Страница 14 из 22
Я снимаю с Даши верхнюю одежду и сапожки. На полу ковер с мягким ворсом. Посередине большая двуспальная кровать. Шкаф, телевизор, кресло и стол. Рядом с входом в комнату еще одна дверь, ведущая в ванную. Я нахожу там чистые полотенца и банные принадлежности. Потом подхожу к окну и прикрываю глаза от разочарования: на окнах стальные решетки, отсюда вряд ли удастся сбежать. Что ж, ладно, будем действовать иначе.
Я возвращаюсь к пустому листу, беру ручку и большими буквами вывожу все, что понадобится нам с дочерью для комфортной жизни в этом доме.
Лиза, миловидная молодая девушка, вместе с неизвестным мне мужчиной приносят пакеты из магазина. Марат действительно позаботился о том, чтобы купить все из списка, даже принадлежности для рисования.
Вечер проходит без нашего похитителя. Он не спускается к ужину, нам же накрывают в столовой, где красуется огромная пышная елка. Даша в восторге. Бегает вокруг, снимает с нее игрушки, а потом снова цепляет на веточки. Я чувствую себя не в своей тарелке, но и в то же время немного успокаиваюсь. Никто не держит меня взаперти в комнате или в холодном подвале, я могу спокойно передвигаться по дому, проводить время как хочу, никто не отбирает у меня Дашу, не разлучает нас. Марат словно еще не решил, что со мной делать. Я будто эдакое приложение к его дочери.
Поздно ночью, когда я уже переоделась в пижаму из мягкой ткани и собралась укладывать спать Дашу, в дверь стучат. Я напрягаюсь. Не отвечаю, но это и не требуется. Он без разрешения проходит в комнату, а с ним — незнакомец с небольшим портфельчиком.
Я вопросительно смотрю на Марата, внутри разливается страх. Только ведь расслабилась.
— Это Леонид Петрович, он доктор. Осмотрит девочку.
— Что? Какой еще доктор? С моей малышкой все в порядке, можешь не волноваться. Если нужно, можешь запросить из клиники ее медкарту и выписку со всеми прививками. А этого доктора я не знаю, поэтому не позволю притронуться к моей дочери, — произношу воинственно и задвигаю за спину Дашеньку.
— Кристина, — устало выдыхает Марат, не отводя от меня пристального взгляда, — Леонид Петрович наш семейный доктор. Он… он возьмет генетический материал у Даши, чтобы сделать тест ДНК.
— Тест?
— Чтобы установить мое отцовство, — поясняет, словно я дурочка, которая не знает, для чего делают ДНК-тесты.
— То есть ты хочешь сказать, что не уверен, что Даша твоя дочь? Ты хотел заставить меня отказаться от ребенка, силой увез нас, а теперь оказывается, что даже не знаешь, от тебя ли родила Яна?
— Успокойся, — поглядывая на доктора, произносит Марат, но меня не остановить.
— Кто вообще так поступает? Что, если она окажется не твоей дочерью? Ты выбросишь нас на улицу? Нельзя было установить отцовство до того, как играть в плохих парней?
— А ты бы позволила? Позволила бы мне отвезти ее в клинику, чтобы сделать этот гребаный тест? — повышает он голос.
В его глазах пылает ярость, руки сжаты в кулаки, на лице играют желваки. Своими словами я, похоже, разозлила его не на шутку, но и он тоже хорош.
— Ладно, только я сама возьму мазок. Давайте палочку, — сдаюсь, понимая, что есть шанс, что тест окажется отрицательным и наши с Маратом пути разойдутся.
Я уговариваю Дашу открыть ротик, провожу ватным тампоном по внутренней стороне щеки. Она испуганно косится на мужчин, начинает хныкать и цепляется за рукав моей пижамы, прося, чтобы я не отходила от нее.
— Ну все, моя хорошая, не бойся, это просто гости. Они пришли пожелать нам спокойной ночи и уже уходят, правда? — выразительно смотрю на Марата, передавая Леониду Петровичу ватную палочку.
— Правда, — бурчит «отец» и, окинув меня напоследок взглядом с ног до головы, исчезает так же неожиданно, как и появился.
Глава 12
— Это тебе.
Марат бросает в мою сторону коробку. Я не успеваю поймать, и она приземляется на пол, прямо у моих ног.
— Что это? — смотрю на него с удивлением.
