Страница 74 из 92
Мая неловко улыбнулась, а затем помялась и снова спросила:
— Тогда… Если это смертное Ци, может она культивирует как древний Бессмертный?.. — в голосе девочки зазвучало волнение.
— Маловероятно, — спокойно и беспощадно отрезала Императрица Ледяных Гу:
— Древние Бессмертный были людьми, а это существо, — она наклонила голову, разглядывая спокойными жёлтыми глазами тело девушки, — …не человек.
— Ах… Но, если у неё есть Смертное Ци, значит его можно культивировать? Правда? Мастер, тогда может вы сможете?.. — у девочки сияли глаза.
Фан Линь посмотрел на неё и слегка усмехнулся, — может он сможет культивировать? Как древний бессмертный, без Звездного Колеса? Да, было бы славно… Мужчина покачал головой.
И вот он уже собирался объяснить причины, почему именно это было невозможно, и почему зря у девочки так горели глаза, и даже открыл уже рот, чтобы объяснить эти причины…
И завис.
Фан Линь хотел сказать, почему именно он не сможет культивировать.
Но почему-то молчал.
Почему он молчал?
Мужчина сам не понимал.
Постепенно его челюсть отвисла, а глаза уставились в темноту.
Нависла полная тишина.
Наконец Императрица Ледяных Гу задумчиво наклонила голову и сказала:
— Теоретически… Это возможно.
1. Или же «蟠龙», согласно поговорке — паньлун это дракон, который лежит в грязи и скрывает свои силы.
63. Мы = Я и Ты
Пока Фан Линь, совершенно ошарашенный, сидел на полу, приоткрывши губы и смотря стеклянными глазами в никуда, дверь в столовую тихо приоткрылась и стуча каблучками вошла служанка с подносом на руках. Цинь Жуа взглянула на мужчину, потом на Маю. Императрицы Гу уже не было — она исчезла настолько же внезапно, насколько появилась.
Чёрненькая девочка вдруг опомнилась и заметила женщину:
— Тётя Жуа…
— С добрым утром, юная госпожа, — приветственно кивнула ей Цинь Жуа, делая сдержанный реверанс, после чего снова обратила заинтересованный взор на мужчину. Тот не шевельнулся. Тогда служанка прошлась к нему и водрузила свой поднос ему на макушку. Голова Фан Линя немного накренилась, поднос тоже накренился и вот-вот должен был свалиться на землю, но в последнюю секунду мужчина очнулся, удержал его, аккуратно уложил на пол и сам поднялся — а затем он схватил Цинь Жуа за плечи и попробовал захватить её губы своими.
Женщина, однако, ловко повернула голову и поцелуй пришёлся ей в щёку.
— Ещё слишком рано, дорогой, — проговорила Цинь Жуа певучим голосом, отстраняясь. — Сперва завтрак.
Но Фан Линь её не слышал, — он не мог поверить в своё счастье, и оно сияло внутри него, сквозь его лицо, как ослепительная звезда; мужчину распирало от радости, — он застыл, его пальцы сами собой сжались в кулаки, а взгляд устремился в звёздное окошко.
Потом, примерно через пару десятков секунд, мужчина понял, как глупо сейчас выглядит, прокашлялся, и присоединился к Мае и Цинь Жуа, которые в это время уже устроились за круглым серебристым столиком. Фан Линь приставил к нему стул и без лишних слов взялся за трапезу. На белой тарелочке перед ним лежала куриная грудка — мужчина расправился с ней как дикий волк, и даже раскусил несколько косточек, пока обгладывал их до белого лоска; потом он схватил чашку чая. Фан Линь отпил немного и сразу взялся за сахарницу и высыпал из неё в небольшую чашечку добрую половину сахара; размешал; выпил. Стукнул чашкой о столик. Нашёл кусочек белого хлеба и стал и его тоже посыпать сахаром и жадно жевать.
Всё это время Мая поглядывала на своего Мастера: ей было одновременно и радостно за него, и немного неловко; в какой-то момент она заразилась энтузиазмом Фан Линя и тоже опустила палочки и взялась за грудку руками, — удивительно, но это только замедлило девочку.
Цинь Жуа смотрела на пару как на зверюшек из зоопарка, улыбалась и умилялась.
