужасно, ужасно завидую тому, как ты живешь». Когда я надавил, пытаясь выяснить почему, он сказал, что давным-давно видел, как в одной рекламе богемные личности предавались праздному времяпрепровождению в бликах солнца, потягивая аперитивы (которые, собственно, и рекламировали), а он всегда мечтал, что однажды тоже сможет растянуться на травяном холме, а совсем рядом будут импровизировать поэты, читая только что сочиненные двустишия. Но вместо этого он выволакивал пьяниц из магазинов в неблагополучных кварталах Северного Лондона, а жизнь его мало напоминала рекламу. Вот только насколько точное впечатление у него сложилось о существовании представителей литературных кругов?
Ладно, допустим, в свое время я тоже мечтал распивать «Дюбонне», но на деле эта профессия – тяжкий труд. Ты пялишься на пустой лист, идея, над которой бьешься несколько дней, внезапно разваливается, клиент хочет сочетать несочетаемое, а непостижимое руководство просит внести дополнения, полностью разрушающие все самое важное в написанном сценарии. Актеры впервые читают сценарий в такси по дороге на съемки. Режиссеры вносят правки, чтобы потешить собственное эго с помощью постановки. В семь вечера в пятницу раздается телефонный звонок, и тебя просят «быстренько все переписать» к утру понедельника. Приходится долго тащиться в одиночестве от железнодорожной станции на собрание по сценарию, а потом тащиться обратно – так же долго и по-прежнему в одиночестве. И порой ты забываешь, с чего вообще вдруг захотел рассказать ту или иную историю, но какая, к черту, разница, если через три часа ты должен ее выслать? «Тебе никогда не было интересно, почему наши офисы находятся на первом этаже? – спросил как-то продюсер моего первого телесериала. – Это чтобы сценарист не разбился, выпрыгнув из окна».
Разумеется, есть и свои плюсы, но если у вас еще остались крупицы мечты о богемной жизни, откажитесь от них раз и навсегда – прямо сейчас. Это не путь наименьшего сопротивления. Легкой жизни не будет, как не будет и веселого пути от прилива вдохновения до красной ковровой дорожки. К слову, красная ковровая дорожка окрашена кровью приступов агонии, через которые вам придется пройти, чтобы добраться до цели. И даже если вы предстанете с наградой перед шквалом фотовспышек, скорее всего, на уме у вас будет следующий проект, с которым как раз возникли трудности. Как-то раз, через несколько недель после того, как нашу премьеру встретили овациями стоя, один из режиссеров сказал мне: «Знаешь, надо было мне глубже вдохнуть в тот момент».
Но если дело не в праздной жизни, не в славе, которая так тешит самолюбие, не в блеске церемонии награждения и даже не в деньгах (их можно получить более простыми способами), то в чем же? Что остается? Возможно, тут вам стоит походить по комнате и привести мысли в порядок, но, вернувшись за стол, будьте готовы ответить на этот вопрос, так как от него может зависеть вся ваша дальнейшая жизнь.
Я не утверждаю, что мечтать нельзя, время от времени все мы поддаемся мечтам и все мы испытываем волнение, когда они сбываются. Я попросту предупреждаю, что их поддержки может не хватить, пока вы долгими ночами будете переписывать текст. Что они не уберегут вас от разочарования, от препятствий на вашем пути, от идиотов в руководстве и от ваших личных демонов в лице сомнений и отчаянья. Должно быть что-то еще. В противном случае, скорее всего, вы все бросите, как только станет трудно. Большинство людей так и делает.