Страница 4 из 9
– Домой!
Пес последний раз взглянул на кусты малины, тявкнул и посеменил за хозяином.
– Глебыч, за мужиком надо бы проследить.
– Надо, – согласился я.
– Ребят, это опасно, с ним собака.
– Но упускать его нельзя. Мы должны хотя бы приблизительно знать, кто он и откуда.
– Вполне возможно, неподалеку стоит тачка, на которой он привез… – Люська запнулась. – Вы меня поняли. И сейчас он сядет в неё и даст по газам.
– Вряд ли он сюда на машине приехал. В том случае, он не ждал бы несколько часов, чтобы принести мешок – сразу бы закопал. Я думаю, мужик местный. Глебыч, есть здесь поблизости деревня или дачи?
– Понятия не имею. Никогда в той стороне не был.
– Дим, Глеб, уходим. Идти за ним смысла нет – собака лай поднимет.
Дома мы долго выдвигали всевозможные версии, решали, какие шаги должны предпринять утром, взвешивали все «за» и «против». Спать легли в начале пятого, а уже в десять часов, наспех позавтракав, мы с Димоном отправились к месту таинственного захоронения. Так его окрестила Люська. Девчонки остались дома: у Люськи болела голова, а Алиса наотрез отказалась возвращаться в лес.
Глава третья
Дом, странный дом
– Если наши догадки верны, следует обратиться в полицию, – говорил Димон, пока мы шли по лугу.
– Так и сделаем. Я сомневаюсь, что нам удастся найти мужика. Чёрт, если бы не собака, у нас был бы шанс.
– Теперь нас точно затаскают, Глебыч. Мой дядька пару лет назад возле гаража на пьяного наткнулся. Присмотрелся, а мужик вроде не пьяный – плохо ему. Вызвал «скорую», дождался их.
– И что?
– А ничего, – Димон пнул ногой по листу мать-и-мачехи и сунул руки в карманы. – «Скорая» приехала. Оказалось, мужика грохнули.
– Да ладно?
– Ага. Огнестрел. Такое началось. Полиция, вопросы, допросы. Моего дядьку три месяца туда-сюда гоняли. Он сто раз пожалел, что мимо не прошел. Такая же участь и нас ждёт. Ты прикинь, выкопают они мешок, откроют его, а там… покойник.
– Не факт, Димон.
– Глебыч, тебе не хуже моего известно, в мешке не пачки старых газет.
Я промолчал.
– И проведем мы половину каникул в отделении полиции.
– А что мы им можем сказать, Димон? Нам ничего неизвестно. Решили прогуляться по лесу, услышали шум, спрятались, увидели незнакомого мужика, который закапывал мешок. Поняли, дело пахнет керосином, сообщили в полицию.
– Ты прав. Но тебе придется ещё доказать, что ты просто так гулял ночью по лесу. А потом докажи, что мужик существовал на самом деле. Есть у тебя свидетели?
– Есть, – засмеялся я. – Ты и Люська.
– При данных обстоятельствах мы не свидетели, – серьезно сказал Димон. – Мы – соучастники.
– Ты слишком драматизируешь. Это от недосыпа. Уверен, в яме не покойник, а обычный…
– Продолжай.
– Димон, иди на фиг! Не грузи меня, и так настроения нет.
Возле зарытой ямы мы долго не задерживались, походили вокруг, осмотрелись и стали отдаляться от поваленного ствола березы. Я полагал, идти придется долго, и опасался заблудиться в лесу, но буквально через полкилометра лес кончался. Впереди – заросшее клевером и ромашкой поле, а чуть левее высился двухэтажный дом. Одинокий и какой-то потерянный.
Дом стоял на просторном участке, огороженном решетчатым забором с кирпичными столбами.
– Интересно, куда мы пришли?
– По адресу пришли. Димон, я вижу собаку.
– Где?
– На участке сидит, под деревом.
– Старая знакомая, – хмыкнул Димон. – А всё не так и плохо.
– Рано радуешься. Допустим, мужика мы нашли, а дальше что?
– Узнаем, кто он такой.
– Легко сказать. Оглядись, кругом – ни души. У кого инфой разживешься?
– Мы не в пустыне, – Димон завертел головой и вдруг, вытянув руку, кивнул в сторону уходившей вниз витиеватой дороги. – А хоть бы у тех пацанов поинтересуюсь.
По дороге шли два парня: один – рыжий и курносый, примерно наш ровесник, другой, тоже рыжий и круглолицый, лет на пять младше. С первого взгляда было ясно – парни братья, сходство налицо.
Нагнав ребят, Димон обратился к ним с вопросом:
– Парни, вы местные?
– Местные, – ответил старший.
– Угу, – поддакнул младший.
– А где живете?
– Внизу, – младший кивнул на березовую рощицу, за которой, как выяснилось, раскинулась деревня.
– Случайно не знаете, чей это дом?
– Знаем.
– Чей?
– Вам зачем?
– Надо.
Старший усмехнулся и, похлопав младшего по плечу, сказал:
– Пошли, Пашка.
– Пошли.
– Стойте, – Димон тронул парня за локоть. – Не уходите. Нам, правда, надо знать.
– Зачем?
– Чего ты заладил? Надо и все.
– Пошли, Пашка.
– За пару сотен скажешь? – спросил я, сунув руку в карман.
Пашка с любопытством посмотрел на старшего брата и облизал губы.
– Я – Кирилл, – представился парень.
– Глеб.
– Димон.
– Это мой брательник – Пашка.
– Угу, – опять засопел Пашка.
– Так как, Кирюха, будет у нас разговор?
– Деньги покажи.
Я достал две сотни.
– Деньги вперед.
– Держи.
– Кир, дай сто рублей, – попросил Пашка.
– Перебьешься.
– Ну Кир.
– Рот закрой, – прикрикнул Кирилл, отвесив брату подзатыльник.
– Я маме расскажу.
Показав брату кулак, Кирилл покосился на дом и шепотом сказал:
– Давайте отойдем подальше.
Метров через двести, свернув с дороги, Кирилл остановился.
– Тетка здесь живет с дочерью. Как зовут, не помню. Вроде Ира, а может, Нина…
– Или Света, – улыбаясь, сказал Пашка.
– Заткнись, – прикрикнул Кирилл. – Дочь у тетки чокнутая.
– Серьёзно?
– Я её один раз видел. Странная.
– И страшная, – опять не сдержался Пашка.
На это раз Кирилл не одернул брата. Закивав, он подтвердил Пашкины слова.
– Лицо белое, глаза черные. И рот черный.
– Рот?
– Да.
– Это как?
– Ну, губы у неё черные.
– Такого не бывает.
– Черные-черные, – с восторгом сказал Пашка. – Я тоже видел.
– А ещё в доме кто-нибудь есть? – спросил Димон.
– Качёк лысый с ними живет. Геннадием зовут.
– Он им кто?
– Или родственник, или прислуживает. Он тетку на машине возит.
– Откуда ты знаешь, что его зовут Геннадием?
– Знаю и всё.
– Кирюх, не финти, деньги взял – рассказывай.
– Он папу нашего избил, – выкрикнул Пашка.
– Помалкивай.
– За что избил-то?
– Да, – лениво отмахнулся Кирилл. – Геннадий Ларису Ивановну до дома подвез, а отец наш в это время пьяный у её калитки стоял. Ляпнул что-то, Геннадий его и уложил с одного удара. Связался с пьяным. Урод! А вообще у них в доме неспокойно, странности разные происходят.
– Какие?
– Дом строили долго, года четыре, а когда построили и приехали хозяева, многие деревенские рассчитывали, что им удастся получить работу. Дом большой, наверняка потребуется прислуга, садовник, или ещё кто. К тетке приходили, она с порога заявляла, что работники не нужны. Наша мать к ней ходила, так тетка наорала на неё, просила передать деревенским, чтобы перестали шляться. Так и сказала, шляться. Дура старая!
– Ты упомянул о каких-то странностях.
– Ага, – Кирилл обернулся. – Некоторые мужики в деревне говорят, что в доме подпольный цех по производству левой водки. А женщины рассказывают о каком-то меховом комбинате, вроде там из кошек и собак шапки изготавливают.
– Что за бред?
– Не бред. Так говорят.
– Сплетни. Сам подумай, будут хозяева такого дома заниматься производством левой водки?
– А почему нет?
– Ладно, проехали, – сказал я. – Кирилл, а у местных жителей имеются основания так полагать?
– Конечно. Не раз замечали, как к дому подъезжают грузовые машины. Что внутри, никто не догадывается. Но приезжают машины раз в неделю, ночью. Подъезжает грузовик, сигналит, Геннадий ворота открывает, пропускает машину на участок и… и всё. Чего выгружают или загружают за деревьями не видно.