Огонь души (ЛП)

Теперь она тоже была герцогиней, но таков был титул Леофрика. Но имя Астрид с Севера принадлежало ей. Она пришла в этот мир как Дева-защитница. И вдруг ее осенило: каждый раз, когда эти люди называли ее дикаркой или зверем, монстром или варваром, они называли ее Девой-защитницей — просто в их языке не было этого слова. Слова для женщины, которую они боялись. Она была чем-то, что находилось за пределами их понимания, за пределами их языка, за пределами их способности осознать.

Поднимет ли она когда-нибудь снова топор или щит, Астрид не знала, но она всегда будет той, кем была. Она всегда будет Девой-защитницей.

Она понимала себя так, как они никогда не поймут, и теперь понимала и их тоже, с каждым днем все больше. Она могла теперь ходить среди них, она имела над ними власть, они кланялись ей, — это была победа.

Она победила.

Когда Леофрик забрался вместе с ней в их королевскую постель и уложил ее на толстые груды мягких шелковых покрывал, Астрид улыбнулась и растянулась под ним. Она позволит мужу ласкать себя и доверится ему, чтобы он доставил ей все удовольствие.

Должно быть, он видел, что она покорилась. Ее имя прозвучало в его устах, как молитва.

Встав на колени, он навис над ней, затем отстранился, чтобы, стоя на ступеньках и не отводя от нее взгляда, расстегнуть бриджи.

Желание захлестнуло Астрид при виде его тела. С того момента, как ее глаза снова привыкли к свету, им постоянно хотелось смотреть на него. Его вид успокаивал ее, даже когда ее собственный разум казался чужим и странным.

И его прикосновение… его прикосновение дало ей ощущение дома.

Хотя среди своего народа Леофрик считался высоким, ее народ посчитал бы его мужчиной среднего роста — на несколько дюймов выше Астрид, но не настолько, чтобы они не могли встретиться лицом к лицу. Ему не хватало словно высеченной из камня ширины плеч, которой обладали Леиф, Вали или Ульв. И все же он был прекрасен. У него было красивое лицо, темно-синие глаза, прямой нос, сильный лоб, обрамленный темными волосами, и коротко подстриженная темная борода. Губы у него были полные, а улыбка добрая и искренняя. Он был худощав и хорошо сложен: сильные плечи, узкие бедра, гладкие мускулы, перекатывающиеся под кожей. Легкие завитки темных волос покрывали его грудь и живот, ноги и предплечья.

И его возбужденная плоть гордо стояла перед ней. Ни один мужчина до Леофрика не доставлял ей такого удовольствия.

Увидев, куда устремлен ее взгляд, Леофрик усмехнулся и взял свою плоть в руку, мягко поглаживая. Астрид улыбнулась в ответ и потрогала себя, скользя пальцами по уже влажным складкам. Даже ее собственные прикосновения чувствовались сильнее, чем обычно, и она застонала и облизнула губы.

Леофрик зарычал, как зверь, и упал на кровать, оказавшись сверху и отталкивая руку Астрид, чтобы освободить место для своей. От прикосновения его больших, грубых пальцев Астрид ахнула и приподняла бедра. Она была рада ребенку хотя бы по этой причине — то, что она носила его, заставило ее хотеть Леофрика еще больше, сделало его прикосновения еще более чувственными.

— Сегодня я буду доставлять тебе удовольствие.

Он скользнул в нее пальцем, и Астрид закрыла глаза и на эту ночь отдала ему власть над своим телом.

Пока его палец исследовал ее, находя места внутри, которые заставляли ее стонать от желания, он осыпал ее поцелуями, покрывая ими шею, плечи, грудь, бока, живот… Каждый поцелуй был как молитва, мгновение преданности, мгновение наслаждения. Леофрик ласкал ее грудь, его палец — теперь уже пальцы — погружался в нее, и Астрид металась на кровати. Горячие заряды неуправляемых ощущений пульсировали в ней и заставляли извиваться. Она обхватила его голову руками и прижала к себе, ее пальцы сжали его волосы.

Снова и снова он подводил ее к пропасти финала, и снова и снова тянул назад, замедляя движения и смягчая прикосновения губ, пока она не приходила в себя. И вот уже Астрид стонала, практически рычала от неистовой страсти, не могла дышать, не могла думать ни о чем, кроме своего отчаянного желания — и вдруг его пальцы вышли из нее, заставив закричать в знак протеста.

