Прайд Саблезуба

Эрек то отставал, то обгонял Семена, всматривался в заросли на склонах, пытался принюхиваться, но ему, кажется, мешал запах серы из мешков — он чихал и фыркал.

— Да сними ты их! — не выдержал, наконец, Семен. — Положи на землю и нюхай себе на здоровье! И объясни, в чем дело!

Эрек немедленно избавился от ноши и пару раз обошел вокруг Семена, всматриваясь в ближайшие склоны.

— Ну, что?

— У аа но-у! Но-у! — забормотал питекантроп, тыча своим бревном куда-то вперед и назад.

— Надо понимать, что там опасность, да? Впереди — это понятно, но сзади-то откуда? Мы же там уже были!

Внятного ответа он не получил, но, на всякий случай, арбалет с плеча снял и вложил в желоб болт. Честно говоря, у Семена и самого было смутное ощущение, что за ними не то следят, не то их преследуют: «Ну, и кто же это может быть? Какой-нибудь хищник? С трудом верится — сейчас не голодный сезон, а на человека и с голодухи мало кто решится охотиться. Значит, люди? М-да-а... Зря мы пошли по этой долине — уж очень хотелось сократить путь. Теперь вот ни вправо, ни влево — сплошные заросли, сплошные места для засады. Впрочем, расстрелять нас из луков или забросать дротиками можно было, наверное, уже много раз. Надо двигаться дальше — не стоять же здесь до ночи!»

Несколько раз Семен резко оглядывался на ходу. Скорее всего, это была просто мнительность, но ему казалось, что он улавливал на краю поля зрения какое-то движение. Напряжение нарастало, и идущий впереди Эрек совсем сбавил скорость и плелся нога за ногу, словно его вели на казнь. Это было странно: если он чувствует опасность сзади, то, наоборот, должен стремиться от нее отдалиться. Тогда почему?

Семен коснулся его волосатого плеча:

— Ша-у? — шепотом спросил он, показывая вперед.

— У! Ша-у, по-у! — закивал Эрек, показывая и вперед, и назад.

«Да что ж такое?! — почти запаниковал Семен. — И спереди, и сзади?! В саперном деле подобные участки дорог называются „дефиле" — на них удобно ставить мины, поскольку ни обойти, ни объехать их невозможно. Этот прием успешно использовали финны во время войны против наших: запечатывали на дороге автоколонну так, что ни вперед, ни назад, и расстреливали. А здесь-то кто?!»

Впереди из нижней части склона выдавалась небольшая скала, заросшая кустами. Ручей огибал ее, делая крутой зигзаг, так что видимости за ней не было никакой. Правда, Семен знал, что это, собственно, почти устье и дальше будет широкая поросшая травой долина — до нее осталось пройти лишь сотню-полторы метров, но...

— Слушай, Эрек, — как можно спокойнее проговорил Семен. — Давай вернемся и посмотрим на наш след. Я тоже что-то чувствую.

— Д-ха, д-ха! — пролепетал огромный питекантроп. Лицо его из бурого сделалось почти серым. Казалось, он просто еле жив от страха. В глазах его плескалась откровенная мольба и мука: то есть он, вроде бы, оставить Семена одного не может, а инстинкт повелевает ему бросить все и спасаться. «Наверное, он мог бы просто нырнуть в кусты на склоне, — подумал Семен. — Может, и мне стоит так поступить? Но как-то это... М-м-м... Как-то это не по-человечески — прятаться от опасности, которую не видишь, не слышишь и не понимаешь. Да и от кого в этом мире я способен убежать или спрятаться? Но как бы с парнем чего не случилось от нервной перегрузки. В таком состоянии от него никакого толку — одна видимость, что бревно тащит — имитатор хренов!»

— Иди-ка ты... — вздохнул Семен и махнул рукой в сторону склона. — Иди-ка ты... куда-нибудь! Без тебя разберусь.

Эрек издал какой-то невнятный звук, сбросил свои мешки на землю, в два прыжка добрался до кустов и исчез среди них.

— Во дает! — завистливо качнул головой Семен. — Чтоб я так умел по кустам лазить! Даже палку свою бросить забыл со страху. Но кто же, черт побери, вокруг нас ползает?

Постояв с минуту возле мешков, Семен повернулся, взял арбалет наизготовку (посох пришлось зажать под мышкой) и решительно двинулся в обратную сторону. Он прошел несколько десятков метров, когда сзади донеслось воронье карканье. Эту самую ворону они несколько раз уже слышали то впереди, то сзади, пока шли по этому ручью. Чего она тут разоралась, было непонятно, но Семен попытался обнаружить противную птицу — если не запустить в нее чем-нибудь, то обругать ментально — от ворон, как он знал, это хорошо помогает. Он и теперь оглянулся, пытаясь разглядеть черный контур на какой-нибудь ветке, но ничего не обнаружил, сколько ни всматривался. «Наверное, это ее Эрек потревожил», — решил он и собрался двинутся дальше. Повернулся и...

Вот если бы он сделал это на секунду позже, то все бы сразу и кончилось — увернуться он уже не успел бы. А так он увидел, как древко расстается с рукой и копье отправляется в полет. Большое и тяжелое — в каком-то месте своей траектории оно превратилось почти в точку, в пятнышко — верный призрак, что метнувший не промахнулся.

Семен прянул вправо, и тяжелая палка с грубым кремневым наконечником прошла чуть левее — на уровне груди. Точнее, все произошло почти одновременно: движение в сторону, полет копья и рефлекторное спихивание тетивы с зацепа. Надо было, конечно, выпустить посох и вскинуть оружие к плечу, но сделать этого Семен не успел — стрелять пришлось от пояса. Впрочем, противник был слишком близко, чтобы промахнуться — болт угодил ему куда-то в нижнюю часть живота...

Двое других копейщиков со своим оружием расставаться не собирались — они бежали в двух-трех метрах позади первого. У одного из них в левой руке была палица.

Арбалет упал на землю, гладкая древесина посоха скользнула по ладони. Выпустить длинный конец вперед и вверх — больше ни на что времени не оставалось.

Отмашной вниз по древку возле наконечника и рубящий с разворотом корпуса на 90 градусов — есть! Отвод вправо второго древка (еле успел!) и отмашной в голову — есть!

Второй копейщик выпустил копье и перехватил палицу в правую руку. Этого перехвата и замаха Семену едва хватило для короткого дробящего удара торцом посоха в лицо. Палица прошла совсем рядом, чиркнув по лбу. На возвратном движении Семен попытался попасть по пальцам, сжимающим рукоятку. Не попал и двинулся вправо, стараясь загородиться одним противником от другого...