Страница 14 из 21
- Итак, ты Гильермо не доверяла и говорила об этом камердинеру господина Капуль-Гизайля, а он внимания не обратил. Это все?
Это было не все. Далеко не все.
- Господин Дориан много о себе полагает. - Баронский камердинер явно не давал Ваннине по коя. - Еще был бы он камердинером монсеньора… Или господина Эпинэ, или господина Марселя, а он кто? Да никто, а носом сейчас луну сшибет… А все с того, что госпожа баронесса совсем барона разбаловали. И птички ему, и черепки. Оно понят но, деток нет, деньги есть, чего не побаловать, то лько лучше б они в строгости дом держали.
Господин Салиган, тот тоже хорош! Пакость всякую таскает, а тот и платит. И чего не заплатить, денежки-то не его. Муженек-то к нам голодранец голодранцем подкатился, только добра и было, что клетка с воробьем этим желтым. Правда, человек он добрый, свое место знает, только лучше б он…
Вошла Марианна, тихо села рядом с Ноксом. Нокс покосился на баронессу и неожиданно поправил воротник.
- Сударыня, - полковник наиучтивейше наклонил голову, - мы почти закончили. К сожалению, ничего важного узнать не удалось, но монсеньор не теряет надежды.
- У вас есть более важные дела, - просто сказала Марианна, - но когда выдастся свободная минутка, вспомните, что в этом доме вам рады. К вам, господин Нокс, это тоже относится.
- Благодарю. - Служака растерялся, и Дику впервые за последние три дня стало смешно.
- Полковник Нокс, - объявил Повелитель Скал, - отныне лично отвечает не только за мою безопасность, но и за вашу.
- Будет исполнено, - отчеканил северянин. - Сударыня, вы под защитой Скал.
- Я тронута, - женщина благодарно улыбнулась, - но это, поверьте, излишне. Вряд ли разбойники вернутся, а у вас столько дел.
- Служить вам - наш долг, - не согласился Нокс. - Ваша камеристка утверждает, что пропавший истопник вел себя подозрительно. Она говорила о нем с камердинером вашего супруга, но тот не обратил на это внимания.
- Глупости, - улыбнулась Марианна, - у Ван-нины очень живое воображение, и она никогда не ладила с Дорианом. Теперь, когда Гильермо исчез, она найдет, что вспомнить, когда же он был в доме, Ваннина находила его общество весьма приятным.
Если так, неудивительно, что истопник сбежал. Ричард поймал бархатный взгляд и улыбнулся в ответ. Как же она перепугалась в эту ночь и как держится. Удивительная женщина, просто удивительная!
- В таком случае не смею долее мешать вашему отдыху. Благодарю за объяснение и за… шадди.
- Что вы, - как мало слов и как много сказано, - это я ваша должница. Ваннина, ты свободна.
Лицо служанки стало упрямым.
- А монсеньор меня не отпускал. Монсеньор еще не знает, что Гильермо сговаривался с госпо дином Салиганом. Вот так-то, сударыня! Я-то думала, они о плошках бароновых шепчутся, а они на вас нацелились. Уволочь хотели, только господин Эпинэ помешали…
2
Удачу нужно обмывать, а то иссохнет, как жаба в жару. Нельзя возвращаться на корабль со всеми деньгами, море скаредов не терпит: не поделишься с трактирщиком, отдашь все крабьей теще.
- Еще можжевеловой. - Юхан Клюгкатер с достоинством стукнул о дубовый стол пустым стаканом. - Нам с другом Леффером!
- Бу'сделано, - проорал сквозь грохот бубна подавальщик. - А закусить?
- Мясо? - повернулся Добряк к лейтенанту, подтвердившему трагическую гибель груза и сопровождавшего его интенданта.
- Свинину! - постановил Леффер. - На углях!
- Питер, а тебе чего? - Племянничек взгромоздил на колени первую в своей жизни девку и ни устрицы не соображал, но спросить-то надо. Родная кровь, как-никак.
- Тинты, - булькнул Питер, - для Нэлл… И леденцов!
- Тащи им тинту и ключик от спаленки, - заржал Юхан, подавальщик кивнул и скрылся в сизом чаду.
«Одноухий боцман» был полон - зимние праздники задержали в порту десятка три купцов. Известное дело, Излом не уважить - до другого не доплыть!
- Здесь хорошо кормят? - осведомился Леффер, притопывая в такт музыке: в центре зала дю жина матросов, обняв друг друга за плечи, лихо от плясывала «крабиху», остальные хлопали, стучали
кружками и стаканами, раскачивались в такт разухабистому мотиву. Все ходило ходуном, только в нишах у окон было чуть потише, здесь можно было разговаривать.
- Уж получше, чем кесарь. - Добряк подпер щеку рукой и растроганно шмыгнул носом. - Люб лю Ардору… И «Боцмана» люблю. Душевное мес течко… Сплясать, что ли?
Свистели флейты, бил бубен, заходилась в плаче алатская скрипка. Трактирные подружки в красных чулках трясли юбками, хохотали, просили тинты. Им наливали, целовали в накрашенные губы, смачно шлепали пониже спины.
- Кто ни разу не был пьян, - ревела таверна, - того проклял Адриан,
Кто глядит в чужой стакан, того проклял Иоанн…
- А в чужой карман? - Юхан подмигнул Леф-феру. - Что будет с теми, кто залез в карман Его Величества Готфрида?
- Это преступники! - твердо сказал Леффер. - Их надлежит казнить на Большой королевской площади. Вот так! Ваше здоровье, шкипер!
- Ваше здоровье! - Лейтенанту и его солдатам пришлось отвалить треть выручки, и все равно вышел хороший фрахт. Они не просто сохранили и головы, и лоханку, они заработали, а кто еще может похвастаться заработками на службе Его Величества Готфрида? Может быть, молодой Браунбард? Или дурень с «Серебряной розы» со своим генералом? Ну и где они все? Крабов радуют, и «Селезень» бы радовал, возьми выскочившие из дыма фрошеры левее.
- Стой! - Юхан ухватил за фартук красномордого подавальщика. - Тинты музыкантам… «Найе-релла-ла-ла»… Плачу! За тех, кто ушел и не вернулся!
- Сейчас, шкипер. - Красномордый сгреб талл. - Как же ушедших не помянуть, обязательно помянем!
- Это только морской обычай? - осведомился Леффер. - Или в нем могут принять участие и солдаты?
- Могут. - Добряк вытащил флягу с рыбодева-ми. Стаканы стаканами, а хвостатые подружки где только с ним не побывали!
- Парус поднять и плыть, найерелла, - затянул высокий страдальческий голос.
- Нам плыть далеко, - откликнулось трое или четверо. - Неси, красотка, вино,