Она попыталась схватить его за руку и вернуть обратно, но Леофрик только усмехнулся.

— Закрой глаза, любимая, — сказал он. — Успокойся и позволь мне вести тебя.

Сделав то, что он ей велел, Астрид почувствовала его бороду между ног, а затем его язык у себя внутри. Она едва успела обхватить его голову руками — и почти сразу пришла к финишу, потрясенная силой экстаза, и еще больше — звуком, вырвавшимся из ее рта. Она кричала. Кричала. И кричала до тех пор, пока волны экстаза наконец не затихли в ней. Он не отпускал до тех пор, пока она не потеряла контроль над своим телом и даже волю к контролю, и ее руки не упали с его головы.

Судорожно глотая воздух, Астрид открыла глаза и посмотрела вниз, чтобы увидеть, как он улыбается ей, все еще прижимаясь к ее бедрам. Леофрик легко рассмеялся, его глаза блестели от счастья.

— Я долго ждал, когда это случится, любовь моя.

— Что случится?

— Когда ты закричишь в экстазе. Теперь я знаю, что так глубоко проник в твою душу, что коснулся ее огня.

Она улыбнулась и провела пальцем по его влажной бороде, по горячим губам.

— Ты говоришь красивые слова.

Он приподнялся и поцеловал ее живот, задержавшись на широком шраме, пересекавшем его.

— Ты подарила мне прекрасную жизнь. — Его дыхание ласкало ее кожу, пока он говорил. — Я буду боготворить тебя и нашего ребенка — наших детей — каждый день, пока буду дышать.

Ее живот дрогнул под его обожающим ртом. Астрид потянула его за волосы и вернула его внимание к своим глазам.

— Knulla mig.

Понимая, чего именно она хочет, Леофрик ухмыльнулся и накрыл ее тело своим, погружаясь в ее лоно, когда Астрид подняла ноги и обхватила его бедра. Он наполнил ее со звериным стоном и прижался губами к ее губам. Ощущая свой вкус на его губах и языке, она впилась руками в его спину и почувствовала, как напряглись его мышцы, когда он взял ее с дикой яростью.

И вот Леофрик запрокинул голову и зарычал, и вид его напряженного, темного освобождения привел Астрид к еще одному экстазу.

В ту ночь она заснула, уютно устроившись в объятиях своего мужа, его пальцы переплелись с ее. Почувствовав, как тело Леофрика расслабилось позади нее, Астрид улыбнулась.

Наконец она все поняла. Она пыталась определить себя с помощью того, что знала, но она была чем-то новым.

Она была Астрид с Севера, женщиной более сильной, чем этот мир мог себе представить. Она пережила самые ужасные страдания, какие только можно себе представить, и поднялась на ноги, чтобы стать правительницей. Она была Девой-защитницей. И была принцессой. Она была воином. И была женой. Она была любовницей. И была матерью.

Она нашла свой путь в каждом мире, в каждой жизни, в каждой части себя.

20

Леофрик потянулся к повозке, и Астрид взяла его за руку. Когда она наклонилась к двери, он обхватил ее за талию и осторожно опустил на землю рядом с собой.

Она сердито посмотрела на него.

— Я вылезаю из повозки. Не слишком большая.

Улыбнувшись ее раздраженному выражению лица, Леофрик положил руку на увеличившийся живот жены. Астрид еще не была большой, это правда, но когда началось лето, она, наконец, начала казаться беременной. Он едва мог заставить себя не касаться ее.

Более того, она начала ощущать движение внутри себя: шевеление, предсказанное Эльфледой. Похоже, старуха была права. Часто он видел, как Астрид прикладывала руку к животу, словно чтобы почувствовать жизнь внутри себя. И она улыбалась. Часто. Едва заметная улыбка, только для нее и ребенка.

За несколько недель, прошедших с тех пор, как они поженились, Астрид переменилась — во всем, чего так хотел Леофрик. Она стала более спокойной и открытой. Вместо того чтобы просто отвечать на вопросы, которые задавали ей отец или брат, она сама начинала разговор. И пусть раньше она сопротивлялась всему, что он предлагал ей, теперь, когда она получила это, она, казалось, наконец нашла свое место здесь.