Вторжение

– Что поделать… Это новая российская реальность. Если так и дальше пойдет, то за возбуждение уголовного дела от терпилы будут деньги требовать.

– А ты думаешь этого не было? – печально улыбнулся Егор. – Два раза намекали. Один раз в областном УВД, второй уже в Москве… Типа, денег на спецоперацию нет, надо людей простимулировать.

– Спецназовцев стимулировать не надо, – Влад пожал плечами. – Им самим работать не дают. Вон, киндера израильского давеча освобождали. Знали, где содержится, но по приказу начальства на захват не шли… Тянули время, чтоб к визиту нашего министра внутренних дел приурочить. Тот в Тель-Авив собирался. Буквально накануне поездки и освободили. Президент свой самолет дал, министр по телику выступил, самолюбие потешил. Мол, смотрите, какое у меня министерство крутое! Сволочь золотопогонная… Лучше бы генералов своих по камерам распихал. За мздоимство, за участие в коммерческих разборках, за дачки по лимону баксов…

– А ты как к новому президенту относишься?

– Сложно отношусь, хоть и голосовал за него. Теперь сомневаюсь. Не знаю пока, верить ему или нет… Вроде мужик он ничего, но окружение… Меня настораживает то, как он себя поставил.

– В смысле? – Туманишвили лег на бок и подпер ладонью щеку.

– Отгородился от всего. Раньше власть более доступной была. Вон, примерчик свежий. Приятель у меня в Питере есть, Димон. Журналистом работает. Активный, что перпетуум мобиле. Так он три письма заказных на имя Президента отослал, все по свободе слова материальчики собирал. И ни ответа, ни привета…

– Ну, глупо надеяться, что Президент на все письма отвечать будет, – рассудил Егор.

– Вот ты тут ошибаешься, – Рокотов затушил окурок. – Отвечать-то он и не должен, но вот его аппарат обязан прислать ответ или переадресовать обращение в соответствующее министерство. По поводу чего заявителю приходит специальная карточка. Это закон. А Димон ни фига не получил. Теперь строчит статейку по этому поводу. Мол, либо аппарат разболтался и совсем мышей не ловит, либо сам Президент дал негласное указание на письма не отвечать…

– Президент вряд ли, – нахмурился Туманишвили.

– Ой ли? – Владислав посмотрел на спящих казаков. – Откуда такая уверенность? Лично у меня ее нет. Тем более что правду мы никогда не узнаем. Остается гадать, что с точки зрения доверия к власти опасно. Раз человеку не ответили, другой, а потом он сам перестанет обращаться и начнет скептически относиться уже к любой инициативе того же свежеизбранного президента… Хорошо ли это? Не думаю. Вот ты сам посмотри. Умные люди давно в чиновники не идут, не хотят участвовать в этом бардаке и воровстве. Наверху одну и ту же колоду тасуют. Нет притока новых кадров. А без свежей крови любая система сдохнет… Еще пример, если тебя история с Димоном не удовлетворила. Уже на более высоком уровне. Про представителей Президента ты, надеюсь, знаешь?

– Естественно, – недоуменно выдохнул Егор.

– А про программу представителя в Приволжском регионе слышал?

– Что именно?

– Конкурс на замещение должностей его помощников.

– Что-то слышал…

– Вот и подумай, с чего бы объявлять конкурс. Не потому ли, что те, кому предложили изначально, отказались, а? И пришлось бросать клич уже в форме демократичного конкурса?

Туманишвили наморщил лоб – Влад умел ставить точные вопросы и делать парадоксальные выводы из почти незаметных мелочей.

– Ага! – обрадовался Рокотов. – Проняло. Вдогоночку тебе еще информация к размышлению – с чего это в последнее время на государственные посты так много вояк назначается? Не подскажешь?… Ты, кстати, можешь одновременно и наблюдение вести, и со мной разговаривать.

– Фу-ты ну-ты! – Егор схватил бинокль. – Извини…

Доктор Лоуренс Фишборн положил рядом два листочка бумаги – свежий микрофотоснимок вирусного материала из лаборатории RZ-04 и ксерокопию черно-белого рисунка из журнала двадцатилетней давности.

Сравнение верхних изгибов нуклеидных цепочек ему совсем не понравилось.

Он аккуратно сложил ксерокопию, сунул ее в карман халата, и откинулся в кресле, уставившись прямо перед собой на немного аляповатый цветной календарь Pirelli, призванный немного украсить унылую серую стену кабинета.