Страница 8 из 24
Повисла пауза. Казалось, Витя хотел расспросить меня о том, что было нам, но ему было неудобно. А я вдруг понял, что мне совершенно неинтересно расспрашивать его о том, что было здесь. Что он мог рассказать: как потусовался в клубе, как познакомился с очередной тёлкой или как ему влом сдавать сессию в своём сраном институте? Смешно же... Мне было плевать. Равнодушие – вот всё, что сейчас чувствовал. Захотелось вернуться домой, взять пачку чипсов, залипнуть в экран компьютера и просидеть так остаток дня. И завтра, желательно – тоже, и послезавтра.
А ведь Витя был моим лучшим другом. Общались мы с пятого класса, даже рукопашному бою обучались у одного мастера. Витя, правда, это дело забросил довольно быстро, не достигнув даже того уровня владения внутренней энергией, который доступен каждому нейтралу, а я продолжил заниматься. В остальном же мы с ним были не разлей вода, благодаря ему я даже познакомился со своей первой и пока единственной девушкой, с которой встречался почти год.
Родители Вити работали в компании, принадлежащей великим князьям Борецким, папаша был каким-то крупным начальником, и сын купался в отцовских деньгах. Мне повезло меньше: в семье я рос не один, да и родители не особо баловали.
И вот мы заканчиваем школу, и он поступает в престижный вуз, а меня посылают на убой. Уж не знаю, был ли ещё кто-то в нашем выпуске, кого отправили в солдаты. Из элитной школы в армию, кажется, никого не отправляли. Что-то, видимо, со мной оказалось не так. А что именно – кто ж теперь расскажет?
– Значит, ты у нас теперь герой войны, – нарушил неловкое молчание Витя. – Медаль-то хоть дали?
– Да какой на хрен герой? – махнул я рукой с досадой. – Приехал, получил пулю, уехал. Но медаль дали, да! Приходил какой-то хмырь, подполковник, наградил. Даже рекомендовали к повышению. В училище, типа, могу пойти без экзаменов, на лейтенанта.
– Круто. Пойдёшь?
– На хрен, – помотал я головой.
– Да ладно! Будешь офицером. Девчонки таких любят.
Я посмотрел на Витю, словно на дурака. На его холёном лице застыла усмешка.
– Я туда не вернусь, – сказал я. – В жопу войну. Навоевался.
– Так всё... плохо? – спросил Витя серьёзно.
– Да ну, что ты! Всё просто прекрасно! Что не день – то праздник. Не веришь? Сходи посмотри. Чел, ты серьёзно или прикалываешься?
– А если Востряковы заставят?
– Пусть заставляют. В другое княжество уеду.
Когда я подумал, что могут отправить обратно, злость захлестнула меня. Почему-то взбесило осознание того, что кто-то и дальше будет распоряжаться моей жизнью, хотя это – в порядке вещей, когда речь идёт о детях, как самих князей и бояр, так и их слуг. Тот, кто волею судьбы оказался связан со знатным родом, как правило, себе уже не принадлежит.
– Да может, и не заставят, – попытался успокоить меня Витя, – может, в дружину запишут. В дружине же норм? У тебя же брат там, да?
– Да, там. Пёс их знает, что они задумали.
Витя с его аккуратной бородкой, выбритыми по последней моде висками и модной майкой, на которой красовался принт с собачьей головой, почему-то меня раздражал. Ему-то хорошо говорить! Он ни в Волынь, ни в Казахстан не поедет, а будет в конторе папаши сидеть, да по клубам шляться, девчонок цеплять. Он ни хрена не понимает в этой жизни, он не понимает, что я пережил, и никогда не поймёт. О чём тогда с ним говорить?
– А семья-то как? – прервал мои размышления Витя. – Как сестра?
– Ира? Да ничего, норм, – ответил я. – К экзаменам готовится. Будет в этом году поступать на информационную безопасность.
– Умная девчонка, – одобрительно кивнул Витя. – А парень у неё есть?
– Ты что это? Глаз положил?
– Да ладно, успокойся, я просто так спрашиваю.
– Ну да, просто так, конечно! – буркнул я и, допив остатки пива. – Её наверняка к кому-нибудь сосватают из наших слуг или дружинников. Так что губу закатай.
Витя был знаком с Ирой, но они не встречались. Сестру заботили в основном компьютеры и программирование. Уж не знаю, откуда в ней такие склонности, но князь, узнав о талантах девушки, велел ей поступать на факультет информационной безопасности, чтобы потом трудоустроить в одну из родовых фирм на соответствующую должность.
Таким образом, из четырёх детей по стопам своих родителей, в слуги то бишь, не пошёл никто. Старшая сестра работала в конторе, брат служил в боевой дружине, младшая сестра тоже должна была устроиться в компанию рода, а меня утилизировали.
– А тебя ещё не думают за кого-нибудь сосватать? – спросил с издевательской усмешкой Витя.
Я хмыкнул и посмотрел в окно на поток машин, движущийся по дороге мимо здания. Витьку подобная процедура не грозила, а мне, как отпрыску княжеских слуг, вполне могли найти кого-нибудь в невесты. И попробуй откажись.
– Пёс их знает, – сказал я. – Кажется, нет. У меня вообще... Понимаешь, такое чувство, будто от меня пытались избавиться.
– В смысле? Зачем им это?
– Да не знаю я! А зачем меня в солдаты отправили? Никого не отправляют, а меня отправили. Может, завтра что-то прояснится. Востряковы на обед пригласили.
– Круто, – хмыкнул Витя. – В высшем свете побываешь.
Вот только я так не считал. Нехорошие предчувствия терзали душу. Я догадывался, что завтра будет решаться моя судьба, завтра я узнаю, какой дальнейший путь мне определил род, а мне не хотелось, чтобы род определял мой путь.
– Ща, погоди, звонят, – Витя ткнул в свой пиликающий браслет, и над ладонью появился голографический непрозрачный экран. – Да слушаю. Здорова, Женя. Чего звонишь?.. Да, я тут с Тёмой сижу... В смысле, с кем? С Тёмой, дружбаном моим школьным... Ну да, тот самый. Так чего хотел?.. Да, помню-помню, конечно. Перенесли? Когда? В пятницу? Блин, надо подумать. Скорее всего, свободен буду, если папаша не запряжёт. Но хрен знает, на самом деле. Ладно, давай, созвонимся.
Витя отключил экран и поправил гарнитуру на ухе.
– Приятель один звонил из группы, – объяснил он. – Мы в пятницу хотим по городу прокатиться, в паб какой-нибудь заехать или в клуб. Поедешь с нами? Отвлечёшься, расслабишься, девчонок подцепим. А? Что скажешь?