Страница 7 из 41
А ещё союз с ней — это превентивное возведение защиты от охотниц на потенциально сильных анимусов, коим Элин планировал стать уже в ближайшее время. Это только в первое время вьющиеся вокруг тебя девушки кажутся даром небес. Пройдёт месяц — и любой мужчина взвоет от бессилия, ведь скрыться ему негде, а выбрать одну девушку значит оскорбить остальных. Меняя же спутниц как перчатки, ты рискуешь в один прекрасный момент пересечься с дальней родственницей, скажем, старейшины какого-нибудь великого клана, который не преминет воспользоваться своим положением и настоятельно порекомендовать тебе более не безобразничать и наконец-то остепениться.
В этом мире стоило избегать лишних конфликтов лишь с двумя категориями людей: власть имущими и теми, что уверяют тебя в своей чистой, бескорыстной любви.
— Я ещё два года назад говорила тебе, сынок, что с Алексией вы образуете прекрасную пару. — Теперь Элин окончательно уверился в том, что и Дорш, и Иннес разве что свечку не держали, когда пьяные подростки пытались попасть в дом через окно на втором этаже. И оттого ему почему-то было стыдно. — Я благословляю вас, дети мои. К слову, сегодня вечером на ужине будут присутствовать твои, Лекси, родители, так что…
Элин вздохнул и, подняв руку, прервал маму на полуслове, дополнительный вес которому придало размеренное сияние анимы, кружащейся вокруг ладони.
— Я всё равно поступлю в академию, мама, что бы о том ни говорили достопочтимые наставники, что не видят дальше своего собственного носа. — У него действительно были все основания так думать, потому что нет таланта — это нет таланта. Бесталанный может порваться на лоскуты, но анимой управлять так и не научится. Элин же освоил это искусство, едва прибыв в Авалон, что прямо указывало на некомпетентность ублюдка, из-за которого пошла под откос жизнь наследника Нойр.
С громким звоном раскололись обе тарелки, которые Иннес выронила из рук, а Алексия, завороженно глядя на бледно-зелёную аниму, издала не то поражённый вздох, не то всхлип. Как и все остальные, она была уверена в том, что её друг детства, а теперь и её мужчина, к анимусам имеет такое же отношение, как и молоток к изобразительному искусству.
— Что слу-о-о-о-о! — Вломившийся в столовую отец, на ходу пытающийся стянуть с рук плотные кожаные перчатки, в которых он работал над своими мечами, едва не повалил на пол постамент с бюстом видного деятеля прошлого.
— Видно, стресс от слов проверяющего был столь силён, что во мне открылись невиданные ранее таланты. Но, отец, я бы очень хотел, чтобы того, кто едва не порушил мне жизнь, как следует наказали.
— Элин! Пожалуйста, скажи мне, что это не какой-то трюк! — Алексия, находясь к Элину ближе всех, принялась ощупывать его руку и даже закатала рукава — но не обнаружила и намёка на присутствие пластин с рунами. Дорш, единственный в комнате, сохранивший хоть какое-то подобие достоинства аристократа, привлёк разрыдавшуюся от счастья Иннес к себе и внимательно, даже чуточку холодно посмотрел на сына, который будто бы прочитал его мысли:
— Нет, отец. Я не прятал свои навыки… специально, по крайней мере.
— Тогда сегодня воистину великий день. Ты мало того, что выбрал себе прекрасную спутницу… — Под одобрительным взглядом Дорша девушка запунцовела. — … но и оправдал надежды клана. Третий подряд глава без способностей… Я сильно сомневался, что при таком раскладе старейшины позволили бы тебе возглавить Нойр.
Элин хмыкнул — старейшины, в число которых входил и брат отца, вряд ли будут рады его кандидатуре на пост главы даже если он к двадцати достигнет золотого ранга, что в Китеже считалось значимым достижением. В той, прошлой жизни он достиг алмазной ступени к сорока годам, а абсолютом стал в пятьдесят четыре. И это — очень быстрый прогресс, на который способны считанные единицы анимусов.
— Отец. — Парень глубоко поклонился, скрыв тем самым улыбку. — Алексия — моя спутница. Я искренне прошу твоего одобрения.
— Моё одобрение всегда с тобой, Элин, что бы ты ни делал и что бы ни выбрал. — Честность и прямота отца вызвали у Элина приступ ностальгии, но он умело запер чувства, всё ещё считая, что открытое их проявление — не то, что может себе позволить человек, чьим именем под конец жизни пугали детей. Хладнокровный убийца, тёмный абсолют, которому был закрыт въезд в большинство городов — никто не любил безумцев, а в погоне за своей мечтой Элин стал именно безумцем.
— Мама, отец. Я, с вашего позволения, пойду.
— А завтрак? — Иннес, уже вернувшаяся к сервировке стола, указала на накрытый большой крышкой поднос. Видно, там было приготовлено что-то действительно вкусное.
— Время. — Элин грустно улыбнулся, скользнув взглядом к окну. Тот час, проведённый в постели с Алексией, как раз и был отведён на завтрак. — Сегодня последний урок у Вилчара, а он ждать не любит.
В конце концов, Элину пока не было и пятнадцати — ещё целых два месяца оставалось до того дня, когда он официально станет независимым. Третий по счёту, — а проводилось празднование в честь рождения ребёнка лишь каждые пять лет по той простой причине, что ещё не так давно многие просто не доживали до пяти, десяти или пятнадцати лет, — праздник должен был стать воистину масштабным событием.
И в этой жизни абсолют рассчитывал провести его как положено, а не сбежать, будучи доведённым до ручки насмешками со стороны более успешных детей клана.
— Беги. — Иннес улыбнулась. — Я оставлю завтрак на столе, если вдруг ты вернёшься до обеда. Лекси, солнце, что тебе наложить…?
Элин втянул носом соблазнительные запахи отнюдь не лёгких блюд, и, давясь слюной, быстрым шагом вышел в коридор, а после и на улицу.