Я тебя не отдам

— Мы могли искать его в городе, а не посреди леса бог знает где! Ты украл нас, Марат, прямо средь бела дня, на глазах у людей! Думаешь, это так просто сойдет тебе с рук? У тебя был шанс сделать все нормально, ты ведь знал, что мы с Андреем разведемся, знал это! А значит, понимал, что из жизни Даши исчезнет отец и ты можешь попытаться стать им. Медленно. Не торопясь. Завоевывая ее и мое доверие. Я не была бы против, чтобы ты забирал ее на выходные, возил в школу… Это выглядело бы, словно мы два родителя, которые развелись. Но нет, ты выбрал другой путь! Угрозы, шантаж, а теперь и похищение. Ты вообще нормальный? Ай!

Марат прерывает мою длинную тираду одним движением — резко стаскивает с набрякшей ноги сапог, и из моих глаз от боли брызгают слезы.

Глава 10

— Я прописал мазь. К сожалению, ее у меня нет, но пока можно просто приложить лед.

— Я отправлю водителя в поселок, аптека еще должна работать. — Марат резко вырывает белый клочок бумаги у доктора и пробегается по нему взглядом. — Спасибо, можешь быть свободен.

Мужчина приятной наружности уходит. Я даже не пытаюсь намекнуть ему на помощь. Похититель же дает распоряжения по телефону, чтобы в кратчайшие сроки мазь была у него. Потом берет с тележки поднос с едой и ставит его рядом со мной на кровать.

— Надеюсь, поздний обед вам понравится. — Марат открывает крышку на блюде. — Мой шеф-повар родом из Италии, готовит отменно.

— Спасибо. — Сглатываю слюну, потому что только сейчас, смотря на аппетитную пасту с курицей, еще теплые булочки и салат, понимаю, насколько голодна.

— А это для Даши.

На втором блюде тарелка с картофельным пюре и котлетками, сок, фрукты.

— Мне нужно отойти. Надеюсь, ты не натворишь глупостей. Ты ведь уже убедилась, что я не какой-нибудь монстр, правда, Кристина?

Он пристально смотрит на меня, и я киваю в ответ, радуясь тому, что смогу остаться одна и обдумать сложившуюся ситуацию как следует. А возможно, даже выбраться отсюда.

Марат быстро направляется к двери, а потом вдруг останавливается.

— Чуть не забыл, — усмехается он и идет обратно, к тумбочке, разделяющей наши кровати. И только сейчас я замечаю на ней стационарный телефон. — Это здесь лишнее. — Резкими движениями он вырывает провод из гнезда и забирает с собой телефон.

Я задыхаюсь от негодования и разочарования.

— Мне нужно позвонить родителям, они будут волноваться.

— Насчет этого можешь не переживать. Располагайтесь здесь, я скоро вернусь.

— Нам можно выйти во двор? — набираюсь наглости.

— Нет. Ты на ногах не стоишь. Отдыхай, попрошу кого-нибудь принести пакетик со льдом.

За Маратом захлопывается дверь, я слышу щелчок замка. Прекрасно, мы заперты.

— Тебе здесь нравится, солнышко?

— Да, — улыбается Даша, прыгая на мягкой кровати.

— Ну хоть кому-то нравится, — шепчу я, принимаясь за еду.

Марат возвращается быстрее, чем я ожидала. С несколькими пакетами в руках, встревоженный и растрепанный. От него несет табаком, и я морщусь от этого едкого запаха. При его появлении Даша затихает и прячется мне за спину. Я с осуждением смотрю на мужчину, давая понять, что его действия испугали ребенка.

— Твоя одежда испачкалась, я принес новую.

Он протягивает мне один из бумажных пакетов, но я не дотрагиваюсь до него. Не собираюсь принимать эти подачки, которыми он пытается уладить конфликт, изображая заботу.

— Мне и так хорошо.

— Как хочешь. — Он бросает пакет на пол, из другого же достает нескольких кукол и баночку с мазью. — Даш, это тебе. — Обходит меня так, чтобы видеть малышку, и протягивает ей игрушку.

Я внимательно слежу за дочерью, за каждой ее реакцией. Сначала недоверие, испуг, потом она медленно отлипает от меня, переводит взгляд на куклу, и я замечаю, как загораются ее глаза. Еще бы, она ужасная любительница Барби.

— Нравится? — спрашивает Марат, но по его лицу невозможно ничего прочитать.

