Страница 24 из 40
Да, знаю, есть методы, чтобы приучить мелкую к кровати и отвадить от истерик. Для этого всего лишь требовалось несколько дней игнорировать крик-манипуляцию малышки. Мол, накормлена, переодета, все хорошо — значит, пусть прокричится и уснет сама. Но… Я не был уверен, что все получится правильно. К тому же Оля как-то намекнула, что не позволит проводить эксперименты на единственном чаде. Она и днем проводила с дочкой большую часть времени, души в ней не чая. Не то чтобы меня отстранили, но мягко и однозначно отодвинули на шаг назад.
Я не обижался. Оля не могла спокойно находиться без Насти даже час. Сейчас лучше не устраивать истерик. Исполнится дочке хотя бы год, тогда будет самое время, я все равно большую часть времени провожу на работе. Поэтому если ребенок будет ко мне относиться лучше, чем к родной матери, это будет… неправильно.
Я мрачно глянул на лицо с темными кругами под глазами и потухшим взглядом, быстро плеснул ледяной водой.
Красавчик, ничего не скажешь. Бессонная ночь сделает ваш образ незабываемым. И так уже подчиненные шарахаются, а Соня, глядя на меня, только качает головой. Эх, хорошая девочка, жалостливая. Вечно то котенка подберет, то мужика.
Только вот выгляжу я и правда хреново, поэтому Сонин взгляд оправдан. Режиссером Данишевским можно пугать впечатлительных юных актрис.
Быстро побрившись, приняв душ и одевшись, я поцеловал сонных Олю и Настюшку и отправился на работу. Завтрак в горло не лез. Зато из головы не выходили мысли про Аню.
Фактически вчера я получил разрешение от жены. Значит, есть чем обрадовать и успокоить. Только вот, может, она спит?
Я глянул на часы. Рано еще. С одной стороны, как можно спать, зная, что твой ребенок так тяжело болен, с другой… никто не железный.
Позади раздались нетерпеливые гудки стоявших там машин. Я хмуро глянул на светофор. Черт, зеленый!
— Козлы, — все же тихо прошипел и рванул с места.
Утро определенно не задалось.
Рабочий день прошел наперекосяк. Соня в этот раз даже совала мне в руки стаканчики с травяным чаем вместо кофе, так как еще чуть-чуть возбуждения для нервной системы — и декорации полетят в разные стороны. Вместе с актерами. На меня косились, шептались, но тут же нервно вздрагивали, стоило заметить мой взгляд.
Было ощущение, что все кругом издеваются! Морды каменные, позы неестественные, дикция вообще такая, словно позабыли, чему их учили! Р-р-разорвал бы.
В какой-то момент чай Соньки все же подействовал. Я заново набрал Аню, третий раз за день, между прочим. Но в ответ почему-то летело, что абонент недоступен. Это неслабо озадачивало и напрягало. Неужто не зарядила? Или потеряла?
Работа снова брала в оборот, и все мысли перенаправлялись на нее. Однако после обеда я твердо решил, что съезжу в больницу и поговорю с врачом… Этим Игорем Сергеевичем. В конце концов, пусть расскажет, что да так. Не сразу же хватать Настюшку и тащить в больницу.
Мысли были вполне здравыми, поэтому на некоторое время я успокоился. Уже ближе к вечеру, когда почти все разошлись и Соня в очередной раз напомнила, что пора домой, я все же покинул съемочную площадку.
До больницы добрался быстро, а вот врача пришлось подождать — у него сидела пациентка. В какой-то момент я осознал, что начал переживать. Вот живешь обычной жизнью, радуешься, огорчаешься, решаешь проблемы, а потом раз — диагноз.
По позвоночнику пробежали мурашки. Стало вмиг как-то неуютно. Потому что пока я тут, девочка по имени Даша находится в боксе и терпит все лечебные процедуры. Именно терпит, потому что ни один ребенок не посчитает больницу чем-то приятным. Впрочем, взрослый тоже.
Дверь открылась, из кабинета вышла женщина, и на пороге появился врач. В первую минуту глянул на меня чуть удивленно, но потом указал кивком в кабинет.
— Добрый вечер. Проходите, пожалуйста.
— Добрый, — эхом отозвался я, осознав, что невольно робею перед ним.
Не как перед врачом, а человеком, который знает о моем ребенке неожиданно куда больше, чем я сам.
«А он молодой, — мелькнула мысль. — Наверно, наш с Аней ровесник».
Почему-то подумалось, что Игорь Сергеевич мог смотреть на Аню не просто как на мать больной девочки, а как на женщину. И от этого стало неприятно.
— Игорь Сергеевич, я хочу привезти свою… младшую дочь на анализы, — произнес я, сразу перейдя к сути вопроса. — Расскажите, как и что будет происходить…
Запнулся, ибо понял, что даже не имею понятия, как берутся анализы у маленьких детей, вряд ли так же, как у взрослых, просто у меня никогда не было необходимости разбираться в вопросе.
Игорь Сергеевич невозмутимо изложил все этапы, подсказал, когда лучше приехать. А потом вдруг внимательно на меня посмотрел и тихо сказал:
— Антон Андреевич, знаете… Я вижу ваши сомнения, Давайте, я покажу вам, ради кого это все... Вы ведь не знакомы с Дашей?
На меня волной накатил страх. Знакомства с дочерью я не планировал, мне даже представить было страшно — каково это. Подойди к ребенку и сказать: «Привет, я твой папа. Проебывался где-то десять лет. Извини».
Я помотал головой.
— Простите, но, наверное, это должна делать Аня. Как-то подготовить дочь… — Я понимал, что элементарно трушу, но все равно искал отмазки.
Игорь Сергеевич как-то мимолетно и совсем грустно улыбнулся.