Обряд

И ещё — вспоминались, неведомо почему, те часы, проведённые Владимиром — его копией? — там, в лабиринте. Беседы и походы с Агатой, тот самый гостиничный номер и всё остальное — смутно, вплоть до момента, когда Владимир бросился к зеркалу, чтобы успеть прикрыть самого себя, встать на пути исполняемого проклятия. Получается по всему, что кто-то из Владимиров всё же умер. По-настоящему, окончательно — после “Princeps vult” шансов у одного из них не было. А память, значит, успела объединиться, хотя бы частично.

И что теперь сказать родителям? Что сказать Белову, у которого не осталось теперь ни одной дочери? Как вообще теперь жить?

Эти, из зеркал, пока ничем не выдали своего присутствия, не обратили внимания. Что ж, мавр сделал своё дело. Зато теперь Владимир владеет виграфами. Обалдеть как круто. Вся прежняя жизнь сгорела, буквально, пару часов назад — и надо ещё суметь начать новую. Владимир взял Наталью за руку — живая и тёплая — и обратился, уже сам не понимая, к кому. Пусть она выживет, пусть останется человеком. Пусть хоть кто-то из них выживет здесь, на этом свете, на Земле.

И одежда: она стала простой одеждой. Проявился и отключился светлый пояс, перестали залечиваться повреждения на ботинках, куртке и прочем. Поиграл этими игрушками — и довольно. А чудесный новый телефон просто исчез. Когда пропал, куда — уже не выяснить.

* * *

— Ты тоже умерла тогда? — поинтересовалась Наталья спокойно, когда её привели в порядок и намазали мазью множество царапин и ссадин. Их с Агатой оставили одних, за тем самым столом, за которым они тогда обедали с Владимиром. Наталья изредка поднимала взгляд, упиралась им в несущиеся над головой облака, и поспешно опускала голову.

Агата кивнула.

— Значит, мне не приснилось, — заключила Наталья. — И очень беспокоюсь за Агафью. Знаю, знаю, что это она убила меня, и твоего друга…

— Владимир жив! — перебила Агата сердито.

— Я про Змея, — улыбнулась Наталья, взяв её за руку. — Настоящая сказка, да? Теперь я знаю, что чудеса бывают. Я успела увидеть, что он исчез. Мне очень жаль.

Агата вздохнула. Да. Вот только чудеса эти обычно происходят, когда уже ничего не исправить.

— Агата, Наталья, — позвала Лиана. — Есть важное дело, не терпит отлагательства. Прошу, идёмте за мной.

Агата и Наталья переглянулись, и послушно отправились следом. В зеркальном зале всё ещё полно народу — кризис миновал, всё обошлось мощным землетрясением в необитаемом районе, катастрофических извержений вулканов не случилось — но теперь много работы спасателям и инженерным бригадам — чинить, восстанавливать, строить.

— Она выжила?! — поразилась Агата, когда на экране появилась больничная палата — Наталья под одеялом, и дышит явно не сама — и дремлющий Владимир на соседнем стуле. — Классно! То есть ты теперь и там, и здесь! — Агата взяла Наталью за руку. — Хоть кому-то повезло!

— Увы, не так всё просто. — Лиана посмотрела в глаза, по очереди, обеим. — Её убило проклятие Странника — Натальи нет в том теле, и она не сможет в него вернуться. Мне очень жаль, мы не умеем пока отменять подобное.

— Я всё понимаю, — кивнула Наталья. — Но я ведь жива. Это Вероника, верно? Это она помогла мне выжить?

Лиана кивнула в ответ.

— Тогда зачем вы нас позвали? — тихо спросила Агата. — Это ужасно. Она так и пролежит остаток жизни на той койке, да? Овощ, а не человек?

— Мозг не пострадал, — заверила Лиана. — Тело тоже почти не пострадало, мелкие порезы не в счёт. Наталья не может вернуться в своё тело, но вы, Агата, можете.

У Агаты перехватило дыхание — не нашлось, что ответить. Только стояла, глядя широко раскрытыми глазами то на Наталью там, на койке, то на Лиану.

— Решение нужно принимать быстро, — добавила Лиана. — Долго ей в таком состоянии не протянуть.

— Возвращайся, — предложила Наталья, взяв Агату за руки. — Я ведь заняла твоё место, помнишь? Мы ведь с ней ещё сможем увидеться? — повернула Наталья голову, встречаясь взглядом с Лианой.

— Обязательно, — заверила Лиана. — В том числе и там, на Земле. Может, не в этой жизни, но вы узнаете друг друга, обещаю.