Чувствует он что-то к Дашеньке, которая, по его словам, может быть его дочерью, или нет?

Моя малышка отворачивается от него, прижимается ко мне. Стесняется. Мы с Маратом встречаемся взглядами. Он кажется разочарованным, я же пожимаю плечами.

— Не думал же ты, что после твоей выходки она с радостными воплями бросится тебе на шею? Ты для нее чужой человек, смирись с этим.

Он не отвечает. Оставляет на кровати подарок, а потом опускается передо мной на колени и прикасается к лодыжке. Его руки прохладные после улицы. Пальцы мягко проходятся по коже. Я зачарованно смотрю на то, как легкими движениями он втирает мазь, чувствую, как сердце бьется громко-громко, а в горле застревает ком. Мне хочется оттолкнуть его — наверное, это даже правильно, он ведь негативный персонаж истории моей жизни, — но вместо этого я чувствую, как мазь приятно холодит ногу, унося ноющую боль.

— Ты ведь понимаешь, что все это не сойдет тебе с рук? — мой голос звучит хрипло и тихо.

— Что именно? То, что ты сбежала от своего мужа, потому что встретила мужчину своей мечты и у вас что-то вроде медового месяца? — с издевкой спрашивает он и подмигивает.

— Что? — теряю дар речи от такой заявки. — Ты ведь не это написал моему отцу? Скажи, что нет, прошу.

— Немного не так, но смысл от этого не меняется. Готово. — Он отпускает мою ногу, отставляет в сторону мазь и поднимается с пола. — Если надо, могу помочь тебе добраться до ванной комнаты.

Марат смотрит на меня с насмешкой, пряча руки в карманы брюк. На несколько мгновений я теряюсь, задыхаюсь от его наглости, представляю, в каком свете он выставил меня перед родителями. Они наверняка позвонят Андрею, а тот… подыграет? Он же заодно с Маратом.

— Куда мы направляемся? Что будет дальше? Ты ведь… ты ведь не причинишь Даше вред? — игнорируя его шуточки, спрашиваю я, потому что больше всего на свете меня интересует именно судьба дочери.

— Завтра все узнаешь. Могу лишь сказать, что ты в мои планы точно не входила, придется сделать небольшую корректировку. Отдыхайте. Через два часа принесут ужин. Сегодня мы проехали лишь малую часть пути, завтра просыпаемся рано и в дорогу.

Я решаю, что Марат вновь уйдет, но нет, он закрывается в ванной комнате. Сначала я слышу лишь тишину, а потом — как льется в душе вода. Пока его нет, я пытаюсь встать на больную ногу и попробовать пройтись по номеру. Но стоит перенести на нее вес, как жгучая боль дает о себе знать. Так я точно далеко не убегу, еще и с ребенком. Разве что угоню автомобиль.

Марат выходит из ванной комнаты в белом махровом халате, ничуть не смущаясь моего присутствия. Я отвожу взгляд от его мокрых волос, намеренно игнорируя. Неизвестность убивает меня, время тянется безумно долго.

— Тебе надо бы принять душ. — Он скользит по мне взглядом, выразительно намекая на испачканную одежду и всклоченные волосы.

Я поворачиваю голову к Даше: не хочу оставлять ее с Маратом. Вдруг, пока я буду нежиться под горячей водой, он заберет ее и оставит меня здесь? Одну.

— Я… — запинаюсь, не зная, что сказать. — Даша будет плакать.

— Не волнуйся, я уж как-нибудь смогу присмотреть за ребенком несколько минут.

— Нет, не думаю, что это хорошая идея, — произношу упрямо и вновь отворачиваюсь.

— Как хочешь.

Марат почти не обращает на меня внимания. Переписывается с кем-то по телефону, потом выходит из номера. Прямо в халате. Не забывая, конечно же, запереть нас с дочкой на ключ.

Я маюсь от безделья. Сижу на мягкой кровати в позе лотоса, иногда говорю что-то Дашеньке, которая увлеченно играет с куклами. Потом, прыгая на одной ноге, добираюсь до окна, и у меня перехватывает дыхание от открывшейся красоты.

Наш номер находится на третьем этаже, и все вокруг прекрасно просматривается. Заснеженные ветви деревьев, крупные хлопья в воздухе, которые переливаются на свету. По двору, у самого озера, носятся хаски. Мне сразу же захотелось ухватиться за кисть и краски, нанести первые мазки и запечатлеть эту красоту на холсте.