Страница 23 из 33
— Вы меня помните? Я жена вашего сына, — тихо прошептала Аглая.
Осторожно ступая, она прошла по небольшой комнате и остановилась за спиной женщины, сидевшей в кресле-каталке лицом к зарешеченному окну.
— Нет… Не помню, — отозвалась Мария Тимофеевна. — Я ничего не помню.
— Ну как же так? — растерялась Аглая. — Вы приезжали ко мне на свадьбу с Германом…
— С Робином, — поправила её женщина. — Это был не Герман. Это был Робин.
А говорит, не помнит. Филин улыбнулся…
— Но по паспорту я вышла замуж за Германа, — мягко попыталась возразить Аглая.
— Но твой муж точно не Герман, — упрямо повторила Мария Тимофеевна. — Это Робин, что бы он ни говорил. А если хотите в этом увериться, попроси своего Германа приготовить фрикасе из кролика… Боюсь, что только Робин скинулся бы за ножиком, а Герман посмотрел бы на тебя выпученными глазами, и все — он и слов-то таких не знал. Разные они у меня… Так-то. И ты научишься их различать… Со временем…
— Может быть… — согласилась Аглая. — Но вот времени у меня совсем нет… И сейчас я хотела бы уточнить, у кого из братьев был шрам от аппендицита.
— У Германа была операция… Или это аппендицит Робину вырезали? — задумалась Мария Тимофеевна. — Столько лет прошло. Нет… Всё же у Германа остался шрам. Безобразный, — она поморщилась. Врач в районной больнице был нетрезв. Как вообще сына мне не угробил?
— Спасибо, — поблагодарила Аглая, — вы мне очень помогли разобраться, кто все же был моим мужем.
— Был? — напряглась Мария Тимофеевна. — Вы расстались? Развелись?
— Нет, — не очень уверенно отозвалась Аглая, но уточнять ничего не стала. — А за какое преступление Герман угодил за решетку?
— У него самого спросите, — недовольно поджала губы Мария Тимофеева. — Но подозреваю, он вам тоже не ответит. Не захочет, копаться в грязном белье. Был суд, который признал Германа виновным…
— Не ответит, — согласилась Аглая. — Но я это все равно выясню.
— Ваше право, — фыркнула Мария Тимофеевна. — Только я не понимаю, зачем вам это нужно?
— Хочу знать, жила я все эти годы с преступником или только с братом уголовника. — Аглая старалась говорить мягче, тщательно подбирая слова. — Мне неприятно оставаться в неведении… Уж лучше горькая правда… И ещё… Я хочу вас забрать отсюда, — добавила Аглая. — Вам нечего здесь делать. Я найму вам сиделку, даже двух, а может, и трех, чтобы ухаживали за вами круглосуточно. Мне не составит труда.
— Меня не выпустят, — улыбнулась женщина и покачала головой. — Меня здесь не обижают.
— И все же вам лучше будет в обычной квартире, чем в комнате с решетками на окнах, — настойчиво проговорила Аглая.
— Я их не вижу, — усмехнулась Мария Тимофеевна.
— Не видите, — протянула Аглая. — Все правильно. Что явилось толчком, причиной, почему вы ослепли? — настойчиво поинтересовалась она.
— Не захотела смотреть на этот мир глазами, вот и ослепла, — неожиданно отозвалась Мария Тимофеевна. — И даже не подскажу, что заставит меня снова захотеть увидеть небо, солнце и траву.
— И все же, — настаивала Аглая. Она обратила внимание, что видеть сыновей женщина не хотела. По крайней мере, в список их не включила.
— Так уж получилось… — кивнула Мария Тимофеевна, словно соглашалась с тем, что кому-то надо открыть ее тайну. — Когда Роб женился, я искренне поверила, что он изменился. К тому же его красавица-жена на свадьбе выглядела такой счастливой… Но Герман, вернувшись домой после отсидки, сказал, что все не так радужно. Точнее, радужно, но в ином смысле. И жертва Германа оказалась напрасной. Лучше бы Роба посадили, — она произнесла последние слова, стиснув зубы.
— Вы считаете, что все-таки Роб был причастен к совершенному преступлению? — уточнила Аглая.
— Не думаю, что Герман ходил с кухонным ножом в кармане… Герман рассчитывал все больше на свои кулаки.
— Спасибо, — еще раз поблагодарила Аглая. — Я постараюсь подготовить документы, снять для вас квартиру, нанять сиделок…
Она не стала слушать, что ответит ей женщина и поспешила на выход…
— Надо позвонить следователю, — потребовала Аглая, едва с Филином они остались одни. При Одиссее не решилась настаивать на звонке.
— Надо, — не стал спорить Филин.
Он ходил от одной стены к другой в своей маленькой квартирке — Аглая даже после смены замков категорически отказывалась возвращаться в свои хоромы.
— Можно я буду беседовать с представителем закона, — попросила Аглая.
Она уже начала понимать, что с Филином лучше договариваться на берегу, заранее, требовать у него что-то бесполезно. Пусть тело и ее, но она его не хозяйка…
— Беседуй.
На удивление Филин не стал возражать. Он быстро по памяти набрал номер Алекса.
— Прошу, — шепнул Аглае.
— Подскажите, — поинтересовалась Аглая, — а за какое преступление отбывал срок мужчина, Герман Родин по паспорту, который лежит у вас в морге?
— Вы продолжаете утверждать, что ваш муж не ваш муж? — хмыкнул следователь в трубку.
— Продолжаю, — твердо произнесла Аглая. — И у меня есть на это причины… Смею заметить, что у моего мужа, как ни странно, но оказался брат-близнец. Вы об этом не знали?.. Удивительно… Я думала, что вы тоже уже догадались… И представьте себе, однояйцевые близнецы, коими являются браться Родины, имеют не только портретное сходство, но и одинаковый генотип. А вот отпечатки пальцев у них, как утверждает криминалистика, всегда разные…
— Что вы говорите?
По голосу было слышно, что Алекс растерялся. При других обстоятельствах Филин бы кинулся приятелю на выручку, но сейчас вынужден был промолчать.
— Мы, конечно… — проглотив «пилюлю», продолжил следователь, — снимем отпечатки у тела. А где посоветуете взять пальчики вашего мужа?
— Кухня была его вотчиной… Как, впрочем, и гостиная… Попробуйте поискать там, — предложила Аглая. — А еще гардеробная, где вы не обнаружили ни одной женской вещи, и спальня… Лампа на прикроватной тумбе… И если на кухне и в гостиной еще могут быть мои пальчики, то в гардеробной их точно нет.