Страница 37 из 111
- Хочется забежать подальше, чтобы не искать ответа на этот вопрос. Чувствую смятение, не понимая саму себя. – Честно ответила она.
- Мне нравится, что ты не лжешь мне. Сегодняшний я, тоже уже не вчерашний. – Ральф выдержал паузу. – Магнус подсыпал зелье в мой кувшин.
- Фух! Это облегчает мои сомнения, - тихо проронила она, вздыхая.
- Но он сказал, что в жизни должно случиться всё именно так, чтобы снять проклятье, без магии, без ненависти, без принуждения. Вот. И … всё зависит от тебя, - добавил он, помолчав.
- А почему всегда от меня?! Тебе ведь тоже жить очень хочется! Почему, ваше величие, вы всё возлагаете на плечи хрупкой женщины?! – недовольно произнесла Мэг, отворачиваясь к окну.
- Ну, если кто-то дикий зверь, то кто-то должен оставаться мудрым и терпимым. – Высокомерно произнес он, поднимаясь с места и направляясь к двери.
Но Мэг было сейчас всё равно, зачем он явился, куда ушёл и когда придёт снова. Перед ней сегодня всплывали картины из её жизни, такого кажущегося отсюда не реального мира. Она вспоминала своё детство, свои прошлые дни рождения, посиделки с друзьями шумными компаниями и тихие семейные задувания свеч. Всё это было так далеко, будто на другом конце галактики, в мире, где о ней осталась лишь память помнящих её близких ей людей. Там утрачена, а здесь найдена не понятно кем. И не понятно как она доживет до следующего дня своего рождения.
Мэг свернулась своим любимым калачиком на топчане, отвернувшись к стене, и закрыла глаза, чтобы было легче видеть всплывающие в памяти лица родителей, сестры, дядюшек и кузенов. И хотя ей было очень больно поднимать эти воспоминания из глубины своей души, но именно сегодня ей очень этого хотелось.
Спустя время она почувствовала, что в комнату снова вошел Ральф, но Мэг даже не шевельнулась в его сторону. Он опустился рядом, тронув её за плечо:
- Что с тобой? – требовательно произнес князь.
- Что я как-то не так пахну? … Я просто умираю от выпитого молока! – со злостью проговорила Мэг, уставившись в стену.
Ральф бесцеремонно перевернул её на спину к себе лицом и, взяв за подбородок, упрямо заглянул в глаза, давая понять своим взглядом, что даже свои мысли она должна разрешать себе только по воле князя.
- Мне плохо, ваше величие, понимаешь?! Тебе когда-нибудь бывает плохо? Или вожаки кланов все бесчувственные монстры?! – выпалила Мэг, сжигая его своим синеющим взглядом.
- В последние дни мне всё время плохо, - огрызнулся Ральф. – Но я не бегаю и не блею, страдая от жалости к самому себе. Лугару никогда не льют реки солёных слёз. – Он взял её за запястье и что-то быстро на него надел, отпуская её руку.
Мэг увидела на себе широкий с выбитыми узорами золотой браслет.
- Что это? – оторопело, прошептала она. – Оковы или подарок?
Но Ральф проигнорировал вопрос, коснувшись кончиком носа её уха, будоража таинственных «мурашек».
- Снова придётся начать всё сначала, да? – с невеселой иронией спросила Мэг. Ральф лишь самодовольно усмехнулся, перед тем как поцеловать её в губы.
Это не было как вчера, но уже и не было как несколько недель назад. Всё-таки прошлая ночь вопреки их желаниям оставила на них свой отпечаток. Ральф стал мягче, и чтобы он себе ни говорил, как бы ни будил в себе своей звериной сути, отрицая свои ощущения – он опять хотел добиться от неё той нежности. И пусть это унизительная слабость, но она как дурман манила его к себе, всплывая в воспоминаниях. Он уже не торопился уйти от Мэг, ему нравилось даже в этом чувствовать свою власть над ней. А она покорно поддавалась ему, уже не протестуя его желанию, причём он стал ощущать в этой девушке пламя зарождающей ответной страсти, дразнящей и ускользающей. И Ральф растянул ночь до утра, боясь при этом показать, что он получает от этого соития удовольствие и без зелья своего чародея.
Боялся признаться в этом самому себе, боялся, что об этом узнают другие, о том, что у свирепого и сильного вожака клана появилась тайная слабая струна – презренная чужачка, женщина из смежного мира притягивала его к себе, словно свет факела ночного мотылька.
И только на рассвете, когда Мэг сомкнула тяжелые веки, проваливаясь в сон, в дверь громко и настойчиво постучали. За этим последовал извиняющийся глухой голос:
- Срочное донесение, мой князь! Прибыл гонец с тревожным посланием!
Ральф недовольно заворчал, поднимаясь с топчана. Одеваясь, он краешком глаза взглянул на Мэг, которая неосознанно поправляла браслет, кутаясь в меховое покрывало. Он покинул её со свойственным ему показным равнодушием, даже не удосужив на прощание ни одним словом.
«Конечно, сказать, что он подарил мне эту золотую безделушку в честь дня моего рождения – было для него выше его достоинства! А если его спросить об этом ещё раз, обязательно скажет какую-нибудь гадость. Что же с тобой Мэг, ненавистное чудовище больше не пугает тебя? Он приручает маленького взъерошенного филина или я приручаю бешеного пса?» - подумала, засыпая Мэг.
Ральф пристально взглянул на утомленного дорогой гонца.
- Что за тревога гнала тебя, и из какой ты стаи? – сурово произнес он.
- Я пришёл с запада, из стаи Ахаза, селения золотоискателей. Князь Ральф, мой вожак прислал меня к тебе за помощью. Нашу стаю кто-то подло вырезает. Мы не досчитались уже двух десятков лугару. Их находят поодиночке, расчленёнными. У Ахаза есть подозрения, но нет доказательств. Мы требуем вмешательства закона клана!