Страница 19 из 22
Он кладет ладонь на мою ногу, впивается пальцами в кожу, вызывая странную дрожь по всему телу. Я дергаюсь, сбрасываю его руку и отодвигаюсь подальше. К самому окну. Ненавижу, когда он ведет себя так: то сыплет оскорблениями, то проявляет интерес, то от него сквозит холодностью и равнодушием. Хрен поймешь этого Давидова. Отпустил бы уже нас с дочерью, решив все мирным путем. Ведь видно же, что не собирается причинять нам вред, так какого черта медлит?
Марат усмехается, глядя на мои действия, а потом пересаживается к охраннику и о чем-то говорит с ним весь остаток пути.
Когда вертолет садится, в стороне нас уже поджидает черный внедорожник. Охрана Марата провожает нас до машины, дверца громко хлопает, и мы остаемся одни, не считая водителя. Я стараюсь не обращать внимания на то, как близко мы сидим рядом друг с другом, на случайные прикосновения наших рук и ног. По пути к дому я безумно нервничаю: вдруг отец уже там? Он ведь знает меня лучше всех. Должен был заподозрить неладное. Понять, что не могла я по собственному желанию появиться в обществе с другим мужчиной.
Какая-то детская вера в отца до последнего заставляет меня надеяться увидеть перед воротами Марата его вооруженных людей, поэтому, когда перед коттеджем оказывается так же пусто, как и днем, я ощущаю разочарование.
— Иди за мной, — внезапно приказывает Марат, когда мы входим в дом и я снимаю верхнюю одежду и туфли, давая отдохнуть уставшим ногам.
Смотрю на него с недоумением и страхом, потому что последний час он казался мне напряженным и задумчивым. Сейчас же он какой-то дерганый и встревоженный. Что он задумал? В душе появляется ощущение надвигающейся бури. Предчувствие кричит: беги, пока не поздно. Но непослушные ноги ведут меня за Маратом в комнату, в которой я раньше не была.
Это его кабинет. В темных тонах, с окном, выходящим на задний двор, и с резной дубовой мебелью, которая совершенно не подходит к остальному интерьеру. У меня вообще ощущение, что у дизайнера, который здесь все обставлял, напрочь отсутствовал вкус.
— Чего ты хотел? — чувствуя себя неуютно наедине с Маратом, спрашиваю я. Обнимаю себя за плечи и не отвожу взгляда от его спины.
Он медленно подходит к письменному столу, открывает нижний ящик и достает оттуда… пистолет.
Я вздрагиваю и делаю шаг назад. Он снова сошел с ума? Что он собирается делать? Убить меня? Неужели специально усыпил бдительность, повез на благотворительный вечер, чтобы замылить всем глаза, разыграл любовь для того, чтобы не искали?
— Ты дрожишь, — идя ко мне, произносит Марат с усмешкой на губах. — Боишься меня?
Я молчу, лишь затравленно смотрю на оружие в его руках.
— Вот, держи.
Он протягивает мне пистолет, а я с недоумением гляжу то на оружие, то на мужчину. В его глазах — вызов и ожидание. В моих — наверняка страх и непонимание.
— Давай же, Кристина.
После того как несколько минут я не произношу ни слова и не двигаюсь, Марат сам берет мою руку и вкладывает в ладонь холодную сталь. Тяжесть пистолета возвращает меня в реальность, горячит кровь и заставляет сердце биться безумно быстро.
— Что мне с этим делать? — все же нахожу в себе силы произнести хоть что-то.
Впервые в жизни я прикасаюсь к смертельному оружию. С опаской перехватываю его удобней, боясь, что в любой момент из-за моей неосторожности раздастся выстрел и вылетит пуля.
— Убей меня. — Он произносит это таким будничным тоном, словно попросил сделать утренний кофе. — Давай же, стреляй.
Марат с силой обхватывает пальцами кисть руки, в которой я сжимаю пистолет, и подносит к своей голове. Дуло упирается прямо в его лоб, а мне становится в сотни раз страшней, чем до этого, ведь одно неосторожное движение — и мои руки не отмыть от крови.
— Ну же, Кристина, чего ты ждешь?
— Ты сумасшедший. — Я вся дрожу, не понимая, что за спектакль решил разыграть Марат. Может, пьян?
— У тебя есть шанс избавиться от меня, забрать дочь и вернуться к прежней жизни. Ты ведь так хочешь этого, так чего же медлишь? — немного зло и с напором говорит он.