Наконец Фан Линь закончил со своей трапезой, немедленно встал из-за стола, и вдруг он снова схватил служанку за пояс; женщина собиралась опять от него ускользнуть, и может даже щёлкнуть по лбу, легонько, чтобы успокоить буйного, но затем она вспомнила, как сама, только что, отшутилась будто сперва нужно позавтракать, а потом флиртовать; и женщина нашла настолько забавным, что рвение мужчины вновь вспыхнуло сразу после трапезы, как будто он воспринял её слова всерьёз, что не успела опомниться, как их губы соприкоснулись. Его руки прошлись её спине. Мая опустила голову. Её щёчки уже начинали краснеть, но тут раздался спасительный для девочки очень недовольный кашель.
— Я не мешаю? — прозвучал раздражённый голосок.
Фан Линь оставил Цинь Жуа и повернулся ко второй дверцы, в правом конце комнаты напротив окна. Оттуда на него смотрела, как-то так сверху-вниз, даже несмотря на свой рост, девочка в простом белом платье и белых шортах. Её ровные бледно-золотистые волосы разливались до пояса, а недовольные, немного прищуренные глаза сияли металлическим блеском. Фан Линь улыбнулся и поставил Цинь Жуа на землю. Женщина тоже улыбнулась и вдруг скользнула мужчине за спину. Фан Линь услышал у своего уха горячий шёпот:
— Осторожней…. если не держать себя в руках, можно и обжечься, — Цинь Жуа встала на носочки у него за спиной и дунула на колечко в его ухе; вдруг мужчина поморщился, — что-то острое кольнуло его в бок. А служанка отстранилась и пошла на выход. За нею полетел небольшой кинжальчик. Женщина поймала его своим рукавом, и дверь за ней закрылась.
Фан Линь погладил бок и сделал себе заметку в следующий раз не лапать её без спроса, — а то кто знает, кто кого проткнёт в постели в следующий раз…
Тайи меж тем ещё пару секунд недовольно смотрела на дверь, за которой исчезла женщина; потом девочка снова посмотрела на Фан Линя, — её взгляд стал ещё холоднее, и сказала:
— Идём.
Она повернула и вышла. Фан Линь без лишних слов пошёл следом, и уже на выходе показал Мае, чтобы она сидела на месте — разговор, судя по всему, намечался личный.
Как только Фан Линь вышел в коридор, он уже более или менее оправился от своего восторга, и только небольшие искорки радости всё ещё пульсировали у него в груди; мужчина не обращал на них внимания и смиренно шёл следом за Тайи.
Она привела его через коридор в небольшую белую комнату со столом посреди, с обеих сторон которого стояло два стула. Тайи уселась на один из них, Фан Линь без лишних слов присел на второй. Между ними стояла Нин Юэ в деловом костюме.
Она протянула девочке листок — Тайи стала бегать по нему глазами. Затем кивнула. Тогда Нин Юэ взяла листок, подписала и передала Фан Линю:
— Можете поставить подпи…
— Подписывай, — сказала Тайи.
Фан Линь без лишних слов взял ручку и не читая подписал. Даже если он продавал себя в рабство — ему было всё равно. Он был должником Тайи, а долг надо возвращать. Девочка немного удивилась тому, как быстро он дал согласие, а потом выдохнула и размякла на стуле, скрестив ручки; меж тем Нин Юэ подняла листок и стала зачитывать его, как приговор:
— Согласно данному договору… Сторона А соглашается исполнять роль «Брони» стороны Б, но только в том случае, если сторона Б заранее сделает официальный запрос стороне А, и только на заранее обговорённый срок, с возможным продлением, но только в том случае, если обе стороны согласны на данное продление, и если сторона Б обязуется намеренно не содействовать образованию ситуаций, обязующих необходимость возможного продление, под которыми понимаются все ситуации типа 1, 2, 3 (смотреть приложение 2)…
Фан Линь слушал всю эту сухую как речь с приоткрытыми губами; потом мужчина закрыл рот и даже сжал зубы. Суть только что подписанного договора была следующей: Тайи была согласна быть его броней. Иногда. Но только если он при этом обязался не мешать её карьере и сам обязался выполнять любые её запросы, такие как… В смысле помогать ей. Если нужно. Быть её воином.
Когда Нин Юэ закончила читать, на пару секунд повисло молчание. Тайи медленно заговорила: