Обряд

Одежда стала просто одеждой — не помогала от усталости. “Вечные” галеты в специальных кармашках куртки стали несъедобной, мерзко пахнущей трухой. Пакеты с “сухой водой” вздулись и, казалось, извивались, словно гусеницы — Агафья выбросила их прочь и тщательно проверила все карманы. Нет там ничего, никаких полезных предметов, и одежда теперь не чинится, с ней нужно бережно. А что делать, когда захочется есть или пить, или потянет ко сну — и думать не хочется.

Время от времени попадались дверные проёмы, а за ними виднелся не лабиринт, а что-то другое. Несколько раз Агафья пыталась заглянуть туда — и видела там сцены из своих кошмарных снов, и всякий раз только чудом удавалось убежать.

И усталость. Она не усугублялась, но всё время была с Агафьей — сковывала движения, путала мысли, мешала сосредоточиться. Это молитва. То есть, её отсутствие — человек не может без ежедневной молитвы, так устроен мир. Агафья попыталась было начать утреннюю молитву — но жуткая боль тут же пронзила всё тело. Пробовала ещё два или три раза, пока не поняла: не позволят. А чего она хотела? Сама отказалась служить Владыке, по своей воле…

Есть и пить не хотелось, прочих потребностей организма тоже не возникало, спать не тянуло. И нельзя стоять на месте: изо всех щелей в полу, из стен начинали тотчас расти длинные корявые ветви, унизанные шипами — как потом выбираться из их объятий, неизвестно.

Агафья несколько раз звала на помощь — когда становилось особенно страшно — и вдруг услышала ответ. Голосом, который не мог здесь прозвучать.

Агафья забежала за угол — неосмотрительно, можно было столкнуться нос к носу с чудовищем — и за очередным дверным проёмом открылась не очередная сцена из очередного старого кошмара, а вид на хвойный лес, ярким летним днём. Оттуда доносился умопомрачающий аромат хвои — теперь стало понятно, насколько мерзок и гадок здешний воздух. А за проёмом стояла улыбающаяся Наталья. В той самой одежде, в которой Агафья её…

— Не бойся! — позвала Наталья. — Здесь безопасно. Поторопись, на тебя кто-то охотится.

Агафья оглянулась и вздрогнула — точно, чудища. Да много! Не стоило бегать сломя голову, вот и потревожила их. Но… слишком уж всё хорошо! Это не может быть правдой!

— Я ведь никогда не лгала тебе, — напомнила Наталья. — Прошу, поверь ещё раз и сделай шаг.

Она сделала шаг — за секунду до того, как когтистая лапа рассекла воздух там, где только что была голова Агафьи.

Жаркий летний день, свежий воздух — птицы поют, пахнет хвоей, ветерок приветливо приглаживает волосы… Агафья уселась с размаху наземь, закрыла лицо ладонями и разрыдалась.

* * *

— Наташа? С тобой всё хорошо? — в палату вошёл Белов — видно, что встревожен. Оба его телохранителя остались снаружи.

— Убиться веником… — прошептала Агата, отпустив Владимира. — Ой, простите, Игнатий Львович!

— Агата? Это вы?! Но где тогда…

— Погибла, — сухо заметила Агата и закрыла лицо ладонями. — Она спасла жизнь, мне и Владимиру. Простите, Игнатий Львович, у вас из-за меня одни неприятности. — И снова расплакалась. Владимир, ощущая себя не в своей тарелке, поднялся с постели — туда присел сам Белов и осторожно обнял Агату. Видимо, тоже не понимает, как такое может быть — но по манере говорить и держаться это — Агата, тут двух мнений быть не может.

— Не вините себя, — погладил её Белов по голове и отпустил. — Я очень рад, что вы живы. Мне сказали, вы собираетесь выписываться прямо сейчас — подвезти вас?

Агата кивнула, шмыгнула носом и вытерла слёзы кулаком. Белов улыбнулся и, поднимаясь на ноги, потрепал по голове.

— Я слышал, что там произошло. Прочитал утром записку Натальи и помчался к Управе. Остальное, наверное, вы и сами знаете. Мы подождём вас снаружи — врач сейчас подойдёт.

— Ко мне домой? Или к вам вначале? Или к Наталье? — поинтересовался Владимир, едва только врач оставил их одних.

— Я не смогу появиться в её доме после всего, что случилось, — хмуро возразила Агата. — Она сказала, что я ни в чём не виновата, и всё такое, но всё равно не смогу.

— Сказала?! Так она жива?

— Да. Теперь она застряла в том чудном лабиринте. — Агату передёрнуло. — Всё, идёмте отсюда, нужно хотя бы капельку прийти в себя.

* * *

Агафья не могла заставить себя встать, не могла отнять ладони от лица. Память вернулась почти вся, и на душе было тошно. Чем бы ни был тот лабиринт, умереть там не получалось.

— Как вы себя чувствуете? — услышала она незнакомый женский голос. Отняла ладони, посмотрела перед собой — а в следующий момент вскочила на ноги, отшатнулась — бросилась бы бежать, но ноги подвели — Агафья вновь с размаху уселась и больно стукнулась затылком. Оглянулась — за спиной её огромная, высокая ель.

— Я не причиню вам зла, — спокойно пояснила женщина — теперь Агафья смогла разглядеть её. И обратила внимание, что Наталья, в паре шагов поодаль, спокойно смотрит на незнакомку — выходит, она её знает?! — Я узнала ваши рефлексы. Вам внедряют их на практике. Вы испытали внезапный, необъяснимый страх — а моё лицо, вероятно, на долю секунды стало лицом чудовища.

— Вы демон, верно? — Агафья, ощупью держась за ствол дерева, поднялась на ноги. Взглянула в лицо собеседницы — время от времени во все руки и ноги вонзались иголочки — беги, спасайся!

— Так нас прозвали там, на вашей Земле, — согласилась женщина. — Меня зовут Лиана…

— Меня не интересует ваше имя, — перебила Агафья, оскалившись. — Теперь я поняла. Вы спасли меня, чтобы допросить. А она — просто иллюзия, да? — Агафья посмотрела на Наталью, и та вернула сочувственный взгляд, отрицательно покачав головой. — Тогда вы должны знать, что вам не помогут ни пытки, ни наркотики. Я ничего не скажу вам.

— Я не собираюсь допрашивать вас, — заверила Лиана.

— Тогда давайте на этом и закончим, — прошептала Агафья, прижавшись спиной к дереву и закрыв глаза. Сердце билось оглушительно, за его стуком ничего не было слышно. Агафья ощутила, как её берут за руку, и вздрогнула. Осторожно приоткрыла глаза — это Наталья.

— Вас спасла Наталья, — пояснила Лиана. — Она хотела этого, она повторно рисковала жизнью. Мы знаем, что вы спасли Владимира, разрешили ему уйти.

— Я люблю его, — промолвила Агафья едва слышно, отведя взгляд. — Скажите, он жив?

— Жив, и знает, что вы его спасли. Агафья, я не прошу вас предавать то, во что вы верили всю жизнь, ради чего жили. Сейчас вы — единственный человек, который знает во всех подробностях то, что происходит у вас дома. Если захотите что-нибудь рассказать нам — возможно, поможете спасти ещё множество жизней. Вам решать. Здесь вы в безопасности. Наталья, — позвала Лиана, и та, к которой обращались, взглянула в её глаза. — Если пойдёте на восток — указала она направление, — вскоре увидите дома. Тамошние люди будут рады вам — они уже знают, что вы обе спасли много жизней сегодня, и для них это не просто слова. Оставайтесь там столько, сколько захотите.

— Я хотела бы увидеть его, хотя бы раз, — посмотрела Агафья в лицо Лианы. — Можно? Только посмотреть!

— Вы сможете и посмотреть, и поговорить, — пообещала Лиана. — Вы сами поймёте, когда. Встаньте у любого зеркала и назовите моё имя — Лиана Фиона Марцелла Гейнрих. До встречи!

За спиной Лианы в воздухе возник прямоугольник — словно дверной проём. Лиана помахала девушкам рукой и прошла сквозь проём — тот исчез, как и не было.

— Ой, смотри кто ползёт! — указала Наталья, улыбнувшись. Агафья не сразу поняла, что видит того же или такого же ужа. Наталья присела на корточки, и уж проворно забрался на её плечо. — Ой, я так рада, что ты жив! Что? Минутку… Он говорит, что передаёт привет от Агаты. Он её… ой, не знаю этого слова. В общем, её друг.

— Агата жива?! — потрясённо отозвалась Агафья. Наталья кивнула.

— И ещё он говорит, что она не держит на тебя зла, и просит о том же.

Агафья кивнула. Уж так же проворно сполз живой ленточкой наземь и исчез в густой траве.

— Ты немного соврала, — тут же заявила Агафья и улыбнулась, впервые за всё время. — Он не сказал “просит о том же”.