— Я, в отличие от тебя, человек, а не монстр, — отвечаю с жаром, с вызовом смотря прямо в его глаза.
— Ты, в отличие от меня, не можешь постоять за близких.
Он резко выдирает из моих рук пистолет, отводит руку и нажимает на спусковой крючок. Я закрываю глаза, готовая услышать оглушающий выстрел, но ничего не происходит. Лишь глухой щелчок и тишина.
— Пистолет не заряжен, чего испугалась-то? — смеется Марат. — Отец не учил тебя обращаться с оружием?
Отрицательно мотаю головой.
— Можно я пойду уже? Там Дашенька, наверное, не может без меня уснуть…
Предпринимаю попытку к бегству, чтобы не видеть этот сумасшедший блеск глаз, который так пугает.
— Мы еще не закончили наш первый урок.
Марат наступает на меня, и я упираюсь спиной в стену, желая увеличить расстояние между нами.
— Когда-нибудь может случиться так, что времени на раздумья не будет и тебе придется выбирать: твоя жизнь или чья-то. Отец оберегал тебя от грязи, в которой утопает все вокруг, но кто-то должен открыть тебе глаза.
— Я дизайнер, Марат, модельер. В мире моды совсем другая грязь, методы борьбы и устранения конкурентов. В них нет места оружию и крови. Разве что выдиранию волос и порче одежды, — грустно усмехаюсь я, окончательно убеждаясь, что Марат связан с криминалом и такой отец Даше уж точно не нужен.
— Мне было двадцать четыре, когда умер мой отец и весь его бизнес перешел ко мне, — немного грустно говорит он, а я задерживаю дыхание, боясь пропустить хоть слово и спугнуть откровения Марата. — Пришлось всему учиться самостоятельно, чтобы конкуренты, словно коршуны, не растащили компанию по частям.
Он останавливается так близко, что стоит сделать более глубокий вдох — и моя грудь прикоснется к его. Я зачарованно смотрю на Марата, замечая в его глазах затаенную боль. Он тоже уязвим, как и я, но скрывает это. Глубоко внутри.
— Мне не нужна отцовская компания, у меня есть свой бизнес. Которому, между прочим, ты причинил ущерб, выкупив все торговые площади.
— Тебя никто не будет спрашивать, хочешь ты унаследовать компанию или нет.
— Ты слишком рано хоронишь моего отца, — нахожу весомый аргумент, совершенно запутавшись в происходящем. К чему весь этот разговор? Решил поучить меня жизни? Вот только не учел, что мы из разных миров.
— Тебе стоит найти надежного мужа либо серьезно пересмотреть свои принципы, — устало выдыхает Марат мне в лицо, а потом отходит и отбрасывает пистолет на диван, стоящий у стены.
— Не понимаю, зачем ты мне все это говоришь. — Я немного расслабляюсь, когда полностью осознаю, что он не собирается причинять мне вред.
— Когда-нибудь поймешь. На самом деле у нас намного больше общего, чем ты думаешь. У тебя есть что-то удобное из одежды? Спортивный костюм? — резко меняет тему он.
Я киваю, чувствуя недоумение.
— Хорошо, завтра у меня выходной, поедем в тир.
— Пф-ф-ф, звучит, словно ты приглашаешь меня на свидание.
— Если хочешь, можешь считать это свиданием.
— Марат, нам бы стоило поговорить о ребенке и о том, как долго ты собираешься держать нас здесь, а не о моем разводе и будущем. Это уже не твои заботы. Результаты теста на отцовство пришли? — все же не выдерживаю я и смелею.
— Нет. Послезавтра, — после непродолжительной паузы отвечает он.
— Хорошо. — Я топчусь на месте, хотя стоило бы уйти. — И спасибо за то, что заступился за меня там. При Андрее. — Отвожу взгляд и прикусываю губу изнутри.
Слышу шаги, и в поле моего зрения появляются его начищенные до блеска черные туфли.
— Он потерял намного больше, чем ты, хотя вряд ли осознает это в полной мере, — задумчиво произносит Марат.
Его пальцы внезапно касаются моей руки, медленно ведут вверх, к плечу, заставляя кожу покрываться мурашками. Я словно зачарованная слежу за его действиями, а потом поднимаю голову и натыкаюсь на омуты его потемневших глаз.