Страница 2 из 21
По идее, можно было бы не заморачиваться этой модной восточной муйнёй, а делать какой-нибудь из обычных армейских комплексов вольных упражнений на шестнадцать счетов, но пять лет назад, когда умерла жена, и я свалился в депрессию, внук взял и оплатил мне занятия в секции у-шу. И не просто оплатил, а ещё и каждый день срывался с работы и лично отвозил меня на занятия, а потом забирал и привозил домой. Вот я как-то и привык. Да и внука не хотелось обижать… Впрочем, тогда меня пасли все. И дочь, которой нынче уже исполнилось шестьдесят один, и сын, которому стукнуло пятьдесят четыре, и внуки – все семеро, и, даже, старшие правнуки. Особенно Алёна. Прабабушкина любимица. Недаром её и назвали в честь прабабки… Правнучка вообще переехала ко мне и спала в соседней комнате. Даже на свиданья с мальчиками отсюда бегала… Уж больно по мне тогда ударила смерть жены. Всё-таки шестьдесят лет вместе – это не шутка!
Закончив с зарядкой, я выдвинул верхний ящик комода, на который опирался при выполнении упражнений, и, достав свежее полотенце, двинулся в душ. В хорошо размятом теле боли почти не чувствовалось. Так – редкие отголоски. Ну и суставы похрустывали…
Когда я вышел из душа, в квартире обнаружился гость. Вернее, гостья.
- Привет, дедуль, я на минутку! - Алёна чмокнула меня в щеку и тут же плюхнулась к компу.- Я тебе там омлетик сварганила пока ты мылся. Завтракай!
- Что у самого руки отсохли бы? - пробурчал я, направляясь на кухню. - Совсем что ли инвалид?- но на сердце всё равно потеплело. Внуки и правнуки регулярно забегали ко мне по утрам – проведать, спросить надо ли чего, сгонять в магазин, но завтраки мне делала только Алёна.
- Де-ед, - догнал его звонкий голосок правнучки, когда я уже вышел из комнаты, - а какой у тебя пароль на компе? Напомни, а…
- Ты же знаешь?!- удивился я.
- Да забыла уже! Он у тебя такой замороченный…
- И никакой не замороченный. Всего семь цифр. Это номера выигрыша американской лотереи…
- За которым никто не пришёл, - весело закончила за меня Алёна. - Это случилось в девяносто каком-то году. Помню-помню, ты мне рассказывал. Но сами цифры я забыла. И цифр точно не семь, а больше.
- Семь, - категорично заявил я.- Просто большая часть – двойные, - и без запинки продиктовал весь набор.
- Вошла! - весело крикнула правнучка, когда я отрезал первый кусок омлета. - И чего ты попроще что-нибудь не поставишь?
- Потому что чего попроще я могу забыть. А этот пароль у меня намертво в память вбит, - усмехнулся я.- Ещё с тех же девяностых, - а потом вздохнул. Ну да, когда я впервые прочитал о том казусе в какой-то жёлтой газетке, которых в девяностые выходило туева хуча, мне страстно захотелось, чтобы все эти выигранные кем-то миллионы взяли и свалились мне на голову. Вот так, внезапно… Я вообще в тот момент дико мечтал разбогатеть. И, поскольку никакой легальной или, хотя бы, реальной возможности сделать это у меня тогда не было, я мечтал о всяких невозможных случаях. Мол, иду вечером со службы, а тут из-за поворота вылетает «шестисотый» – а за ним погоня. Менты! Или там «джип», ну который «широкий». Конкуренты, то есть. Ну и перестрелка! И тут – раз, в преследуемом «шестисотом» открывается окно, из которого в кусты вылетает дипломат. А когда вся эта кавалькада скрывается вдали, я тихонько подбираюсь к дипломату, а там – опа, баксы! Сто тысяч! А может даже и сто пятьдесят… Большие суммы мне тогда представить было сложно. Да и вообще казалось, что и ста тысяч хватит на всё. Самая супер-пупер четырёхкомнатная квартира в нашем городке стоила тысяч шестьдесят. Машина… «Волга» стоила меньше десяти тысяч баксов. Лада «девятка» меньше семи. За схожую сумму можно было купить «Опель-рекорд» или «Форд-сьерру» лохматого года, которые уже начали появляться на просторах рассыпавшейся страны, а если чуток добавить – то и «Ауди-100» модели «крокодил». Ещё из иномарок у нас были в доступе подержанные «японцы», которые гоняли через всю страну с Дальнего востока по раздолбанным грунтовкам и «зимникам», да понтовые «шестисотые» и те же «широкие». Но последние стоили совсем уж конски и даже в мечтах в качестве кандидатов на собственный автомобиль мной тогда не рассматривались. Машина ценой в двухкомнатную квартиру – да нафиг такое счастье!
Ещё я тогда с жадностью читал истории о найденных кладах, о ценностях, изъятых у арестованных воров в законе и раскрытых шпионов. И не только читал – я завел себе блокнот, в который выписывал подобную информацию – где, что, сколько, как нашли. Как морок какой-то тогда охватил…
Впрочем, продолжалось это недолго. До «МММ». Ну, да, я тоже в это вляпался. Нет, потерял я по сравнению с большинством тех, кто влез в это дело, немного – долларов двести… Впрочем, это смотря с чем сравнивать. Тогда двести долларов примерно соответствовали полутора моим месячным зарплатам. А копил я их втайне от жены почти два года. Так что сами считайте – много это тогда было для меня или немного…
- Ну всё, дед, я побежала, чмоки! - звонкий голосок Алёны раздался из комнаты, когда я уже допивал чай.
- Беги уж, шебутная… - пробурчал я в ответ, но меня уже никто не услышал. В прихожей хлопнула дверь, и квартира снова погрузилась в утреннюю тишину.
Таблеток было шесть. Потому что была среда. Во вторник и пятницу мне надо было принимать по восемь. А в воскресенье всего три. Так что, закончив с завтраком, я вытащил из ящика упаковки с блистерами и аккуратно разложил таблетки на салфетке, поставив рядом полный стакан воды. После чего ухватил первую, синенькую, которая «от давления», и забросил её в рот, запив двумя глотками воды. Второй пошла «от сердца». Затем обычный аспирин, который я принимал «для разжижения крови». Нет, были и более продвинутые препараты, но стоили они раз в пятнадцать дороже, так что нафиг-нафиг… Ну а после пошли все остальные.
Покончив с таблетками, я минуту посидел, а потом встал, вернулся в комнату и занял кресло перед компом, нагретое убежавшей правнучкой. Эта стрекоза даже не закрыла открытые «окна». И чего это она тут смотрела? Перинатальные центры Москвы? Оп-па…