Страница 29 из 40
Иногда мне кажется, что кто-то там наверху щелкнул пальцами, и моя жизнь полетела с высокой горы огромным снежным комом. Ты жив, почти невредим, но только находишься в середине этого кома. И несешься, с каждой секундой только увеличивая скорость, не в силах сделать хоть что-то, чтобы остановиться.
Я так и не вошел к Даше в палату. И старался не думать о том, что при передаче альбомов, набора карандашей и еще некоторых аксессуаров для рисования медсестре мои руки подрагивали.
Она все заметила, в глазах промелькнуло что-то похожее на понимание, однако ничего не сказала, за что я был уже благодарен.
Потому что потом развернулся и покинул больницу, не в силах чувствовать ни этого понимания, ни молчаливой задумчивости Игоря Сергеевича. Я знал, что оба сочувствовали, но пока не мог это воспринимать.
Тем не менее я прекрасно осознавал, что повез бы Настену на анализы, даже если бы Ольга не согласилась. Я — отец Даши, я не имею права стоять в стороне.
Эти мысли вертелись в голове весь вечер и ночь. Оля очень деликатно расспросила о том, как прошла встреча с врачом.
— Нормально, — ответил я, снова видя перед внутренним взором худенькую спину Даши, руку, сжимающую одеяло, и поникшие плечи.
— Нормально? — осторожно уточнила жена.
Я кивнул. Ничего рассказывать не хотелось.
Оля помолчала, бросила взгляд на посапывающую дочурку, потом тихо уточнила:
— Во сколько ее повезешь-то?
— Договорились на восемь утра, — вздохнул я. — Завезу ее, а на работу уже с обеда.
Оля положила руку на мою, мягко сжимая, безмолвно поддерживая.
— Все будет хорошо, Антош. Увидишь.
Я молча прижал ее к себе, утыкаясь в каштановые волосы, пахнущие корицей и сандалом.
Будет. Должно быть.
…Но сейчас я стоял в пробке, почем зря ругал нерадивых водителей, которые ни черта не понимают в управлении автомобилем, и беспокойно поглядывал на часы. Опоздаю. Черт-черт-черт!
И пусть врачи это поймут, но все равно плохо. Я сделал шумный вдох и откинулся на спинку.
—Уа-а, — ультимативно выдала Настена.
Отвернувшись от дороги, я склонился к мелкой.
— Не любишь пробки, Анастасия Антоновна? — улыбнулся, нежно касаясь пальцами ее ручонки. — Что ж, потерпи немножко, мы не можем разогнать всех вокруг.
Дочка только махнула ручонкой, давая понять, что не согласна с моими словами. Даже было надумалась зареветь, но стоило появиться любимой оранжевой погремушке, как тут же передумала и начала смеяться.
Оля частенько мне пеняла, что не говорю всех тех умиленных глупостей, которыми родители засыпают своих чад. Но я даже сейчас знал, что моя Настя — серьезная и самая прекрасная дама на свете. Поэтому ей не подойдут всякие «лапусечки» и «сюсечки». Господи, спасибо тебе за то, что Оля этим не злоупотребляет, иначе бы мне пришлось уже лечиться от диабета.
Я люблю свою дочь, каждый раз при виде нее сердце сжимается от нежности и желания прижать к себе это маленькое родное существо, но при этом на дух не переношу сюсюканье, которым грешат многие знакомые. Сразу возникает желание кого-то стукнуть по голове и быть уверенным, что полиция тебя оправдает.
Рядом кто-то нетерпеливо посигналил. Роскошный белый «мерседес». Тьфу на тебя уже, стой спокойно. Каждый норовит указать, что делать другому.
Я опустил взгляд на Настену, которая была полностью увлечена погремушкой. Каждый раз теперь, глядя на мелкую, я думал о Даше. Порой появлялись мысли, что все кругом меня осуждают. Но я их тут же гнал. Конечно, никто никогда не ошибается. Все безупречны, все знают, как поступить и вызвать аплодисменты окружающих.
И только Антон Данишевский достоин порицания. Я до сих пор не мог понять, почему мать поступила с такой циничностью. Только вот уже у нее ничего не спросишь, в комнату под землей гостей не приглашают.
Машины медленно двинулись. Я облегченно выдохнул, мимолетно улыбнулся дочери.
— Ну, Настюх, едем!
Правда, я немного сильнее обрадовался, чем стоило, машины ползли все равно, словно черепахи. Я нащупал одной рукой телефон и снова набрал Аню. В конце концов, должна же она ответить! Не могла же успокоиться, стоило только согласиться привезти Настю!
Не то чтобы мне нужна какая-то благодарность, нет. Но ведь странно резко пропасть так… И Игорь Сергеевич вчера сказал, что Ани не было. Чертовщина какая-то. Только бы у нее было все в порядке.
Аня не отвечала. Абонент вне зоны действия, перезвоните… Что за ерунда?
Внутри заворочалось беспокойство. А вдруг с ней что-то случилось?
От этого стало не по себе. Если так, то у Даши есть только я. И все вопросы надо будет решать самому. Поэтому, может, уже сегодня познакомиться с девочкой?
Тут же прогнал жуткие мысли. С Аней все в порядке. И с Дашей тоже будет…
Подъехав к больнице, я тихонько ругнулся. Все парковочные места оказались заняты. Пришлось немного отъехать, чтобы нормально поставить машину. Настена снова начала задумываться: «А не покапризничать ли?»
Припарковав машину, я спешно вышел.
«Ничего-ничего, сейчас зайдем в больницу, она отвлечется», — проскользнула мысль.
Затылок неожиданно обожгло болью, перед глазами потемнело. Я протянул руку, чтобы опереться о машину, но в ту же секунду рухнул на землю. Кто-то нанес мне еще один удар по затылку.