— Береги моё тело, — улыбнулась Наталья. — Я о нём заботилась. И назови первую дочь Натальей. — Агата снова не могла ответить, только кивнула и стёрла с лица слёзы.

— Просто подойдите к зеркалу и прижмите ладонь, — пояснила Лиана, глядя на них с улыбкой. — Больно не будет.

— Ты ведь попытаешься её найти? — сумела спросить Агата, глядя в лицо Натальи. Та кивнула. — Передай тогда, что я не держу зла.

— Обязательно, — пообещала Наталья и отпустила Агату. — Поторопись. До встречи!

— До встречи! — отозвалась Агата и сделала шаг к зеркалу. Прикоснуться к нему ладонью оказалось непросто — было отчаянно страшно, но Агата справилась.

* * *

Владимир дремал, время от времени возвращаясь в реальность, и не успел заметить, когда Наталья открыла глаза. Открыла, и, через секунду, схватилась за трубку, что проходила ей в горло — искусственная вентиляция лёгких. Плохая идея, Наталья закашлялась, чуть не подавилась.

— Врача! — крикнул Владимир, вскочив на ноги. — Наталья, нет, лежите, просто лежите! Вам помогут!

Наблюдать, как извлекают ту трубку было не самым приятным зрелищем. Владимира мягко, но решительно вывели вон из палаты, и разрешили вернуться только минут пять спустя. На лицах врачей читалось изумление: пациентка не только полностью пришла в себя, вопреки прогнозам, но ещё и крепко послала врачей куда подальше. Сразу после того, как сказала “спасибо”.

— Наталья?! — Владимир подошёл к кровати. Наталья сидела там, рассматривая свои руки. Руки как руки — несколько порезов, заклеенных пластырями.

— Очешуеть! — услышал Владимир, и ноги подкосились. Чуть мимо стула не сел. — И точно всё по-настоящему. С ума сдуреть!

— Агата?! — услышал Владимир собственный голос, глядя на девушку на койке широко раскрытыми глазами. — Вы??

Она кивнула и, когда Владимир сумел подняться и пересесть на краешек кровати, обняла его и расплакалась.

* * *

Лиана протянула руку, и отключила трансляцию из больничной палаты. Улыбающаяся Наталья смахнула с лица слезинки и повернулась лицом к Лиане.

— Я теперь застряла здесь, да? Но это всё равно жизнь, верно?

— Вы не застряли, — возразила Лиана. — Как только мы разберёмся с ситуацией, я помогу вам найти, где теперь жить. Уверена, вам понравится. Но если вы хотите найти Агафью, нельзя терять ни минуты.

— Где она? — тут же спросила Наталья. — Как мне найти её?

— Где-то в Лимбе — не в лабиринте, где-то ещё. Всё, что мы чувствуем — страх, сильное чувство вины, отчаяние. Она считает себя виноватой перед вами — наверное, поэтому вы её слышите. Да, вы можете найти её, если повезёт. Но вы тоже рискуете жизнью, Наталья. Если вы сейчас погибнете в Лимбе — это уже навсегда.

— Я найду её, — решительно заявила Наталья. — Она ведь спасла нас всех, я чувствую. Скажите, что делать.

* * *

Агафья помнила, что едва пламя охватило её, кто-то протянул ей руки — показалось вначале, что Вероника. Агафья схватила те руки… и вот она здесь. Где “здесь” — неясно, но страшнее места она не видела даже в кошмарах.

Пейзаж был однообразным — полуразрушенный лабиринт, кругом грязь и запустение. Сухой, безвкусный воздух. И тучи — низкие, жуткие, несущиеся с огромной скоростью метрах в пяти над головой — и при этом штиль, неподвижный воздух. И тишина. Агафья несколько раз пыталась сказать пару слов — убедиться, что со слухом всё в порядке — и убедилась. И поняла, почти сразу, что здесь лучше не шуметь.

Они появлялись из-за стен, всегда внезапно — уродливые, асимметричные лица, столь же криво расположенные руки и ноги. Может, некогда они были людьми. Двигались они неуклюже и медленно, часто спотыкались и падали — но пальцы на руках их заканчивались длинными когтями, а от взгляда в лица чудовищ всё тело пронзала ледяная игла, начинали путаться мысли и чувства. Несколько раз Агафью загоняли в тупик, она просто закрывала глаза, не желая видеть, как её будут рвать в клочья — но наползала чернота, сразу же рассеивалась, и Агафья вновь обнаруживала себя в бескрайнем лабиринте. В другом его месте.