Страница 55 из 74
На бис!
Остаток ночи прошел спокойно.
Наутро выспавшиеся казаки под чутким руководством Влада заложили снаряды и мины в стенах ущелья, по которому к группе Шарипова должен был подойти чеченский отряд, оттащили трупы боевиков подальше от дороги и закопали их в песчаной ложбинке, дабы те не воняли и не привлекали к себе пернатых любителей падали.
Оставшихся троих боевиков напоили водой из ручья, проверили крепость стягивающих их веревок и для большей надежности привязали к одному общему стволу молодого тополя.
Вышедшие на рекогносцировку Фирсов и Рядовой наткнулись на заброшенную бахчу, полную созревших дынь, и приволокли в расположение отряда десяток желтых, истекающих сладким соком плодов.
После скромного завтрака все разошлись по позициям.
Первая группа заняла хребет слева от ущелья, вторая справа, третья, в состав которой вошел и Рокотов, расположилась на каменной осыпи у самого входа в долину. Теперь мимо них не смог бы проскользнуть даже одиночный разведчик:
Задача, которую предстояло выполнить начальнику штаба Северного флота вице-адмиралу Михаилу Яцыку, была непростой.
Даже не непростой, а архисложной и архиответственной.
Яцык должен был заявить на всю страну, что надежд на спасение моряков с Мценска больше не осталось, и постараться обставить свое выступление по государственному телевизионному каналу таким образом, дабы у зрителей сложилось впечатление о непричастности к катастрофе высшего руководства ВМФ и вообще отсутствии чьей-либо вины в произошедшем.
Так, трагическое стечение обстоятельств.
Можно сказать, случайность…
С развитием в стране гласности, пришедшей на смену руководящей роли партии, чиновники из Министерства обороны поняли одну простую вещь – неважно, что на самом деле происходит в армии, а важно, как это преподносится населению. Раньше мухлевали в секретных докладах соответствующим инструкторам и завотделам ЦК КПСС, теперь лгали публично, громогласно и. самозабвенно. При коммунистах слишком откровенно подтасовывать факты не получалось, приходилось хоть что-то делать, опасаясь перекрестных проверок со стороны КГБ и ГРУ.
С приходом же псевдодемократии необходимость в конкретных действиях отпала. Достаточно доверительно побеседовать с допущенными к столу журналистами, поставить гриф секретно на неудобные документы – и можно более не волноваться о том, что кто-нибудь когда-нибудь что-нибудь узнает. А излишне ретивых гиен пера можно угомонить с помощью подельников из прокуратуры, также не брезгующих соучастием в растаскивании государственного бюджетного пирога.
Пирог, конечно, не особо жирный, но при грамотном подходе к его дележу хватает на всех.
Смена Президента никак не повлияла на сей процесс.
Даже несмотря на то, что новоизбранный Глава Государства объявил о жестком контроле расходования средств и борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти.
Все так говорят поначалу…
Верховный, может, и поборолся бы с коррупцией, да кто ж ему даст!
Не на простачков напал.
Государственная машина настолько прогнила и настолько проросла воровскими связями, что любая инициатива Президента тихо умирала еще на стадии подготовки соответствующих бумаг.
Расследованию аварии Мценска и поиску виноватых была уготована та же участь. На место председателя правительственной комиссии чиновному лобби удалось протолкнуть своего верного кунака и, по совместительству, вице-премьера Илью Иосифовича Кацнельсона, который всегда был готов закрыть глаза на любые нарушения, если его карман при этом оттягивался солидной пачкой крупных купюр. А ради спасения собственных шкур Самохвалов, Зотов и Яцык не намерены были скупиться. Илюше уже намекнули на возможность пополнения его банковского счета в Лихтенштейне, и он благожелательно воспринял предложение.
Не впервой…
Оставалось успокоить общественность.
Кацнельсон, естественно, тоже приложит усилия, но первому сообщить печальную весть все же придется Яцыку.
Вице– адмирал собрался с духом и поманил к себе адъютанта, застывшего у дверей.
– Зови…
Капитан второго ранга бесшумно выскользнул в приемную.
Спустя полминуты двери распахнулись и в кабинет втащили несколько софитов и видеокамеру на треноге. Вслед за техническим персоналом на ковровую дорожку ступили гример и бородатый телеведущий программы Зеркальце с простой грузинской фамилией Свинидзе.
Яцык вяло махнул рукой, изображая на лице вселенскую скорбь…
Когда над объективом камеры зажегся красный огонек, вице-адмирал сел прямо и насупился. Гример отступила на шаг в сторону, держа наготове широкую напудренную кисть. Оператор посмотрел в видоискатель и кивнул.
– Нормально.
Свинидзе чуть придвинулся к столу.
– Михал Николаич, вы готовы?
– Готов, – буркнул начальник штаба Северного флота.
– Тогда начинаем, – телеведущий поправил сползшие к кончику носа очки и пригладил аккуратно постриженную бородку. – Сережа, готов?
– Усехда хотов, – голосом Папанова отреагировал оператор.
– Поехали… Итак, Михаил Николаевич, каковы последние данные с места трагедии?
Яцык хотел одернуть Свинидзе, с места в карьер употребившего слово трагедия, но не стал этого делать.
Пусть говорит что хочет.
Все равно через минуту сам вице-адмирал объявит о гибели экипажа. И форма, в которой журналист задал свой первый вопрос, уже не будет иметь никакого значения.
– К сожалению, ситуация перешла в закритическую стадию, – начштаба Северного флота грустно покачал головой. – Несмотря на все наши усилия, пристыковать спасательные аппараты к лодке не удается. И с каждой секундой остается все меньше надежд на благоприятный исход операции… Ко всему прочему, мы получили данные о том, что внутри корпуса огромные разрушения. И боюсь, что все наши попытки тщетны. Я сам подводник и умом понимаю, что, вероятнее всего, экипаж погиб в первые минуты после аварии. До вчерашнего дня еще оставалась надежда, но сегодня…
Яцык замолк и сжал губы.
В наступившей тишине было слышно, как вздохнул оператор.