Застрявший в "Возрождении"

Куда большие надежды я возлагал на «Диверсанта». Арбалет, не смотря на все перепавшие на его долю испытания, продолжал исправно работать. Только вот болты закончились. Но я знал, где раздобыть ещё немного.

Быстро пробежал вдоль бортика и убедился, что диверсанты закончились окончательно. Лишь на одном из крюков болтался окровавленный людоед с ножом в зубах, упрямо ползущий вверх. Стоило полоснуть лезвием меча по пеньковой верёвке, и он с разочарованным воем полетел обратно. Я тоже не стал задерживаться на крыше и спустился по соседнему тросу, держа клинок в левой руке. От трения протез хоть и нагрелся, но это, как ни странно, лишь увеличило отзывчивость. Сжиматься клешня стала гораздо быстрее, да и в целом искусственная рука гнулась более охотно.

Весь периметр вокруг здания был усеян расписными телами. Кое-кто ещё двигался и даже пытался подняться на ноги, но большинство лежали спокойно. Самых ретивых я с огромным удовольствием рубил, стараясь держать в поле зрения всю округу. Такие предосторожности оказались нелишними, ведь однажды прямо из груды тел на меня бросился заморыш с короткой дубинкой. Почти целый, не считая выбитого левого глаза, повисшего на нервном канале.

Проворонь я его, и тот вполне мог огреть меня по затылку. А вот лицом к лицу шансов у него не было. Первым взмах меча перерубил ему руку до самой кости, а второй проткнул тщедушное тело насквозь. Чтобы вынуть клинок, пришлось упереться ногой ему во впалую грудь.

Клинок обагрился свежей кровью, заставив меня снова улыбнуться. Неплохо, но всё ещё недостаточно, чтобы Осень была отомщена.

Тела обожжённой разведчицы в том месте, куда она упала, я не обнаружил. Зато имелся чёткий кровавый след, который вёл за угол. Там пировал ещё один полуголый дохляк, чавкая и давясь горелым мясом. Подавив рвотный позыв, я со всей дури взмахнул мечом, прервав жуткую трапезу. Мастерства мне ещё не хватало, поэтому полностью отхватить голову ему не удалось. Это опытные мечники сносят её одним движением кисти. Для меня же кости и позвонки по-прежнему оставались серьёзным препятствием.

Любитель человечины повалился на спину, обагрив камни мостовой свежей кровью. Я же деловито обыскал останки, стараясь не слишком в них вглядываться. Потому что выглядела симпатичная Марь хуже некуда. А мне сейчас только душиться спазмами не хватало в такой обстановке.

Мучился я не зря – у погибшей девушки нашёлся полупустой колчан, пристёгнутый как и у меня к бедру. Восемь болтов тут же перекочевали ко мне, а девятый отправился прямо в арбалет. Вот теперь можно и в здание заходить. Там вовсю кипела битва, и даже на крыльце обнаружился вполне живой людоед. Он успел обернуться, и получил в награду за бдительность болт прямо в зоркий глаз. Схватившись за древко обеими руками, будто пытаясь его вытащить, он повалился навзничь, к остальным трупам. Я же спокойно перезарядился и с мечом в руках заглянул внутрь, благо проход больше никто не охранял.

Обстановка выглядела очень накалённой. Повсюду валялись тела, а пепел на полу настолько пропитался кровью, что превратился в бурую кашу. И в ней по щиколотку увязли те, кто ещё оставался на ногах. Двойка вместе со раненым Льдом из последних обороняли подъём на лестницу, а в дальнем углу отбивался Хруст, на которого наседали сразу два броненосца. Лишь Сторка нигде не было видно.

Всё плохо. Даже на мой неквалифицированный взгляд воинов теснили по всем фронтам. А людоедов осталось ещё около полутора десятков. Так что появление засадного полка в моём лице пришлось как раз кстати.

Ближайшему дикарю, что успел заметить мой силуэт на пороге, я всадил меч в грудь чуть ли не по самую рукоять, после чего взялся за арбалет. На счету был каждый выстрел, поэтому приоритет имели противники без шлемов. Как бы мне ни хотелось помочь Хрусту, его оппоненты слабенькому «Диверсанту» не по зубам. Ещё один бронированный гигант толкался ближе к лестнице, где наблюдалось основное столпотворение. Оттуда я и начал отстрел.

Раз затылок, два затылок... Три висок, четыре – шея. Мой беглый огонь тут же проредил дикарей. Они вынуждено ослабили натиск и стали озираться в поисках ответа, почему их сородичи внезапно валятся с ног. В итоге несколько уродов ринулись в мою сторону, чавкая по бурой каше, что ещё сильнее упростило мне прицеливание. А у пары мечников, на которых без жалости не взглянешь, появилось время на крохотную передышку. После чего они оба, не сговариваясь, пошли в яростное наступление.

Я успел подстрелить ещё троих практически в упор, после чего снова схватился за меч, вытащив его из трупа. На перезарядку не оставалось времени, но до меня добралось всего пара противников. Раненный в плечо боец с серповидным клинком, который оказался довольно неприятным противником, и тот самый броненосец в глухой броне. Пока я дрался со жнецом, который не зарезал меня лишь благодаря надетой кольчуге, он неспешно добрёл до порога. После чего взмахнул огромным тесаком, толщиной никак не меньше трёх сантиметров. Этакий топор с неприлично длинным лезвием.

Я в последнюю секунду успел отшатнуться спиной вперёд, а вот раненный обладатель серпа попал под раздачу. Тесак вспорол ему брюхо выше пупка и по инерции воткнулся в каменную кладку. Да так, что искры брызнули. Здоровяк без всякого раскаянья стряхнул налипшие на толстое лезвие внутренности товарища и потопал вслед за мной.

Я же едва не отбил себе спину при падении, так ещё и умудрился выронить меч, пока кувыркался по ступеням. А для пущего удовольствия мне в бедро впился один из недобитков, довольно урча. От дикой боли я зарычал в ответ и с силой огрел ползучего хищника прикладом «Диверсанта». Мне срочно требовалось убираться, а этот безрукий выродок висел на мне, будто заправский бульдог. Лишь после третьего удара его хватка немного ослабла и я смог перекатиться дальше, прямо из-под опускающегося тесака. Тот звонко цокнул по камням, заодно перерубив недобитка, который потащился вслед за мной.