— Открой — узнаешь. — Он глядит на меня с вызовом, и я с неохотой прикасаюсь к неожиданному подарку.
Внутри оказывается синее платье из последней коллекции от «Валентино».
— Откуда оно у тебя?
— Скажем так, у меня есть свои каналы, — усмехается он, ловя в моем взгляде восторг, который мне не удается спрятать.
— Что еще можно достать через твои каналы? — подхватываю его игру и откладываю наряд в сторону.
— Бриллианты, оружие, спелый арбуз посреди зимы — выбирай, что тебе больше по душе.
— От арбуза, пожалуй, не отказалась бы, — хмыкаю я и отворачиваюсь.
Прошло уже два дня с тех пор, как нас привезли сюда, я вся извелась в ожидании неизвестного. Марат ведет себя так, словно ничего не происходит, будто я и в самом деле добровольно приехала навестить его. Днем он где-то пропадает, приезжает поздно ночью, заглядывает в мою комнату, думая, что я сплю и не знаю о том, что он проверяет, на месте ли мы. Мне безумно скучно. Возможно, в другой ситуации я бы и радовалась такому затворничеству и шансу спокойно поработать вдали от цивилизации, но когда знаешь о том, что твоя свобода и возможность передвижения ограничены, расслабиться не получается.
Я не могу понять его намерения, не могу разобраться в том, монстр он или нет. Возможно, он так холодно держится с Дашей, потому что не хочет раньше времени привязываться к девочке? Но тогда к чему были все эти махания перед моим лицом документами на отказ от ребенка и безумное похищение?
Я не могу разгадать Марата. От него веет то раздражением и злостью, то спокойствием и теплом. Все в доме относятся к нам с уважением, даже охрана, которая, как я считала, должна преграждать мне путь и заламывать руки, лишь наблюдает за мной со стороны. А еще печется о том, не замерзла ли я во дворе.
И все же я готовлюсь к операции по своему спасению. Пишу на маленьком клочке бумаги послание отцу, которое планирую отдать на благотворительном вечере, если мне не удастся рассказать обо всем на словах. Все, что я придумала. Но если получится — нас с Дашей быстро отыщут.
— Результаты анализов уже готовы? — смотрю на Марата, ожидая ответа, и нервно тереблю край свитера. Еще день. Один день — и я буду свободна.
— Нет.
Расслабленность уходит, он вновь напряжен и неприступен, словно своим вопросом я захлопнула дверь между нами. У меня ощущение, что он не договаривает мне что-то, хотя должен ли? Я для него никто, пустое место. С моим мнением он уж точно не собирается считаться, иначе нас с дочерью не было бы здесь.
— Во сколько мы завтра выезжаем?
— В три, как раз должны успеть к началу. Туфли привезут утром, надеюсь, с размерами не прогадал. Спокойно ночи, Кристина.
Марат проходит мимо меня, обдавая прохладой с улицы. Задумчивый и взъерошенный.
— Ты так жаждал получить дочь, а сейчас не обращаешь на нее никакого внимания. Может, хотя бы немного поиграешь с ней? — не выдерживаю я, потому что так и есть. За два дня Марат произнес лишь несколько слов в адрес Дашеньки.
Он останавливается. Медленно поворачивает голову в мою сторону. Встречается со мной взглядом, прячет руки в карманы. Смотрит на меня прищуренно.
— Она все равно ничего не понимает, о чем с ней разговаривать?
— Пф-ф, она давно уже взрослая, Марат. Сегодня она спросила, где папа. Что я должна была ей ответить? После исчезновения Андрея из нашей жизни ей и так будет сложно привыкнуть к тому, что его больше нет, а ты для нее вообще незнакомец.
— Я понял тебя. Послезавтра что-нибудь придумаю, — не желая спорить со мной, соглашается Марат и быстро уходит.
Я обнимаю себя за плечи, горечь подступает к горлу. Хватаю со стола бокал вина и залпом осушаю до дна. Плохая идея, но мне хочется забыться. Очень. Чтобы не думать ни об Андрее, ни о том, что будет, если завтра я не сумею встретиться с отцом и обо всем ему рассказать.
***
С самого утра мне доставляют обувь, шубку и принадлежности для макияжа. Я нервничаю, понимая, что другого шанса попытать удачу у меня не будет. А еще волнуюсь, что, оставив здесь Дашу, могу больше никогда с ней не увидеться.